Однако бунт корабельных экипажей капудан-паша подавить не смог, поскольку к морякам присоединились и солдаты десанта. В тот же день султанский флот, так и не приблизившись к Анапской крепости на дальность пушечного выстрела, поднял паруса и ушел в открытое море, взяв курс на Босфор.

По приказанию командующего анапские крепостные укрепления силами пленных и солдат срыли до основания, «вернув» землю вала обратно в ров. Сам город был предан огню. Из крепости вывезли орудия и сколько смогли пороха и снарядов. Все это погрузили на суда, которые прислал в Анапу из Тамани генерал-аншеф Каховский. Оставшиеся боеприпасы побросали в городские колодцы и в бухту. Крепкие крепостные палисады обложили связками сухого тростника и подожгли. Подорвали батарейные позиции и каменный гарнизонный пороховой погреб.

Турецкую крепость Анапу в той войне постигла участь Измаильской крепости. Она тоже перестала существовать как таковая.

Взятием Анапы — «кавказского Измаила» и ее полным разрушением — закончилась на Кавказе вторая екатерининская война

России с Блистательной Портой. Неприятельский флот больше не подходил к берегам Черкесии.

29 декабря 1791 года в Яссах, главной штаб-квартире русских войск, воюющие стороны заключили между собой мирный договор. По нему река Кубань оставалась государственной границей России, а закубанские племена черкесов признавались независимыми от Оттоманской империи. Разрушенные до основания бывшие крепости Анапа и Суджук-Кале отходили обратно к Турции. Но та принимала на себя всю ответственность за дальнейшие вооруженные набеги горцев на Кавказскую укрепленную линию.

Императрица Екатерина II наградила генерал-аншефа Ивана Васильевича Гудовича за взятие Анапской крепости Военным орденом Святого Георгия 2-го класса и драгоценной шпагой, украшенной алмазами. Это были полководческие награды.

В наградном орденском листе говорилось: «Во уважении усердной службы, радения и точности его в исполнении предположений главного начальства, искусства и отличного мужества, оказанного им в походе со вверенным ему корпусом, отражая неприятеля, и при взятии штурмом города Анапы».

Теперь за генерал-аншефом Иваном Васильевичем Гудовичем утвердилась слава настоящего полководца. Мерилом его славы стал победный штурм «кавказского Измаила», грозившего российским границам с берегов Анапской бухты...

УКРЕПЛЕНИЕ КАВКАЗСКОЙ ГРАНИЦЫ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Вскоре Гудович получил высочайшее повеление Государыни укрепить Кавказскую линию, то есть южную государственную границу. К тому времени Иван Васильевич достаточно хорошо лично ознакомился с ее крепостями и казачьими станицами. Он совершил несколько инспекционных поездок от Тамани до берегов Каспийского моря.

В декабре 1792 года деятельный генерал-аншеф представил свои соображения на сей счет в столицу. Гудович предлагал переустроить пограничную укрепленную линию. Многие полевые укрепления, редуты и даже крепости находились, по его авторитетному мнению, не на должном месте. Все выносимые на суд Императрицы предложения обосновывались соответствующими расчетами.

Для более надежного прикрытия государственной границы на Северном Кавказе командующий укрепленной линией предлагал устроить 12 новых станиц Волгского и Хоперского поселенных казачьих полков. Их предстояло расположить от реки Малки до укрепления Прочный Окоп включительно.

Далее же по правому берегу Кубани до устья реки Лабы Гудович предлагал поселить по Императорскому указу донских казаков. К тому времени область Войска Донского уже теряла свое совсем недавнее значение пограничного края. Командующий Кавказской укрепленной пограничной линией, зная боевые качества донского казачества, видел в нем надежного стража южных границ России.

Вместе с тем хозяйственный Гудович обратил внимание правительства на весь Прикубанский край, стоивший государству значительных материальных затрат и не приносивший пока экономических выгод. Иван Васильевич предлагал заселить обширные безлюдные пространства черноземной степи десятью тысячами малоземельных государственных крестьян. Генерал-аншеф так и писал:

«...Дабы сей край приготовлялся впредь к пользе государственной и к поданию доходов, а стража границ около оного не оберегала бы пустых земель и лесов».

