Карл, переодетый для выполнения своего задания, естественно, в штатский костюм, хотелбыло настоять на том, чтобы оба агента возвратились на катер, но не знал, как ему поступить. Ведь он не говорил хорошо по-французски, а по-английски вообще не знал ни слова. Да и Блайхер наказал ему не открывать рта в присутствии англичан.

Пока он размышлял, оба англичанина уже попрощались и направились к дому, крыша которого едва виднелась с берега. Хозяин дома Андре Жофруз в эту минуту еще не знал, что они навлекут на него большую беду: за предоставление им убежища его через некоторое время приговорят к смертной казни.

Едва те двое отошли на несколько шагов, как английский офицер предложил «Кошке» и Вомекуру садиться в надувную лодку. Не успела «Кошка», одетая в длинное меховое манто, которой помогали оба мужчины, занести ногу в раскачивающуюся на волнах утлую посудину, как случилось непредвиденное.

Набежавшая высокая волна подняла надувную лодку на свой гребень, та перевернулась, а отхлынувшая волна потащила ее вместе с веслами в море. Все трое — двое мужчин и женщина оказались в воде.

Наблюдавшие до этой минуты с любопытством за происходившим солдаты вскочили и бросились в воду для оказания помощи тонущим.

«Потерпевшие кораблекрушение» стоят на берегу мокрые до нитки, а порывистый холодный февральский ветер продувает их насквозь.

Майор Шён с двумя офицерами тут же появился на берегу моря на служебной автомашине, получив по телефону сообщение о несчастье с лодкой. Дежурный фельдфебель докладывает:

— Господин майор, двое гражданских лиц только что укрылись вон в том крестьянском доме!

— Задержать их! — приказывает майор, затем подходит к «Кошке», представляется ей и ее попутчикам, предлагает даме свою шинель, говоря:

— Прошу господ садиться в машину. Тут можно и воспаление легких схватить. В моей квартире хорошо натоплено. Пожалуйста, не возражайте — куда же вам деваться в мокрой одежде?!

Все трое без возражений садятся в армейскую автомашину.

«Кошка» и Вомекур толком не знают, гости ли они этого майора или же пленные. Молодой английский морской офицер вообще ничего не понимает.

Майор располагается вместе со своим штабом в небольшом замке всего в нескольких километрах от берега моря. В большом зале ярко горят дрова в камине, около которого за грогом расположилось около дюжины офицеров различного возраста и звания.

Офицеры вскакивают и приветствуют вошедших с некоторым смущением. Майор же чувствует себя хозяином дома и принимает гостей как положено.

— Господа, представитесь позже! Сейчас же наши гости должны переодеться в сухое. За это время обеспечьте выпивку и приличную закуску!

Через четверть часа «Кошка», Вомекур и английский лейтенант появляются в зале. Поскольку здесь нет никакой одежды, все трое облачились в немецкую офицерскую форму — кители, форменные брюки и хромовые сапоги. Особое оживление вызывает невысокая хрупкая «Кошка» в просторном кителе с майорскими погонами и сапогах, едва не сваливающихся с ее ног.

Денщики успели уже накрыть стол, и ужин начался. Пили много. Немецкие офицеры, которым осточертела скучная служба по охране побережья, были безмерно рады событию, всколыхнувшему их однообразную жизнь.

Справа от майора сидит «Кошка», а слева — де Вомекур.

Хозяин рассказывает гостям о своей родной Восточной Пруссии и поместье, в котором сейчас хозяйничает его старый управляющий.

— Ну а вы, господа, какого рода ваша деятельность в нынешней войне? Из Парижа по телефону мне были сделаны лишь неопределенные намеки. Расскажите, чем же вы занимаетесь здесь, во Франции.

Вомекур отвечает односложно, и майор спрашивает его:

— Могу ли я узнать ваше воинское звание?

— Я майор французской армии!

— Так мы в одном с вами звании. По этому поводу следует выпить!

Все сидевшие поднялись, а один из лейтенантов сел за пианино и начал играть «Лили Марлен». Немецкие офицеры запели, к ним присоединилась и «Кошка». Ее меццо-сопрано выделяется из мужских голосов. Хозяева буквально в восторге. Тут за пианино садится «Кошка» и говорит, сразу став серьезной:

— Господа, разрешите мне спеть песню французских военнопленных?

