– Я привык не расставаться с ним, – возражает Мал.

– Идите за мной, – женщина улыбается, берет его за руку и ведет к выходу.

Мал переступает порог великолепного замка, и тут же начинает грохотать гром, сверкать молния, а небо закрывают тучи.

– Вот видите, что вы наделали, – женщина, по-прежнему улыбаясь, протягивает руку, и Мал безропотно отстегивает от пояса клинок.

Принц безоружен, и на небе снова сияет солнце. Нисколько не удивляясь перемене погоды, Мал ступает на траву и идет к зарослям деревьев. Каждый шаг наполняет его легкостью и счастьем. Он ощущает тело настолько невесомым, что его охватывает непреодолимое желание взлететь. Без труда он отрывается от земли и, слегка прикасаясь руками к стене замка, поднимается так высоко, что оказывается рядом с окнами, ведущими на верхние этажи. С еще большей радостью Мал влетает внутрь, поднимается к потолку и там погружается в сладкую дрему. Он устраивается прямо на потолке и возвращается в сон, прерванный на земле криком изумленного солдата.

На следующий день каравану встретился отряд рыцарей. Мал заметил среди них несколько соотечественников. Один из голландцев подъехал к Малу и сообщил, что принц во время битвы при Фивах был замечен голландскими лазутчиками, о чем они немедленно донесли военачальнику Моркварду. Тот направил гонца к королю с посланием о местонахождении принца.

– Будьте осторожны, ваше высочество! – сказал голландец и вернулся к своему отряду.

К Малу подъехал капитан:

– Принц, сдается мне, вам не удастся проникнуть в Священную обитель Христа так скоро, как этого хотелось бы рыцарю Филиппу. Он сам ищет ее уже двадцать лет и не может найти.

– Капитан, вы вольны распоряжаться своей судьбой. Если вас что-то не устраивает, при первой возможности отправляйтесь куда хотите.

Капитан молча хлестнул коня, а Мал вернулся к Маргарите. Она по-прежнему ехала вместе со слугами и рассказывала им о родной Франции. Ву, Верна и Дана настолько вдохновил рассказ Маргариты, что они заявили о готовности провести остаток жизни во французских землях. Мал же, впервые задумался о том, что уже второй день они едут с подданными Пипина, и тем самым подвергают себя опасности. Скорее всего, Филипп слишком увлечен легендой о Священной обители и утратил связи с королевским двором. Как он поступит, если узнает, что Маргарита – королевская дочь?

Мал посмотрел Маргарите в глаза и сказал с грустной улыбкой:

– Порой мне кажется, это всего лишь сон, и я вот-вот проснусь, и ты исчезнешь? Неужели ты не настоящая?

Маргарита посмотрела на Мала с удивлением:

– Я – настоящая.

– С тех самых пор, как ты взошла на палубу «Святого Фомы», я всё еще не могу поверить, что ты рядом со мной. Но если ты мне всё-таки снишься, пусть этот сон длится вечность! Я не хочу разлучаться с тобою.

– Я тоже. Впервые в жизни я счастлива. Жаль только, что Египет совсем не похож на Францию.

Мал взял девочку за руку. Он не отпускал ее до тех пор, пока дорогу, несколько дней пролегавшую сквозь пустыню, не обступили горы. Рыцарь Филипп предупредил, что они подъезжают к тому месту, где живет отшельник.

Отряд выехал на поляну. Воины спешились. Принц спросил паладина, как выглядит отшельник. Рыцарь отвечал, что еще немного и Мал сможет сам всё увидеть. Капитан предположил, что им придется иметь дело с седовласым старцем, который в уединении, вероятно, уже разучился говорить, и, возможно, даже ослеп, на протяжении многих лет лишая себя солнечного света:

– Было бы неплохо, если он еще не лишился слуха, и мы смогли хотя бы докричаться до него, а старец, если будет в добром расположении духа, начертит что-нибудь клюкой на земле. Мол не нарушайте мой молитвенный покой. И мы пойдем. Куда? Бог его знает.

Возле пещеры, окруженной густым лесом, французский отряд встретил человек в плаще из верблюжьей шерсти с длинным капюшоном, закрывающим лицо. Выстроившись перед пещерой, французы мгновенно оказались в кольце арабов, вооруженных луками. Рыцарь Филипп сказал, что ищет отшельника, знающего путь к пирамидам. Человек в плаще откинул капюшон. Пилигримам открылось лицо женщины с пышными темно-рыжими волосами. Ее взгляд словно бы вонзился в Мала. Не сводя с него глаз, она объявила во всеуслышание:

– Меня зовут Ари. Я буду сражаться с тобой.

Мал беспрекословно вынул клинок. Отшельница сдернула плащ и оказалась в плотно обтягивающей стройное тело черной одежде. Женщина-воин атаковала первой. Мал не поверил своим глазам, когда его меч оказался на земле.

