Том Каулитц: Да, безусловно. Однажды мы были в летнем лагере — нам было по 12 лет. Мы спали в маленьких домиках и все такое. Билл соскучился по дому и уехал…

Билл Каулитц: Нет, не правда! Все было по-другому! Мама забрала Тома, а я там без него еще на неделю остался.

Том Каулитц: Какая чушь! Просто скажи, что мы были не вместе и скучали друг без друга. И очень обрадовались, увидевшись после этого.

Из интервью Radio FM Yukohama (Япония)

(с) Tokio Hotel : Мы готовы к переменам

===============================

Встречаются ситуации, когда близнецы образуют своеобразный «союз» и вдвоем выступают против сверстников или перед лицом внешней угрозы, тогда чувство взаимозависимости у близнецов усиливается.

Из книги «Развитие близнецов и особенности их воспитания»

Сергиенко Е.А. РАН, Россия

===============================

03:56

Он обвел взглядом ликующий зал. Софиты слепят. Билл видит, как в воздухе летает пыль, но совершенно не видит людей в партере. Прислонил к мокрому лбу ладонь, сложенную козырьком. Все равно ничего не видно. В темноте трибун то и дело вспыхивают многочисленные вспышки-звездочки, превращая зал в бесконечный космос. От криков и визга закладывает уши. Из черноты в него летят мягкие игрушки, светящиеся палочки, лифчики и трусы. Не навернуться бы на глазах двадцати двух тысяч истерящих девушек. Неожиданно прожектора осветили зал. И он увидел стадион во всей красе. Тысячи, десятки тысяч человек отдавались ему — тоненькому и невесомому подростку — полностью, без остатка. Они тянули к нему руки и визжали! Море рук! Океан рук! Все внимание приковано только к нему. Билл наслаждался сумасшествием поклонников. Лучшая музыка для его слуха. Лучшая картинка для его взгляда. Он кайфовал. Гордо глянул в зал, словно бог, величественно и снисходительно. А потом недоуменно закусил губу. Он был счастлив. И он до сих пор не верил, что все эти люди пришли сюда только ради него.

— Дайте мне услышать вас! Громче! — радостно закричал в микрофон.

И зал ответил ему взрывом эмоций! Казалось, от визга крыша взлетит, а стены рухнут. От зала шла волна всеобщего обожания. Настолько она сильная, такая она мощная. И он — бог этой энергии.

Билл состроил недовольную гримасску, изогнул бровь. Пальцы сделали несколько волнообразных движений: «Ну, так себе…Фиговенько…»

— Громче!!

Зал отозвался еще громче. Но юного бога это не убедило. Он хотел не просто криков, он хотел большего. Он хотел, чтобы мир принадлежал только ему.

— Еще громче! Кричите, как можно громче!!!

Зал отдавался ему с отчаяньем, бился в экстазе. На мгновение Билл испугался, что мир лопнет, как стекло, и рассыплется мелкой крошкой у его ног. Он царственно одарил поклонниц взглядом, а в душе все так же билась маленькая бабочка удивления — неужели это я вас так завел?

Билл прощебетал, как счастлив быть сегодня в этом прекрасном городе (название которого он так и не вспомнил), как он ему понравился (хотя они все проснулись за пять минут до выхода из турбуса и умывались уже в гримерке), и объявил следующую песню. Повернулся к зрителям спиной, начал ногой выстукивать такт. Густав самозабвенно играл на барабанах. Георг вальяжно прогуливался по краю сцены, словно кот, попавший в молочную лавку. Билл видел, как друг с хитрой ухмылкой разглядывает первые ряды — на том конце сцены тому активно показывают сиськи. Ох… Билл покосился на Тома. Брат весь концерт категорически избегал контакта с ним. Все-таки злится, гаденыш.

Я надел сапоги —

И на мне теперь достаточно кожи.

Я выделяю глаза черной подводкой

И иду с важным видом, но знаю,

Что это не имеет значения,

Ведь всё, что нам нужно в этом мире –

Это только ты и я.