— Конечно, конечно, почему бы и нет!

И она начинает:

Из уголка родной земли Девушка мне улыбается...

Через несколько тактов начинает подпевать Вомекур.

Когда они заканчивают, все дружно хлопают в ладоши. Майор просто в восторге.

— Я слышал, что это одновременно и песня Сопротивления.

Вомекур подтверждает. Он потихоньку начинает оттаивать в этом обществе, хотя ему и не нравится, что немецкие офицеры окружили «Кошку», которая ведет себя кокетливо и вызывающе.

Компания разошлась лишь с рассветом. «Кошка» и Вомекур разместились на втором этаже в расположенных рядом комнатах, соединенных внутренней дверью. Хозяева провожают обоих и затем прощаются. Английского моряка с соблюдением всех форм вежливости берут под стражу как военнопленного.

Через несколько минут Вомекур нажимает на ручку смежной двери, но та оказалась запертой. «Кошка» отпирает замок, слегка приоткрывает дверь, но остается стоять на пороге.

— Пожалуйста, не надо, Пьер, — говорит она. — Утром мы вернемся в Париж, и я снова увижусь с Блайхе-ром. Меня уже сейчас беспокоит мысль, привел ли он эту Сюзанну в нашу квартиру. Если я ее там обнаружу, то выцарапаю глаза! Извини меня, но я не могу иначе.

В полдень Карл повез на своей машине курьера парижского отдела абвера Вомекура и «Кошку» в Париж.

Перед отъездом она попросила майора Шёна отправить лейтенанта и двоих арестованных ночью английских агентов в лагерь для военнопленных. Им было сказано, что мадам Каррэ и месье де Вомекур тоже арестованы.

— Вы понимаете, господин майор, — поясняет «Кошка», — что так надо для маскировки.

Майор улыбается с пониманием.

На их счастье, агенты были в камуфлированной одежде и могли поэтому рассматриваться как военнопленные. Мешок с их штатской одеждой остался в доме крестьянина.

По прибытии в Париж «Кошка» попросила остановиться около дома номер 26 по улице Фесандерье.

С бьющимся сердцем она позвонила в дверь, и ей тут же открыла Сюзанна.

Обе соперницы стоят у двери, как когда-то, но теперь поменявшись местами.

— Что вы еще делаете здесь, в Париже? — спрашивает Сюзанна. — Я думала, что вы давно уже в Англии.

— Лодка перевернулась, поэтому нам пришлось вернуться. Но я останусь здесь и не подумаю уезжать из Парижа, коль скоро Хуго привел вас в нашу квартиру, как только я вышла за порог!

— А на что вы сейчас претендуете? Вы же — любовница де Вомекура и согласились отправиться в Англию. Что вам здесь еще нужно?

Услышав возбужденные голоса. Блайхер вышел из своей комнаты и сказал простодушно:

— Кошечка, неужели это ты? Девочки, не поднимайте на лестнице гвалт, пройдемте в комнату и поговорим обо всем спокойно.

И вот они сидят все втроем. «Кошка» скупыми словами рассказывает о неудачной попытке сесть в надувную лодку. Блайхер нисколько этим не расстроен.

— Ну и ладно, если первый раз не удалось, то второй обязательно получится, в крайнем случае — в третий. Сегодня же вечером в обычное время я передам в Лондон: «Кошка сообщает: надувная лодка при сильном волнении моря перевернулась... точка... Снова высылайте катер... точка».

— Радиограмму можешь не посылать: в Англию я не поеду, я останусь здесь! — зло фыркнула «Кошка». — Могу предположить, почему твой полковник разрешил тебе избавиться от меня. Ты просто-напросто объяснил ему, что абверу от меня уже нечего ожидать. «Интерал-лье» больше не существует, ты арестовал сто тридцать ее членов. Так что я больше не нужна, и меня можно выбросить как выжатый лимон... Но ты ошибаешься! Есть еще целый ряд секретных дел, которые я знаю и о которых ничего тебе не говорила.

— И что же это за секретные дела? — спрашивает Блайхер довольно равнодушно.

— Ага, посмотрите на него! У него сразу же появился ко мне интерес! Да, такого Сюзанна предложить тебе не сможет. Она не знает никаких секретов, раскрытием которых ты мог бы заработать у своего начальства авторитет...