Николай КАБАНОВ, депутат Сейма Латвийской Республики, фракция «Центр Согласия».
АППАРАТ
Красные латыши. «Социалистический выбор»: траектория судеб
Летом 1990 года Латвия уже официально провозгласила восстановленную независимость, но в реальности существует двоевластие. И вот ЦК Компартии Латвии, стоящий на платформе Союза, предлагает наградить «активных участников революционного движения и борьбы за Советскую власть» орденами СССР!
Соответствующий документ направляет в отдел наград Президиума Верховного Совета СССР секретарь ЦК Компартии Латвии И. Скуинь. В Государственном архиве Латвии1 сохранились наградные листы на латвийских «старых большевиков». Из них можно почерпнуть известную пищу для размышлений: кем были люди, поддержавшие вхождение Латвии в СССР.
Фрицис Янович Берг, персональный пенсионер союзного значения, родился в 1900 году в Мерсрагской волости Тальсенского уезда Курляндской губернии. Латышский край, каких мало. В 9 лет пошел в батраки, с 17 лет — солдат. Причем сразу красноармеец! В двадцать вступает в Компартию Латвии. И ни разу не покидает родины. Зато родина кидает его... в тюрьму. За подпольную коммунистическую деятельность Берг сидел в 1919, 1920, 1924—1929, 1931—1932, 1933— 1938 годах. Всего — около 14 лет! А два года Бергу удалось побыть депутатом Рабоче-крестьянской фракции IV Сейма Латвии. Впрочем, коллеги-парламентарии дружно лишили его иммунитета — и прямо из законодательного собрания левого политика отправили в Централ.
В 1940-м Берг стал первым секретарем Валкского уездного комитета партии. С началом войны — в эвакуации, но недолго: Берг идет по партизанским тропам в Видземе, являясь уполномоченным ЦК КПЛ в партизанских отрядах Северной Латвии. Заслужил Красную Звезду, Орден Отечественной войны I степени.
Боевой комиссар Берг не потерялся и на гражданке: возглавлял Союз рыболовецких колхозов. Ведь сам-то был из рыбацкого поселка. На пенсии «тов. Берг Ф.Я. активно пропагандирует революционные традиции, защищает социалистический выбор латышского народа». И потому секретарь Кировского РК КПЛ В.В. Ратников и председатель Латвийского республиканского Совета ветеранов войны, труда и Вооруженных Сил В.М. Круминь просят наградить его Орденом Дружбы Народов.
Волдемар Кришевич Калпин родился в 1916 году в Смоленске — туда эвакуировали латышей в Первую мировую. После репатриации начинал работу — в 11 лет — пастухом. Учился в гимназии, учительствовал. А за участие в нелегальной деятельности комсомола Латвии был осужден на 3 года принудительных работ.
В 1940 году он сотрудничает в редакции газеты «Циня», в Красной Армии редактирует газеты 201-й латышской стрелковой дивизии и 43-го гвардейского латышского корпуса. После войны, за которую его наградили Красной Звездой и медалями — в редакции «Литература ун Максла», с 1952 по 1962 годы — заместитель, а впоследствии министр культуры ЛССР.
С именем Калпина связывали восстановление статуса Братского кладбища, создание мемориальных музеев латышских писателей, организацию праздников песни и издание собраний сочинений национальных классиков. После отставки с поста министра (ее причиной стала близость Калпина к опальным «национал-коммунистам») он, однако, не ушел в небытие — а возглавил Музей литературы и искусства имени Райниса, который сделал весьма посещаемым. Колебания с линией партии забыты — ив представлении на «Дружбу народов» об экс-министре сказано: «В сложной современной общественно-политической ситуации в республике тов. Калпин В.К. занимает принципиальную позицию, выступает в защиту социалистического пути развития Латвии».