Показав жестом, что поединок продолжается, рыжеволосая подкинула клинок носком кожаного сапожка. Мал подхватил меч, пригнулся, прыгнул вперед и сделал резкий выпад. Ари зацепила острие клинка крестовиной меча и рывком повернула запястье. Клинок Мала опустился на землю.

– Если этот меч и в третий раз окажется на земле, вы все умрете, – объявила отшельница.

– В таком случае ты должна сразиться со мной! – вмешался рыцарь Филипп.

– Поединок касается нас двоих, – ответила Ари.

Мал едва успел уклониться от очередного удара: лезвие меча резануло по змеиному торсу, но чешуйки оказались прочнее любого доспеха.

– Демон! – презрительно произнесла Ари.

Еще дважды лезвие меча касалось змеиного торса, не оставляя ни малейшей царапины. Отбив очередной выпад, ее меч описал полукруг и наткнулся на лезвие клинка. Отведя меч Мала в сторону, Ари развернула клинок и ударила соперника по плечу плашмя. Рука онемела от боли, и принц в третий раз выронил оружие.

Арабы выстрелили из луков. Крестоносцы, стоявшие в первом ряду, были убиты. Оставшиеся в живых бросились к лесу, надеясь скрыться за деревьями. Маргарита и Ву бежали далеко впереди. Мал бросился за ними. Среди деревьев мелькали выжившие после расстрела французы. Мал, разглядев Филиппа и Верна, присоединился к ним. Втроем они догнали девочку. Паладин не сказал ни слова. Маргарита, как ни в чем не бывало, обняла принца и объяснила, что она вместе с Ву стала пробираться к лесу еще до того, как Мал выронил клинок в третий раз, и арабские лучники не заметили их.

– Хорошо, что всё обошлось, но тех, кто так неожиданно погиб, очень жаль, – сказала Маргарита и грустно улыбнулась.

Капитана и Дана поблизости не было. Эту ночь в лесу им пришлось провести без них.

Наутро рыцарь Филипп собрал остатки разрозненного отряда. Дан и капитан так и не вернулись. Не были они найдены и среди мертвых. Филипп предложил идти к пещере и еще раз вступить в переговоры с Ари. Мал произнес с недоумением:

– Мы и так едва остались в живых!

– С ней нужно поговорить, – спокойно сказал Филипп. – Только и всего.

– Разве вы не видите, что рыжеволосая не расположена к досужим разговорам?

– Господин, а почему бы нам не пройти через лес и не обойти эту пещеру с другой стороны? – предложил Верн.

Филипп настаивал на своем:

– Нужно идти на переговоры.

– Объясните, барон, зачем нам нужен проводник?

– Без проводника мы обречены.

– Я сражался с ней: вы видели, что из этого вышло. Вам не жалко людей? Вы ведь не хотите ими рисковать среди пирамид, так зачем подвергать их риску сейчас? А если ведьма еще раз вызовет меня на поединок?

– Тебе нечего бояться – ты неуязвим, – вполголоса обронил Филипп и исчез в одном из укрытий, выстроенных из лесных деревьев.

Мал продолжал объяснять, теперь уже безмолвствующему Верну, что они найдут путь в пирамидах и без проводника. Он уверен, что ноги сами приведут его к желанной цели, но тут подошла Маргарита, прижалась к нему, и Мал успокоился. Верн разжег костер, и, согретые его теплом, они заснули под открытым небом.

На следующий день Филипп повел остатки отряда в обход пещеры. Проезжая сквозь лес, Мал не отпускал взглядом вершину горы, накануне ставшей свидетелем его унизительного поражения. Редкие и малорослые деревья сгущались. Наконец, они обступили отряд со всех сторон, заслонив остатки скудного света. Вершина горы потерялась из виду. Мал почувствовал, что лес ожил и стал пристально наблюдать за ними. Филипп приказал завязать лошадям глаза. Маргарита выполнила приказ, изорвав подол платья. Небо, отчеркнутое верхушками деревьев, наклонилось в сторону и вернулось обратно. Лошади под всадниками разом встали на дыбы. Толчки, исходившие из-под земли, следовали один за другим. Филипп развернул коня и поскакал обратно, приказав следовать за ним. Но вскоре он остановился в нерешительности: прежнего леса больше не было. Их окружали низкие поросшие темным мхом деревья, ветви которых едва уступали по длине и толщине стволу. Зато вершина горы вновь стала отчетливо видна, и толчки прекратились. Филипп еще раз изменил направление движения. Деревья неохотно пропускали всадников, изредка цепляясь за плечи и подхлестывая лошадей ветвями по крупу. Мал подстегивал коня так, словно торопился покинуть внутренности еще одного странного чудовища.