Участниками «истории» в Инженерной академии ’йвйялись многие из посетителей лйтературнйз^г вечеров На квартире Домбровского и его товарищей, в'частности братья Петр и Николай Хойновские, Витольд Миладовский, Гаспер Малецкий, Николай Васьков-ский и др. Домбровский и весь кружок генштабистов не только внимательно следили за ходом событий, но и помогали участникам «истории» своими советами. Конечно, в числе ста пятнадцати ушедших из академии офицеров были люди политически индифферентные, вовлеченные в антиправительственную демонстрацию силой обстоятельств. Однако для многих из них «история» явилась решающим поворотным пунктом, обусловившим их присоединение к революционному лагерю. «История» в Инженерной академии повлияла и на других офицеров, вызвав приток новых сил к офицерским кружкам в войсках Петербургского гарнизона и в других местах, в особенности там, куда попадали откомандированные участники «истории». Домбровский не раз убеждался в этом, наблюдая за нийи в Варшаве и ее окрестностях. В трех саперных батальонах, расположенных в Польше, бывшие участники «истории» на его глазах сплотили вокруг себя крепкие революционные кружки.

Чем дальше, тем больше дискуссии на литературных вечерах у генштабистов, как и в других офицерских кружках, сосредоточивались на подготовке вооруженного выступления, на расширении сети и укреплении готовивших его конспиративных организаций. Эти вопросы всплывали едва ли не каждую неделю, но особенно горячо они обсуждались на тех Ноябрьских встречах, которые были посвящены годовщине восстания 1830—1831 годов³. Так было в 1860 году. Так было и в ноябрьский вечер 1861 года, когда своры достигли наибольшей остроты, когда стали особенно очевидными имевшиеся разногласия. Не все посетители литературных вечеров были сторонниками вооруженного восстания, а некоторые, признавая его неизбежность, отодвигали выступление на неопределенно длительный срок. Часто спорили о целя?: восстания: сводятся ли они к восстановлению независимой Польши или предполагают достижение важных сот циальных реформ. Не было единства в вопросе о том, что должно получить крестьянство при ликвидации крепостного права, и о том, насколько широко еле,-дует привлекать к подготовке восстания наряду с выходцами из дворянства — офицерами, студентами и т. д. также и широкие слои трудящихся. Домбровский и его. единомышленники выступали за подготовку восстания в кратчайшие сроки, считали, что городскую бедноту и крестьян следует вовлекать в создаваемые конспиративные организации, доказывали, что целью борьбы наряду с восстановлением Польши должны быть широкие социальные преобразования во всей -Российской империи. В тот ноябрьский вечер они до хрипоты спорили с теми, кто придерживался иной точки зрения, кое-кого перетянули на свою сторону, но до полной победы было еще далеко.

Два года, проведенные Домбровским в Петербурге, не были потрачены попусту. Он не только получил самое совершенное в существующих условиях военное образование, но и окончательно решил, что применит свои знания и способности тогда, когда придет время борьбы против крепостничества и самодержавия, встав на сторону борцов за свободу и независимость для польского народа, за землю и во-уно для всех народов России.

Петербургский отряд революционных борцов, в создании -которого -Домбровский принял деятельное участие, это почти два десятка кружков; в каждом из них было по десять-двадцать, иногда тридцать человек, лишь в кружке генштабистов число участников приближалось к сотне. Кружки были связаны друг с другом, хотя, конечно, и в идейном и в организационном отношении степень единства их была еще не так велика. В большинстве своем участниками кружков являлись офицеры, отчасти готовящиеся к производству в офицерский чин старшие воспитанники военно-учебных заведений; было немного студентов и вообще гражданских лиц: во всех кружках их насчитывалось около десяти человек. По возрасту это были сравнительно молодые люди, но вовсе не зеленая молодежь. Поручики, штабс-капитаны и капитаны составляли в кружках примерно половину; немало было в них, разумеется, и недавно получивших чин прапорщиков и подпоручиков, но членами кружков являлись более пятнадцати подполковников и полковников. Судя по имеющимся сведениям, ни один кружок не замыкался в национальных рамках. В одних преобладали поляки, в других — русские, украинцы, белорусы и представители других народов Российской империи. Домбровский был доволен этим и не раз резко высказывался против националистических предрассудков некоторых поляков и русских.