«Всегда и везде был на боевом посту» — это строки из представления к ордену на Арнольда Петровича Зандмана. Родился в 1905 году в Балтийской колонии Иглинской волости Уфимского уезда и губернии. Трудиться начал в 8 лет. Затем комсомол, партия, и — в 23 года — переброска в Латвию по заданию Коминтерна. Два года нелегальной работы, затем арест — и 10 лет одиночной камеры в Рижской центральной тюрьме. Освободили Зандмана в 1940-м. В войну партизанил, потом — «на партийной и советской работе» — член Рижского горкома, член Ревизионной комиссии ЦК КПЛ, депутат Рижского горсовета. 22 года проработал заведующим отделом Фундаментальной библиотеки Академии наук ЛССР. 3 ордена, 8 медалей, 4 почетных грамоты Президиума Верховного Совета Латвийской ССР. В 90-м году Зандман был в преклонном возрасте, но являлся «одним из активнейших общественников парторганизации Московского района», возглавлял районный Совет ветеранов партии.
...Трех последних орденоносцев Советской Латвии уже давно нет в живых. Но иногда все-таки стоит припомнить, кто же составлял «гвардейский корпус» социалистического периода. В Москве в 1991-м совещание левых партий Восточной Европы прогнозировало — левые идеи начнут вновь одерживать верх спустя 20—30 лет. Красные ушли, но обещали вернуться?
***
Одним из последних искренне верующих в коммунизм латышей был покончивший с собой в Москве в августе 1991 года министр внутренних дел СССР Борис Пуго. Но сын 1 -го секретаря Рижского горкома в 1940 году отнюдь не поставил точку в своей биографии. Один из вождей ГКЧП по прошествии многих лет оказывается... проводником возрождения национальной символики!
Подтверждает это хранящееся в Государственном архиве Латвии в фонде дела ЦК КПЛ2 письмо под грифом «Секретно», направленное 1-м секретарем ЦК Компартии Латвии Борисом Карловичем Пуго в Москву, в Центральный Комитет КПСС. Называется оно «О государственной и национальной символике Латвийской ССР», и констатирует:
«В настоящее время в партийные и советские органы
республики поступают предложения от общественных организаций, самодеятельных объединений и отдельных граждан об установлении в качестве национальной символики красно-бело-красных цветов».
Далее Пуго приводит краткую историю латышского стяга: «Первое упоминание о красно-бело-красном цветосочетании содержится в Рифмованной хронике при описании событий конца XIII века. Со второй половины XIX века, в период развития буржуазно-демократического общественно-политического течения мла-долатышей, красно-бело-красное стало олицетворяться символом национального возрождения и борьбы за национальную независимость, а также использовалось в виде флага во время праздников песни».
Ну и далее — такой же нейтрально-положительный стиль. С одной стороны, конечно, сочетание «было избрано буржуазией», с другой — бытовало у «революционно-демократической эмиграции в Швейцарии — как символ демократического объединения народа под лозунгом «Свободная Латвия — в свободной России». Латышские стрелковые полки, опять же. Но — никакого упоминания о Легионе! Напротив:
«Красно-бело-красное знамя было государственным флагом Латвии и в период восстановления Советской власти, до 25 августа 1940 года, и использовалось вместе с красным флагом».
На момент написания документа (2 августа 1988 года), флаг используется «самодеятельными формированиями и группами, фольклорными ансамблями». При этом в СМИ Латвии «высказываются разные точки зрения». Однако, все легитимно!
«В июле сего года юридическим отделом Президиума Верховного Совета ЛССР были даны разъяснения, что соединение красно-бело-красных цветов законом не запрещено. Одновременно была подчеркнута необходимость строгого разграничения государственной и национальной символики».
Что же до гимна «Диевс свети Латвию», то, как пишет Пуго, «в нем отсутствуют какие-либо политические призывы или определения». Вывод: «Продолжить общественную дискуссию по данным вопросам и завершить ее обсуждением в Верховном Совете Латвийской ССР».
Остается лишь добавить, что уже через две недели, 23 августа 1988 года, множество красно-бело-красных флагов беспрепятственно реяло по Риге. А вскоре он занял свое место на официальных флагштоках наравне с флагом СССР. Пока — вместе...