Ущелья и скалы
Турецкой страны Кубанцам удалым Давно не страшны.
Их знают долины Широкий простор,
Их знают вершины Заоблачных гор.
Спроси величавый Седой Арарат, —
Над ним нашей славы Знамена шумят.
Спроси у Ефрата,
У Тузлы реки —
Там наши ребята Острили клинки.
Наш сокол помчится На дальний Сивас,
Нигде не укрыться Осману от нас.
До стен Цареграда Направим мы лёт.
Кубанцам отрада
Девиз их — «в п е р е д!».
4 ноября 1915 года генерал Баратов и начальник штаба корпуса Генерального штаба полковник Эрн293, проделав по грунтовой дороге от Энзели 225 верст, прибыли в Казвин. Город был полон русскими и английскими беженцами, спешащими сюда со всех обширных концов взбаламученного немцами древнего Ирана. Командир корпуса встречал следовавшие одна за другой из России наши части.
Войска сосредотачивались, занимали исходные пункты. 3 ноября в город Решт прибыл 1-й Уманский полк, в Энзели высадился 1-й Кубанский полк. 6 ноября 1-й Запорожский полк достиг Решта, в Энзели высадились передовые сотни 1-го Горско-Моздокского полка и взвод гаубиц.
Ожидалось прибытие в Энзели для следования в Казвин сотни Государева Конвоя296 (это намерение не осуществилось).
2 ноября, по приказанию генерала Баратова, авангард от Казвинского отряда под начальством генерал-майора Золотарева297 в составе 7 сотен конницы, 300 человек пехоты, 4 орудий, 2 пулеметов и 10 саперов298 двинулся на Тегеран для охраны российской и союзных миссий. Движение отряда вызвало в столице Персии беспокойство. Немецкий и австрийский послы укрылись в американском посольстве (Северо-Американские Соединенные Штаты в то время еще были нейтральной державой). В персидских газетах появились статьи вызывающего характера, требующие от правительства энергичного отпора русским. Был выставлен отряд персидских жандармов для противодействия русским войскам, немцы вербовали персидские банды. Происходили перестрелки казаков с немецкими наемниками. Германский и австрийский посланники и турецкий посол убеждали шаха и его правительство, что «присутствие русских войск на территории Персии является грубым нарушением ее нейтралитета, несовместимым с достоинством страны и честью ее монарха. Кроме того, они, несомненно, в скором будущем займут Тегеран, и Шах окажется в русском плену... Персия должна присоединиться к их державам, объявив России войну»299.
Немцы вывезли из Тегерана 7 тысяч ружей, большое количество пулеметов (цифры расходятся), 30 тысяч бомб и около 2 миллионов патронов300 в Исфаган. Шах с правительством собирались выехать из Тегерана на юг, что означало бы полный контроль над ним врагов и вызвало бы в стране новое смятение. Юный Султан-Ахмед-Шах просил передать российскому министру иностранных дел, что «он не чувствует в себе достаточно силы, чтобы продолжать царствовать, и что поэтому желал бы по возможности скорее передать бразды правления своему отцу и снова стать наследником престола»301.
Только заявление российского посланника, что русские войска находятся в Персии с единственной целью помочь Его Величеству в осуществлении политики нейтралитета и дальше на столицу не пойдут (если спокойствие в Тегеране не нарушится), спасло положение. Шах открыто объявил себя сторонником и преданным другом России и Англии.
Интересно, что на телеграмму об одержанной дипломатической победе и обещании шаху не вводить войска в Тегеран Главнокомандующий Кавказской армией ответил: «Ордр, контр-ордр фе дезордр. Войска раз двинутые должны дойти до их назначения. Николай», что стоило потом определенных усилий, чтобы Наместник на Кавказе согласился отменить свое решение. Русский отряд остановился в Кередже, в 30 километрах от Тегерана. Вскоре его сменил 3-й Сводно-Кубанский полк под командой полковника графа Адлерберга302. Впоследствии, по желанию шаха, наши офицеры и нижние чины свободно бывали в столице, молодой правитель охотно слушал полковых песенников и с большим интересом рассматривал русские броневики, прибывшие в корпус. Казачий полк в Кередже стал как бы Тегеранским полком303.
