Затем она укрепила несколько биосенсорных пластырей на своей коже в различных местах и подключила идущие от них пучки проводов к разъемам на жилете. Эти сенсоры были необходимы для наблюдения за температурой ее тела и регулировкой циркуляции охлаждающей жидкости. В конце концов, никому, в первую очередь ей самой, не пошло бы на пользу, если бы жилет переохладил ее или, наоборот, сработал бы слишком слабо – так, что она получила бы тепловой удар.

Следующий шаг: она наклонилась вперед и перебросила ряд переключателей на верхней инструментальной панели пульта управления. Загорелись огоньки приборов, обзорный экран засветился и показал внутренность ангара, а слабенькое желтое дежурное освещение кокпита сменилось на яркий свет стандартных ламп. Антонелла пристегнулась – страховочные ремни сдавили тело. Специальный материал ремней позволял ей двигаться как угодно, однако при резком рывке он немедленно становился жёстким и прижимал ее к сиденью.

Теперь оставался только нейрошлем – еще одно чудо техники, позволяющее ей удерживать в повиновении пятьдесят пять тонн подвижной стали – с помощью врожденного чувства равновесия и огромного гироскопа, ответственного за многие важные участки этой могучей машины. Она потянулась руками за спину и резко вырвала нейрошлем из зажимов, в которых он обычно находился, пока не понадобится. Шлем легко и уверенно скользнул к ней на голову и улегся на плечевые подкладки жилета. При таком коротком задании, какое предстояло звену, подкладки, собственно, не требовались, но даже столь легкий шлем, как этот, в длительном бою мог стать серьезной нагрузкой для шейных мускулов – в особенности, при высокой температуре в кокпите. И, конечно же, при этом жилет защищал кожу от металла.

Антонелла уверилась, что сенсоры шлема прилегают к выбритой коже на голове в нужных местах, после чего затянула под подбородком ремень и воткнула провода биосенсоров в подбородочные гнезда. Последний кабель требовался для дополнительной связи нейрошлема с бортовым компьютером меха – на тот случай, если прикрепленные к его верхушке провода откажут. Существовали варианты нейрошлемов, которые пилоты могли забирать с собой из кокпита – в основном на тренировочных машинах, которые использовались различными пилотами. Это позволяло каждому пилоту использовать собственный, настроенный на его мозговые модуляции шлем. Тем не менее, вооруженные силы Лиранского Содружества предпочитали стандартные стационарные шлемы – они были менее подвержены помехам.

На вспомогательном мониторе справа сверху появился обязательный для запуска меха список действий – с каждым выполненным ею шагом он прокручивался вперед на одну позицию. Пока пилот помнил, для чего нужны все эти бесчисленные колесики, переключатели и рычажки перед, над и под ним, этот список оставался всего лишь своеобразной «защитой от дурака». Через пару минут она услышала и почувствовала гудение проснувшегося в сердце машины термоядерного реактора, который отключил батареи и взял на себя электропитание меха. Тем не менее, машина ещё не была готова к бою, потому что Антонелла еще не идентифицировалась в системе в качестве зарегистрированного пилота.

Протокол безопасности, шаг первый, идентификация и голосовая проверка. Пожалуйс та, назовите ваше звание, имя и подразделение, – потребовал синтезированный компьютером женский голос.

Мехвоин Антонелла Зонненшайн, огневое звено, вторая рота семнадцатой Лиранской гвардии.

После примерно двухсекундной паузы бортовой компьютер отозвался.

– Сравнение голосового образца успешно. Ввод подтверждается. Протокол безопасности, шаг второй, секретный пароль.

Теперь осталось назвать личный пароль, который придумывал и знал только сам пилот. Дополнительный пароль служил лучшей защите боевого меха от кражи, так как имя и номер части можно было выяснить, а образец голоса и мозговых волн любого пилота – при наличии соответствующего оборудования сфальсифицировать. Если же пилот с соответствующими предосторожностями выбирал свой пароль – подделать его было почти невозможно, если только не вломиться в компьютер напрямую.

Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – не особо оригинальная фраза, но так как Анто нелла не планировала заново начинать карьеру в качестве мехпилота, то и эта подходила.