Этой ночью между адом

И раем тонкая грань,

Это будет громкая борьба, попробуй это понять...*

Том и Густав напряженно смотрели футбольный матч, вцепившись в бутылки с пивом. Иногда они подскакивали, тыкали пальцами в сторону огромного экрана и возбужденно кричали, а иногда зло шипели и ворчали, когда футболисты лажали. При этом болели парни за разные команды. Густав переживал за мюнхенскую «Баварию», а Том — за «Штутгарт».

— Го-о-ол!!! — завопил Том, от радости кинувшись другу на шею, едва не залив того пивом и не опрокинув миску с чипсами.

Густав прошипел что-то нечленораздельное, уклоняясь от капель, летящих ему на штаны. Те шмякнулись на дорогую обивку гостиничного дивана, и парень ловко стряхнул их на ковролин. Не будет же он сидеть на мокром.

Том не обратил на чистоплотность друга ни малейшего внимания, вновь уставившись в телевизор и рыская рукой в поисках чипсов.

— То-о-о-ом!!! — заорал от двери Билл.

Ребята одновременно втянули головы в плечи, виновато повернувшись к парню. По вытаращенным глазам, раздувавшимся ноздрям и сведенным в единую линию над переносицей бровям, они поняли, что сейчас начнется как минимум буря. Бури случались в их спокойной жизни с периодичностью раз в две-три недели. Билл влетал в номер и начинал орать нечто невразумительное. Обычно сильнее всех доставалось Тому. На правах родственника.

— То-о-о-о-о-ом!!! — взвыл Билл страшным голосом. Близнец нервно сглотнул, судорожно вспоминая, где налажал. — КА-КО-ГО ДЬ-Я-ВО-ЛА, я тебя спрашиваю, ТЫ ЛА-ПАЛ МО-Ю ФУТ-БОЛ-КУ?! — по слогам, фальцетом провопил он.

— Я? — сорвавшимся голосом пискнул Том, недоуменно посмотрев на Густава, трогательного прижавшего бутылку с пивом к груди.

— ТЫ НА НЕЕ ЛАК ПРОЛИЛ!!!

— Я? — попятился Том.

— Билл... — попытался влезть Густав. Билл одарил его таким злобным взглядом, что парень предпочел заткнуться.

В голову закралась идея. Маленькая такая, хорошая идея. Немного подло так поступать с ним — актер из Тома всегда был никакой, но что не сделаешь, чтобы помириться с братом. В конце концов, Том сам виноват, что не послушал его.

Билл хитро улыбнулся. Повернулся, чтобы подойти к близнецу.

Том унесся на другой конец сцены. Не по плану, черт его дери!

Будь со мной,

Мне больше ничего не было бы нужно.

Если бы ты был со мной,

Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение.

Будь ты со мной,

Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк.

Да, будь ты со мной.

Будь со мной!

Билл в три шага преодолел расстояние от двери до дивана и, швырнув испорченную футболку в Густава, схватил брата за грудки. Затряс с силой. Том попытался мягко вырваться, но близнец не дал.

— Билл! — держал он его за запястья, стараясь большими пальцами разжать кулаки.

— Ах, так?! — злобно прищурился брат. И рванул футболку вниз.

Хороший, качественный, добротный трикотаж жалобно затрещал на швах и разорвался.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА?! — в свою очередь завопил Том, гневно сдвигая брови, раздувая ноздри и вытаращивая глаза.

Густав понял, что досмотреть матч у него не получится. Пока родственники рвали друг на друге одежду и волосы, он тихо ретировался, прихватив с собой все пиво и чипсы — вдруг бутылками начнут кидаться, как бы сдуру не покалечились. Лет семь назад, в самом начале их дружбы, они с Георгом еще пытались разнять воюющие стороны. Но потом поняли, что лучше пусть между собой дерутся, чем на заступников вдвоем нападают. Да, была у близнецов такая особенность: в какой бы «ужасной» и самой «смертельной» ссоре «на вечные века» они не находились, стоило задеть одного, как тут же на защиту несется другой. И плевать, кто виноват. Важно, что наглец посмел обидеть драгоценного брата. Иногда Густав и Георг этим пользовались. В очень исключительных случаях. Когда хотели их помирить.