В конечном счете движение авангардного отряда привело к желаемому результату, угроза оказалась своевременной и целесообразной.
Тем временем, по поступившим сообщениям из Хамадана, в город вошли германские наемники, их агентами на площади раздавалось оружие, К 11 ноября число персидских жандармов и вооруженных людей достигло там 3 тысяч, во главе с пятью шведскими и восемью немецкими офицерами, к ним примкнули от 5 до 9 тысяч муджахидов; 1400 человек пехоты с двумя пулеметами и несколько сотен германских наемников двигались к Султан-Булагскому перевалу304.
15 ноября казаки разгромили первые персидские заставы у Хамада-на. Перестрелки и бои с конными и пешими частями противника становились все более ожесточенными. Воинственные кочевники, заверяя на словах в своей доброжелательности к русским, «в тылу подкарауливали казаков не только одиночных и парных, но и разъезды, и посты летучей почты и безжалостно из засады убивали их или захватывали врасплох, дико истязали, мучили и умерщвляли. Не проходило дня, чтобы курды не убили одного-двух казаков. Требовалось постоянно быть наготове и зорко следить за этими мнимыми доброжелателями и впереди, и позади, и по бокам»305.
19 ноября Августейший главнокомандующий определил в своей директиве «цель ближайшего периода Экспедиционного корпуса: 1. ...прочное занятие города Хамадана отрядом из 3-х родов войск, усмирение взбунтовавшихся жандармов и разоружение скопищ, набранных германцами, турками и австрийцами. 2. ...прочно занять узловой пункт — селение Лалекен, отсюда одновременно угрожать Куму и Тегерану»306.
(По агентурным сведениям, 23 ноября в Каф-Ширин, близ турецко-персидской границы, прибыл турецкий отряд силой в тысячу человек при 70 австрийских офицерах.)
Для выполнения пункта первого директивы — взятия Хамадана — поначалу следовало разгромить мощную группу противника на Сул-тан-Булагском перевале, насчитывающую около 3 тысяч жандармов,
4—6 тысяч муджахидов, два горных и два полевых орудия307. Генерал Баратов поручил эту задачу командиру 1-й бригады 1-й Кавказской казачьей дивизии полковнику фисенко308, во главе Хамаданского отряда выступившему из Казвина 24 ноября.
Хамаданский отряд составляли:
6 сотен 1-го Уманского полка;
6 сотен 2-го Сводно-Кубанского полка;
конно-пулеметная команда 1-й Кавказской казачьей дивизии (4 пулемета) ;
1 батальон 4-го сводного пограничного полка и 2 пулемета;
2 гаубицы 2-й Кавказской картечной батареи;
4 орудия 2-й Кубанской казачьей батареи;
полвзвода 47-й Саперной полуроты;
всего 12 сотен, 1 батальон, 6 орудий, 6 пулеметов и полвзвода саперов.
Для выполнения дальнейших задач сформировали следующие соединения.
Кумский отряд генерал-майора Рафаловича:
6 сотен 1-го Запорожского полка;
конно-пулеметная команда 1-й Кавказской казачьей дивизии (2 пулемета) ;
2 орудия 2-й Кубанской казачьей батареи;
2 роты 4-го сводного пограничного полка;
четверть взвода 47-й Саперной полуроты;
всего 6 сотен, 2 роты, 2 орудия, 2 пулемета и четверть взвода саперов — с приказанием занять к 12 часам дня 25 ноября Лалекен и прочно его укрепить.
Тегеранский отряд генерал-майора Золотарева:
6 сотен 4-го Сводно-Кубанского полка;
4 орудия 1-й Туркестанской батареи;
всего 6 сотен, 4 орудия — с приказанием занять Киги-Имам.
Корпусной резерв генерал-лейтенанта Логвинова309:
б сотен 1-го Кубанского полка;
6 сотен 1-го Горско-Моздокского полка;
конно-пулеметная команда 1-й Кавказской казачьей дивизии (2 пулемета) ;
2 роты 4-го сводного пограничного полка и 2 пулемета;
2 орудия 41-й ополченческой батареи;