Почти три четверти участников петербургских кружков были учащимися военно-учебных заведений. Как это ни парадоксально, столичные академии, военные училища, кадетские корпуса, части образцовых войск, Царскосельская офицерская школа давали в те годы не только пополнение для офицерского корпуса царской армии, но и готовили кадры армейских революционеров. Учившиеся в Петербурге участники нелегальных кружков по прибытии к месту службы создавали новые кружки, через которые в ряды борцов с царизмом вливались свежие силы.

В конце 1861 года Домбровский сдал выпускные экзамены в академии. Несколько лет назад он стал бы без колебаний добиваться должности в Петербурге. Теперь и обстоятельства изменились, и он сам стал другим. Соображения, связанные с военной карьерой, которые играли определенную роль при его поступлении в академию, сейчас вовсе для него не существовали. Решая вопрос о том, куда проситься после академии, Домбровский исходил только из интересов революционной борьбы.

Сознание революционного долга требовало от Домбровского, чтобы он находился в гуще событий. Грозная волна крестьянского протеста, поднявшаяся после обнародования подготовленной помещиками крестьянской реформы, к осени 18(И года качала спадать, и ’ стало ясно, что в русских губерниях новый революционный подъем можно ожидать только в 1863 году, когда истечет срок составления уставных грамот. Именно на это ориентировались русские революционеры, среди которых у Домбровского было немало друзей. В Польше и Литве, напротив, ситуация продолжала обостряться. Военное положение, введенное в связи с манифестациями, не приостановило брожения. Царство Польское стало в это время той частью Российской империи, в которой революционный взрыв был наиболее вероятен. Руководство военно-революционной организации сочло целесообразным, чтобы Домбровский перебрался в Варшаву.

Последние недели в Петербурге про'летели очень быстро. Незаметно прошла и непродолжительная поездка в Москву, во время которой Домбровский повидался с родными и установил связи с участниками офицерских и студенческих революционных кружков второй российской столицы. Вскоре после возвращения в Петербург он встретился с Сераковским. Тот сообщил, что в Варшаву отправляются Михал Гей-денрейх, Фердинад Варавокий и другие их товарищи. В Вильно будет действовать Людвик Звеждовский. Единомышленники будут также в Москве, Киеве, Житомире и кое-где еще. В Польше, по мнению Сера-ковского, главным будет укрепление военной организации и вовлечение в конспирацию простых людей.

.Именно этим и занялся Домбровский, приехав в Варшаву. С выполнением служебных обязанностей ему удалось устроиться как нельзя лучше. Числясь при штабе сначала 4-й, а потом 6-й пехотных дивизий, Домбровский должен был готовить военно-статистическое описание Варшавской губернии. Это давало ему возможность, не возбуждая подозрений, посещать любые заводы и фабрики, любые учреждения и предприятия, а также лагери, казармы, склады, крепости и другие военные объекты. Больше того, он имел право требовать от соответствующих учреждений сведения о населении, промышленности и сельском хозяйстве, о доходах и расходах, о лесах, ре-игах и озерах, о мостах Й дорогах, о транспортных средствах, организации почтовой связи и т. д. Одним словом, он мог собрать все те данные, которые были необходимы для составления военного плана будущего восстания.

В Варшаве Домбровский часто встречал тех, с кем вместе учился в военно-учебных заведенйях, служил на Кавказе. Это помогало ему в конспиративной деятельности, позволяя быстро вовлечь в организацию надежных, найти правильный подход к колеблющимся и избегать откровенных разговоров с теми из старых знакомых, кто и раньше отличался верноподданническими настроениями. Еще более важную роль для Домбровского играли те знакомства и связи, которые завязались -у него во время пребывания в Петербурге, прежде всего среди офицеров Академии генерального штаба. Очень многие нз петербургских знакомых Домбровского были для него не просто сослуживцами или личными друзьями, но политическими единомышленниками, соратниками по революционной борьбе, активными помощниками во всех его организационных усилиях.