Гудович словно видел далеко вперед будущее Кубанского края в границах Российского государства как богатейшей житницы с многонаселенными селениями и городами. И что немаловажно для страны — с новым сильным казачьим войском по южной границе.

Обстоятельный план генерал-аншефа И.В. Гудовича по усовершенствованию Кавказской пограничной укрепленной линии от устья Терека до Екатеринодара в столичном Санкт-Петербурге утвердили. В Правительствующем Сенате ему дали самую высокую оценку. Гудович успешно продемонстрировал черты большого государственного деятеля.

Вместо волгских и хоперских казаков приказано было поселить в новых станицах донских. Для этого Высочайшим указом назначались шесть Донских казачьих полков, уже находившихся в то время на Кавказской линии в Прикубанье и несших там пограничную службу.

В 1794 году Кавказская линия благодаря стараниям ее командующего приняла совершенно иной вид. На участке от устья Терека до реки Малки, помимо ранее существовавших крепостей

(Кизляра, Наура, Моздока и Екатериноградской близ впадения реки Сунжи в Терек), появляется еще одна пограничная крепость — Шелкозаводская. Расширяется Константиногорск у горы Бештау, в пяти верстах от современного города Пятигорска. По берегам Кубани появились новые крепостные укрепления — казачьи станицы Усть-Лабинская, Кавказская...

Довольно успешно после взятия Анапской крепости и победного окончания второй екатерининской русско-турецкой войны налаживаются дружественные отношения с горскими народами Северного Кавказа. Владетель Дагестана шамхал Тарковский и хан Дербентский, убежденные генерал-аншефом Гудовичем, вступили в российское подданство. В Кабарде, чтобы покончить с самоуправством местных правителей, учреждаются родовые суды. В крае заметно оживляется торговля...

Переселение на Кавказскую линию шести Донских казачьих полков встретило, однако, и весьма серьезные затруднения. Донцы решительно отказались от добровольного переселения с родных, хорошо обжитых мест. Во всех полках по получении Высочайшего указа Императрицы Екатерины II началось брожение, готовое вылиться в открытое неповиновение многих сотен вооруженных людей.

В мае 1792 года все шесть казачьих полков, так отличившихся в недавней войне, оставив на Кавказской линии своих старшин и захватив боевые знамена, ушли к себе на тихий Дон. Там взбунтовавшиеся казаки подняли настоящее восстание против решения матушки государыни, которое пришлось подавлять силой оружия. Правда, до больших вооруженных столкновений дело не дошло.

Только в августе 1794 года с Дона прибыла наконец тысяча казачьих семейств со своим скарбом, запасами семян, скотом. Они и основали на Кубани, так мало похожей на Дон, шесть новых укрепленных станиц. Причем каждая из них получила название того пограничного укрепления, на месте которого расположили переселенцев.

Так на самом крайнем Юге России того времени возникли казачьи станицы Кавказская, Темижбековская, Григориполисская, Прочноокопская, Воровсколесская и Темнолесская. Станицы эти образовали новый Кубанский казачий полк. Или, иначе говоря, — полк пограничной казачьей конной стражи.

К слову сказать, неприхотливые в обыденной жизни донцы быстро прижились на новых землях, получив при этом посиль-

ную помощь от командующего Кавказской линией. Иван Васильевич Гудович прекрасно понимал, что именно казачеству суждено было обжить для России тот богатый и пустынный тогда Кубанский край, из которого были изгнаны кочевавшие здесь ранее орды крымских татар. В набеги на южнорусские области они ходили не только из Перекопа.

По проекту усиления Кавказской пограничной линии намечалось еще строительство, помимо крепостей и казачьих станиц, пяти редутов — Ладогского, Тифлисского, Казанского при урочище Сухой Дуб и Воровском лесе и одного штерншанца при урочище Песчаный Брод. Их возвели только к 1801 году.