Летом русские покипули лагерь Майн и через несколько дней уже сражались недалеко от Реймса — под Мурмелоном. С прибытием русской бригады фронт на этом участке заметно оживился. Особенно активными были разведывательные вылазки со стороны передовых позиций, так называемых аванпостов, хорошо оборудованных и укрепленных для круговой обороны.

Пулемет Малиновского был установлен на аванпосту № 2. И вот одпажды, во время наступления противника, на аванпостах завязался ожесточенный бой. Пришлось сражаться в окружении. Выручили контратака пехотных рот из основных траншей, а также бесперебойный пулеметный огонь Малиновского, который заменил наводчика и стрелял до тех пор, пока его не контузило. После боя командующий 4-й армией генерал Гуро поблагодарил личный состав 1-й русской бригады за беспримерную храбрость. Ефрейтор Р. Я. Малиновский был награжден бронзовым крестом с мечами.

Но после каждого сражения Родион все больше осо-впавал бессмысленность этой войны, уносившей тысячи человеческих жизней. Оп открыто говорил об этом близким друзьям и разъяснял своим подчиненным, помогая понять им их собственное положение.

В середине октября 1916 года бригаде пришлось испытать на себе ужас газовой атаки противника, после которой русских солдат отвели на короткий отдых. Но пемцы активизировали свои действия, и командование опять начало бросать бригаду то под Сюлери, то под Бримон на выручку французам в Шампани. После каждого большого боя многие уже не откликались на поверке, и па родину шли бумажки, извещавшие жен, отцов и детей о гибели близких.

Весной во Францию прибыли подарки от царицы для русских солдат — маленькие молитвенники. Но вместе с ними пришел слух, что в России победила революция, царь свергнут, и молиться, в сущности, было не за кого. Еще раньше из Парижа время от времени в бригаду приезжали русские эмиграпты и рассказывали о событиях, происходивших в покинутой ими стране. Эти известия быстро распространялись среди солдат, жадно прислушивающихся к любому слову о далекой родине.

Стали стихийно собираться митинги. Все, о чем думалось за годы войны, что накипело здесь, па чужой стороне, прорывалось в выступлениях ораторов. Смысл их был прост: «Назад — па родину! Назад — к своим семьям, городам и деревням! Назад — на помощь революции!..»

Вскоре в 1-м полку возник совет. Его примеру последовали во 2-м полку, где состав полкового совета и комитетов в подразделениях был объявлен приказом № 1. Малиновского избрали председателем ротного комитета, в основу деятельности которого были положены борьба против империалистической войны, требования возвращения в революционную Россию. Хорошо законспирированная агитационная работа комитетчиков среди солдат давала свои результаты.

Тем временем на франко-германском фронте готовилось апрельское наступление союзников, рассчитанное и па участие русских войск. Командование экспедиционного корпуса во главе с генералом Занкевичем было встревожено создавшимся положением в войсках и предпринимало всевозможные меры, прибегая к угрозам и запугав алиям.

• После долгих дебатов на собраниях и делегатских совещаниях 14 апреля 1917 года 1-я бригада все же приняла решение участвовать в общем наступлении союзников.

16 апреля началось сражение у замка Курен и форта Бримон. После сильного артиллерийского обстрела одна за другой следовали атаки пехотинцев. Но подавить все огневые точки противника не удалось. Уцелевшие пулеметные гнезда на обратных скатах высот прижимали наступавших к земле и наносили им огромные потери. И все же сопротивление немцев на этом участке было сломлено. Успешные действия русских отмечались французской прессой. В наступлении, прозванном «бойней Нпвеля» *, погибло свыше 5 тысяч русских солдат. Наскоро вырытые могилы заполнили поля Шампани. Во время одной из атак вражеской обороны под фортом Брн-мон Родиону Малиновскому разрывной пулей раздробило кисть левой руки, и он длительное время лечился в русских госпиталях в Бордо, Сен-Серване и Сен-Мальо.

