— Я провожу вас к нему, но сначала придется обеспечить вам охрану, возможно., нам придется драться.

— Да, представляю, как будут реагировать посланцы. Хорошо! Мы ждем.

В рядах черных доспехов началось сильное волнение. Многие неожиданно бросились в бой, уничтожая посланцев; другие, воспользовавшись внезапностью и временным перевесом сил, образовали вооруженный эскорт глубиной в десять рядов.

И в этот момент из глубины туннеля появился отряд белых кирасиров, тащивших огромный диск, который отливал матовым светом.

— Нужно немедленно уходить, — сказал отверженный. — Они осмелились применить здесь Зеркало Небытия. Они все разрушат.

Дал и Золтан приготовились отступать вместе с эскортом, остальные бросились на землю, стараясь держаться ближе к стенам. Однако навигаторы даже не успели покинуть свое убежище, когда из середины зеркала вырвался черный луч. Этот луч сметал в темноте все, что было на его пути, медленно и постепенно прочесывая перекресток туннелей.

Дал и Золтан с ужасом видели, что там, где прошел луч, никого не осталось. Только дыра, глубину которой невозможно было определить на глаз.

Тогда Дал выскочил из своего убежища и в три прыжка оказался перед строем посланцев, стоящих впереди зеркала. Встреченный шквалом вспышек, он бросился на землю, но вся передняя линия уже была сметена. Дал вскочил на ноги, прикрываясь щитом, и его меч описал широкую дугу. Двадцать посланцев тотчас же были превращены в светящиеся линии, которые извивались и исчезали. Воин у Зеркала Небытия, торопясь, наводил свое оружие на Дала, но навигатор был уже под зеркалом. Он принялся рубить его сплеча, вкладывая в меч все свои силы. Результат был ужасающим.

Свет из красного превратился в зеленовато-желтый, и по галереям пронесся пронзительный свист. Зеркало окуталось мглой и растворилось; стены туннеля оплавились на сотни метров вокруг. Дала отбросило назад, и он потерял сознание.

Но Золтан уже мчался на помощь во главе эскорта из воинов элиты. Отверженные завершали битву вспышками своих, излучателей. Дал был легко ранен в руку и, прислонившись к куску зеркала, уже приходил в сознание.

— Да, — слабо, сказал он Золтану, — я, кажется, разбил их арбалет!

Подсчитали потери; они были ужасными, особенно из-за действия зеркала. Количество трупов противника определить не удалось: мечи аннигилировали их полностью. Уничтоженные отверженными белые солдаты устилали весь перекресток. Многих дезинтегрировал взрыв зеркала.

— Вам крупно повезло, дорогой мой, — резко сказал Золтан. Вы, можно сказать, рисковали жизнью. Арбалет уничтожил тьму людей, а вы были как раз под ним. Но если бы вы не бросились в атаку, никому из нас, наверное, не пришлось бы участвовать в этой битве.

Дал, морщась от боли, поднялся. Золтан уже обтер кровь на его руке и наложил такую повязку, под которой раны заживали в течение часа.

— А как же корабль? — спросил он. — Отсюда он должен быть виден. Они говорили правду, когда утверждали, что он в их власти. Как мы будем возвращаться?

— Не стоит волноваться. Мы доказали им, что Голубое Оружие оказалось в конце концов сильнее их Зеркала, а ведь оно, должно быть, лучшее, что у. них есть. У нас еще будет время встретиться с ними. Смотрите! Не осталось никого. Держу пари, они уже все на равнине. Так что пока еще ничего не говорит о том, что они захватили корабль. Если корабль все еще находится в той общей части опрокинутых конусов, в первом туннеле, то очень возможно, что с этого места мы просто не можем его видеть.

Он помог Далу подняться, вложил в ножны меч, под которым уже начала распадаться земля, пристегнул щит, затем добавил:

— Когда вы встретитесь с Каллой, мри дорогой, у вас больше не будет вопросов.

Дал бросил на него взгляд, полный надежды, и они двинулись вслед за эскортом в один из боковых туннелей. Отверженный, с которым они вели переговоры, шел рядом. Золтан снова вступил с ним в телепатический контакт.

— А кстати, почему вы — отверженные?

— Это мне неизвестно. Мы здесь ничего не знаем. Возможно, это знает Ткач Памяти. Если он согласится вам рассказать… то вы тоже будете знать.

— Дьявол, — возмутился Золтан. — Они даже не знают, почему они в тюрьме, почему здесь рождаются, здесь умирают. Что за режим? Хороши они, эти посланцы!

— Как Калла могла оказаться среди этих тиранов? — размышлял Дал.

Так как связь была установлена, отверженный принял вопрос.

— А что такое тиран? — спросил он.

— Посланец, — коротко ответил Золтан. — Но не посланница…

Время от времени навигаторы посматривали на этих странных существ, которых с одного места можно было видеть под любым углом, и никак не могли к этому привыкнуть. Затем Золтан транслировал Далу мысль, которая его занимала уже давно:

— Это, без сомнения, страна мертвых, но у них здесь, наверное, действуют четыре измерения. Можно привести несколько доводов…

— Первый я знаю. Здесь действительно речь идет о четырех космических измерениях, не считая Времени, так как мы не знаем, какое у них время — как у нас или нет.

— Верно. А где доказательства?

— Голубое Оружие аннигилирует пространство. Существа, которые попадали под его действие, превращались в линию. Голубое Оружие уничтожало три измерения, присущие нашему пространству, и у них оставалось еще одно. Затем эта линия исчезала, поскольку сама по себе не может существовать.

— Да, я представляю это себе примерно так же. Другое доказательство: мы видим их под несколькими углами одновременно; точно так же их изображал один художник еще до Голубой Войны. И обратное доказательство: они видят нас плоскими.

— Это понятно. У нас на одно измерение меньше, чем у них. Они нас видят так же, как мы бы видели кого-нибудь у нас на Земле в двух измерениях.

Все это время Золтан не прерывал обоюдную связь. Внезапно их спутник начал передавать:

— Ваши рассуждения многое объясняют. Мы же сначала приняли вас за плоское изображение, переданное на расстояние. У нас есть такие, только передаваемые на очень короткую дистанцию. У нас даже есть объемные изображения.

— Ну да, в четырех измерениях. Мы ведь в нашем мире знаем только три…

— Но я, — прервал их Дал, — не вижу связи, между существованием мертвых и четвертым измерением…

— А между тем, — ответил Золтан, — такая связь существует и объясняет многое. Но мне кажется, что мы узнаем гораздо больше после того, как побеседуем с этим Ткачом Памяти. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что именно он расскажет нам о стране мертвых и об этом мире в четырех измерениях.

— Тогда кто же? — заинтересовался Дал.

— Кто? Да все эти посланцы и отверженные; положение этих отверженных кажется мне беспросветным… Я даже не удивлюсь, если узнаю, что отверженные были заключены в тюрьму за то, что искали некий товар, имя которому Знание…

— А их бог, а космический разум?

— Ну, это уже другая история. Эти понятия — смесь надежды и ужаса появлялись во все времена. Людям свойственно верить в нечто, что выше их. Но это не имеет ничего общего с определенной формой загробной жизни, которая связана с высшими физическими и математическими законами. Эти законы, которые сообщались в какое-то время с нашим миром, оставили там свои информационные следы, которые в течение веков превратились в легенды. Я говорю так, потому что сам оказался здесь. Если бы некронеф не принес нас сюда, я ни за что бы не поверил в существование этого мира. Но это факт, а всем объективным фактам можно и нужно найти объяснение. Загробная жизнь всегда казалась мне убежищем для тех, кто кончал жизнь самоубийством из боязни смерти. И вам, Дал Ортог, удалось меня в этом разубедить…

Дальнейший путь они продолжали молча. Их проводник и эскорт уверенно шли вперед, хотя навигаторы впервые видели такой запутанный лабиринт. Коридоры, за ними еще коридоры, и все разной длины и ширины. И везде все тот же пурпурный свет, который уже начинал действовать на нервы. Коридоры то уходили под землю, то, наоборот, поднимались вверх. Часто они проходили мимо отверстий, проделанных в стенах туннеля. Через эти отверстия можно было видеть семьи, занятые какими-то загадочными делами. Все мужчины были в черных одеждах, женщин же можно было отличить по прическам; на их волосах играли блики со всеми оттенками все того же красного цвета, начиная от розового и ярко-красного и кончая пурпурным и карминовым. Через некоторые окна были видны задумчивые дети, уткнувшиеся неподвижным взглядом в противоположную стену.