Приказ совпадал с настроениями многих казаков. «Нам говорили: очистим Донщину от большевиков, установим казачью власть. Но ведь большевики сами отходят на Царицын. Зачем же кровь лить? — спрашивали старики офицеров»535 .
В это время теснимые Фицхелауровым и донецкими казаками украинские советские войска навалились на Мамонтова с запада, а царицынские отряды большевиков нажали с юга от Котельниково — Ремонтной. Мамонтовцы отскочили от железной дороги и взорвали железнодорожный мост через Дон, отрезав войска Ворошилова от Царицына.
Дважды — 20 мая (2 июня) и 26 мая (8 июня) — Мамонтов отбил атаки красных. Несколько раз сами казаки нападали на железную дорогу, стараясь вклиниться между эшелонами и не дать морозовским красногвардейцам догнать украинские части Ворошилова. После этих боев красные подобрали 400 убитых «морозовцев» и 600 раненых.
«Не раз в это время изнемогавшие в боях казаки пытались пригласить германцев, но Донской атаман всякий раз отклонял эти просьбы»536 . Однако Краснов широко распубликовал эти откровенные призывы Мамонтова, чтоб оправдать свою «прогерманскую» политику. Так, письмо от Мамонтова 20 мая (2 июня) гласило: «Поэтому очень прошу Вас призвать на помощь от
немцев материальные средства борьбы или даже самих немцев. Все-таки немецкое господство будет выносимее и дешевле господства русского мужика-разбойника, именуемого красногвардейцем»537 .
2(13) июня большевики прорываются к взорванному железнодорожному мосту, переправляются, используя понтонный мост, и расширяют плацдарм на левом берегу, отгоняя 3-й и 4-й конные полки белых. Одновременно они разворачивают наступление на Нижне-Чирскую против Мамонтова.
6(19) июня Фицхелауров настигает Ворошилова и атакует, стремясь отвлечь от Нижне-Чирской. На другой день сами ма-монтовцы (Суворовский полк) переходят в контратаки.
8 (21) июня Фицхелауров вновь атакует войска Ворошилова, прижатые к Дону.
17 (30) июня, восстановив мост, большевики начали переправу через Дон, отбросили 10-й конный полк казаков на Калач и соединились у Кривой Музги с царицынскими отрядами.
Последняя отчаянная попытка сорвать переправу конной атакой 3-го и 4-го конных полков провалилась. Большевики назвали эту атаку «исключительной по лихости и бессмысленности».
Казаки Иловлинской и Качалинской станиц присоединились к повстанцам лишь в июле 1918 года и создали 8-й и 9-й пешие полки.
Новый фронт между мамонтовцами и «группой Ворошилова» установился по линии Дона.
Соединившись с Мамонтовым, Фицхелауров оставляет ему часть своего отряда, а сам с остальными силами спешит на север, на помощь казакам северных округов.
Б) БОРЬБА НА СЕВЕРЕ ОБЛАСТИ
В северных округах области ситуация с формированием частей Донской армии отличалась от таковой в других округах. Общий принцип восстаний сформулировал известный красный казак Ф.К. Миронов: «Начинали дело офицеры, раздували кадило старики»338 .
Казаки составляли здесь подавляющее большинство населения, до 90 %. Конфликтов с крестьянами почти не было, так
как малочисленные крестьяне боялись казаков. Но с другой стороны именно здесь советская власть планировала мобилизацию казаков в Красную армию против немецкого нашествия и вспыхнувшей «контрреволюции».
В целом отношение к новой власти было неприязненное. В середине апреля, во время первых боев за Новочеркасск, инициатор антибольшевстского движения на Хопре прапорщик Дудаков объехал все 25 станиц округа и собрал 23 станичных Приговора против советской власти. После этого он с отрядом в 60 человек захватил окружную станицу Урюпинскую. Что должно было стать сигналом к восстанию всего Хоперского округа. Но ни одна из станиц не прислала Дудакову подмоги, а урю-пинцы сами заигрывали и с Дудаковым, и с Красной гвардией. Дудаковцы сразу же были выбиты последней из Урюпинской и в большинстве своем рассеялись (об этих событиях говорилось ранее). Сам Дудаков под чужой фамилией скрывался в станице Мигулинской соседнего Верхне-Донского округа. Вместе с ним было несколько офицеров из его отряда.
На севере области временно установилось затишье. Большевики готовили мобилизационные списки казаков и потихоньку набирали добровольцев в Красную гвардию.
Вторым очагом сопротивления стала станица Усть-Хопер-ская Усть-Медведицкого округа, где вел агитацию против советской власти скрывавшийся здесь войсковой старшина А.В. Го-лубинцев. О группе Гоубинцева местные большевистские власти либо знали, либо догадывались, и Голубинцев, почувствовав это («чувствовалось, что если не начнем, то будем арестованы»), готов был уже бежать на Украину. Там же, в Усть-Медведицком округе, собирал партизанский отряд подъесаул Г.И. Алексеев (служивший ранее в 32-м Донском полку), в апреле у него было 70 бойцов и 23 винтовки.
19—20 апреля (2—3 мая) в связи с вступлением в пределы области отступавших украинских советских отрядов произошел переворот в Верхне-Донском округе. Вступившие на его территорию красногвардейцы были разгромлены (о чем уже говорилось). Пленных казаки погнали в глубь области, во 2-й Донской округ, где по слухам оперировал Мамонтов. По дороге пленные были отбиты крестьянами Чистяковской волости, получившей незадолго до этого оружие от большевиков из окружной станицы
Усть-Медведицкой. Казаки Верхне-Донского округа и соседней Краснокутской станицы осадили Чистяковку. С 22 апреля (5 мая) под слободой начались бои.
24 апреля (7мая) открылся «Съезд советов станицы Усть-Хоперской». 25 апреля (8 мая) съезд узнал о событиях в Верхне-Донском округе и о боях под Чистяковкой, куда уже выступили на помощь усть-хоперские казаки с хуторов Большого и Каледина под командованием подъесаула Шурупова.
Съезд советов постановил «не подчиняться существующей советской власти и всеми мерами задерживать красногвардейцев». Была объявлена принудительная мобилизация с 17 до 50 лет, начальником гарнизона Усть-Хоперской станицы назначен войсковой старшина Голубинцев, начальником штаба — подпоручик Иванов.
Голубинцев немедленно приказал формировать пешую сотню (поручик Пархоменко) и конную сотню (сотник Красноглазое) — всего 100 конных и 150 пеших казаков.
Пока в окружной станице собирались и грозили мятежникам 120-тысячной армией (реально в станице было 120 красногвардейцев), в Усть-Хоперской в ночь с 26 на 27 апреля (9—10 мая) собрался «Чрезвычайный съезд хуторов и станиц Усть-Медве-дицкого округа» из представителей станиц Усть-Хоперской, Рас-попинской, Краснокутской, Перекопской, Клецкой, Кременс-кой, Чернышевской и Ново-Григорьевской (две последние из 2-го Донского округа). Съезд постановил «не подчиняться существующей советской власти и объявить восстание против советской власти с целью изгнания Красной гвардии из пределов округа и восстановления казачьей власти» и объявил мобилизацию до 50 лет. Голубинцев был назначен «командующим освободительными войсками вольных хуторов и станиц Усть-Медведицкого округа». При нем был создан «Совет вольных хуторов и станиц», который осуществлял гражданскую власть.
Вечером 27 апреля (10 мая) в состав «Освободительной армии» уже входили 8 конных сотен, 2 пешие сотни и 25 хуторских отрядов.
В ночь на 28 апреля (11 мая) слобода Чистяковка «после артиллерийского обстрела сдалась, выдав оружие и главарей про-тивоказачьего движения»539 . Окружавшие ее казачьи части присоединились к «Отряду 8 станиц» подъесаула В.С. Попова.
В ночь на 29 апреля (12 мая) Голубинцев захватил окружную станицу Усть-Медведицкую. Охрану переправы нес, как оказалось, один пьяный сторож. Выборный начальник красной дружины — прапорщик Сенюткин — перешел к казакам, «почти все дружинники красных на постах сдались и отдали оружие»540.
Красное руководство сбежало с деньгами местного казначейства. В надежде перехватить деньги восстали казаки Ново-Александровской и Скуришенской станиц...