Бессмысленные потери окончательно вывели многих из заблуждения. Пламенные слова комитетчиков все больше доходили до сердец солдат, и уже в мае стало ясно, что после победы Февральской буржуазно-демократической революции в России и провала апрельского наступления французской армии они больше сражаться не будут. Русские бригады отвели в глубь Франции, в департамент Крез, в лагерь Ла-Куртин.

Малиновский узнал, что в лагере каждое утро проходят митинги под лозунгами «Свобода, равенство, братство!», «Домой — в революционную Россию!». Эмиссары Временного правительства уговаривали солдат смириться и выполнить свой «долг» до конца, но они отвечали непокорностью, отказывались идти на фронт и требовали отправки домой.

После продолжительных переговоров в верхах о создавшемся положении в русских бригадах министр иностранных дел Временного правительства Терещенко уведомил французские власти и начальника генерального штаба Фоша, что генералу Заикевичу поручено занять пост главпопачальствующего русскими войсками во Франции и при помощи любых мер восстановить в них порядок.

К концу июля по распоряжению генерала Занкевича бригады были изолированы для психологической обработки порознь. Солдат разместили в бараках, окруженных

* Главнокомандующий французской армией.

8

колючими проволочными заграждениями. Обстановка накалялась с каждым днем.

После госпиталя Малиновский прибыл в своп полк. Его опять избрали членом ротного и делегатом отрядного (бригадного) комитета. Но недели через две открылась недолеченная рапа, и Родион опять был направлен в госпиталь Сен-Серваи.

В конце августа 1917 года поступил приказ о разоружении русских солдат. 1-я бригада из-за отказа сдать оружие была объявлена взбунтовавшейся. Не желая доводить дело до вооруженного конфликта, отрядный комитет вынес решение о добровольном разоружении. С этим, однако, не согласились солдаты бригады и избрали новый состав комитета. К ним присоединились полки 3-й бригады, и 10 тысяч солдат окопались в лагере Ла-Куртин, требуя одного — отправки на родину.

В Петроград последовала телеграмма с вопросом: «Как быть?» Ответ был кратким: «Немедленно привести восставших к повиновению силой оружия».

В Ла-Куртиые разыгралась страшная трагедия. 10 сентября лагерь был оцеплен 2-й Особой артиллерийской бригадой генерала Беляева, двигавшейся через Францию в Салоники по воле Антанты. Солдатам предъявили ультиматум. Реакционное командование ожидало вооруженного сопротивления, но этого не случилось. Воины построились на плацу. Они предпочли умереть стоя.

Начался артиллерийский обстрел. Три дня в упор расстреливали русских рабочих и крестьян, вся вина которых заключалась в том, что они не хотели больше сражаться за «демократию» банкиров и политических шулеров и требовали отправить их па родину.

На третий день лагерь сдался. Часть оставшихся в живых была разбита на рабочие команды и расселена по департаментам Франции. Три тысячи непокорных и упорствовавших отправлены в ссылку во Французскую Африку.

15 сентября Малиновский вышел из госпиталя п был направлен в .лагерь Курно, где размещалась наиболее реакционная часть экспедиционного корпуса. Последовал его арест. Пока шло следствие, в Россия свершилась Октябрьская социалистическая революция.

После ленинского воззвания «К гражданам России!», принятия II съездом Советов Декретов о миро и земле французское правительство издало приказ о разоружении

9

всех, без исключения, русских войск и отправке их па работы в каменоломни. Так Малиновский оказался в Бельфоре. Каторжный труд был не под силу — болела раненая рука.

Французское правительство вербовало добровольцев для продолжения войны с Германией. Зная, что немцы оккупировали Советскую Украину и издеваются над мирным населением, сотни русских, в том числе и Малипов-ский, согласились пойти на фронт. В январе 1918 года они прибыли в иностранный легион 1-й марокканской дивизии французской армии, которая уже в марте выступила прорвавшимся немецким войскам навстречу в Пикардии. С того дня дивизия не знала передышки: ее безжалостно бросали на самые трудные участки, особенно в последнем осеннем общем наступлении союзных войск под командованием генерала Фоша, продолжавшемся вплоть до капитуляции Германии.