Протокол безопасности выполнен успешно. Добро пожаловать, мехвоин Зонненшайн.

«Мадам Медуза» ожидает ваших приказов.

Рада слышать, – заметила Антонелла. Коротким движением руки она включила связь, Альбатрос-два готов.Подтверждаю, Альбатрос-лидер, – ответил голос Гарри Краузе, – не хватает только Масако.

Непроизвольно взгляд Антонеллы скользнул вправо, на экран, позволяющий получить обзор на все триста шестьдесят градусов – в том числе и на «Феникс Хок». Евроазиатка словно заметила этот взгляд и повернула круглую голову своего 45-тонника влево.

Альбатрос-четыре ограниченно готов, – отозвалась она, – как я и боялась, все сенсоры отказываются работать. Оптический обзор есть, вот и все.

Замечательно, – прокомментировал Гарри, – Альбатрос-два, оставайся с четвертым и, если нужно, прикрой его. Я не знаю – может, нас ждут уже прямо на посадочном поле.

Ясно, – подтвердила Антонелла. До посадки осталось совсем немного времени. Посадоч ный корабль довольно сильно трясло – это ощущалось даже в кокпите меха. Похоже, он как раз нырнул в атмосферу, – Есть информация о том, как дела у гарнизона?

Связь с поверхностью во время маневра торможения весьма неустойчива, но до входа в атмосферу у меня была связь с радиорубкой, – ответил Аким с «Альбатроса-три». – Гауптман Джексон замечательно посражался. До первого контакта с врагом у него не возникло ни единой проблемы. После чего он пропахал носом здоровенную борозду в поле.

– Меня сейчас стошнит, – это Масако.

В этот момент полет «Звёздной Пыли» выравнялся и в наушниках раздался голос капитана.

– Так, дамы и господа. Мы на подлете к равнине, где находится противник. Согласно пла нетарной карте, район называется поля Пайчендорф. Через несколько минут мы приземлимся примерно в сорока километрах от «Газели». Это даст вам время спокойно высадиться до того, как пожалуют танки. Я надеюсь, вам понравился полет. Будем рады, если вы порекомендуете нас своим знакомым.

Антонелла улыбнулась. Посадочный корабль взлетит, как только высадит агентов, и постарается отыскать себе укромное местечко где-нибудь в чаще – пока снова не понадобится или пока команда не получит новые приказы. Корабль и команда точно так же принадлежали к разведке и были готовы устроить любую необходимую пакость.

Через несколько мгновений они сравнительно мягко приземлились на поверхность Людвиг-схафена и ворота ангара медленно открылись. Нажатием кнопки Антонелла подала сигнал к отстыковке от кокона. На экране она увидела, как страховочные мостки, удерживавшие мех в неподвижном состоянии во время полета, автоматически отъехали назад.

– Одоления на супостаты! – послышался голос Гарри.

Она привела «Мадам Медузу» в движение. «Много крови, много песен» – и все остальные такие же идиотские фразы.

Глава 7

Поля Пайчендорф, Людвигсхафен

Провинция Ковентри, протекторат Донегол

Лиранское Содружество

5 октября 2838 года

Аким Баликчи наслаждался ощущением хладожилета на коже и легким давлением страховочных ремней. Все это напоминало ему о военных традициях его семьи. Даже избрав после смерти отца гражданскую карьеру, он был рад тому, что работа в ЛРК порой давала ему, как сегодня, возможность, несмотря ни на что, идти по стопам предков. Кончиками пальцев он провел по рычагам управления своего «Энфорсера» и спусковым кнопкам автопушки и обоих лазеров. Полуденное солнце светило сквозь крышу кабины и бронестекло затемнилось ровно настолько, чтобы дать возможность спокойно читать показания приборов. Аким бросил взгляд на обзорный экран и увидел вражеские танки, наступающие в боевом порядке. Значки рядом с символами идентифицировали роту, как почти полностью состоящую из «Гоблинов» – за исключением четырех «Демонов». Не слишком сильный противник – тем не менее, именно эти танки ухитрились победить мехгарнизон планеты. Эта мысль заставила его недоверчиво покачать головой.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: