„Беспозвбночники" будут упаковывать свой материал завтра, когда вернется с экскурсии на Врево начальник отряда.

Несколько освободившихся ребят укладывают в ящики экскурсионное снаряжение, другие спешат в лес, на луг, в сад, чтобы восполнить пробелы в работе: принести кое-какие срезы, снять в парке со старой ели покинутое гнездо крапивника, проверить подсчет растений на делянках на .Верхнем лугу.

Фенполочка уже разобрана, вымыты и просушены банки. Ящики наполняются доверху и наглухо заколачиваются,

¹ Теперь осталось упаковать кухонньщ принад* лежности да личные вещи.За это принимаемся накануне отъезда, по возвращении ребят с Врево. Им еще не успела на-

Рис. 20. Срез за срезом наполняют наши ящики.

доесть упаковочная работа, и они с жаром принялись заколачивать ящики с кастрюлями и сковородками, связывать в пачки книги нашей би-

НЗ

блиотеии, укладывать принесенные с Врево растения и. проверять вещи по спискам, составленным еще в городе.

При проверке оказывается, что разбиты три тарелки, сломана вилка, распаялся чайник и у поварешки отскочила ручка. Испорчены две лспаты. Определитель растений Маевского совсем растрепан, одна ножовка сломана, утеряны два сантиметра, разбит компас. Зато появилось лишнее долото (которое, как потом выяснилось, принадле.-жало садовнику) и неизвестно чей нож.

Послеобеденное время дано нам для упаковки своих вещей. Каждый достает свои корзинки, чемоданы, ящики, складывает туда белье, постельные принадлежности и книги.

Комнаты пустеют и принимают неприглядный вид. Голые стены, кривоногие койки, грязный пол. Угрюмо и неприветливо.

Упакованные вещи сносятся в разборочную, пересчитываются и занумеровываются. На общеэкспедиционных ящиках и тюках делаются надписи—„Бот. отр. ЧКЭЮН“, „Геогр. отр.“, „Осторожно— стекло", „Верх" и т. п. Ребята Снуют по всей мызе, посматривают, не забыто, ли что.

. До позднего вечера идет упаковка. Чувствуется усталость, реже слышатся смех и шутки... Хочется спать. Выпив по кр} жке молока и съев по куску запеченных макарон, мы расходимся по комнатам.

Завтра отъезд в Ленинград.

Последний день

В пять часов утра гонг звонко возвестил начало последнего экспедиционного дня.

Несмотря на раннее время, ребята встают сразу.

Далее Самыё зайзят&е „бонк- he заставляют будить себя второй раз.

Быстро оделись, упаковали постели и принялись вытряхивать сенники.

Громадный ворох соломы посреди комнаты распространяет 1устые столбы пыли. Становится трудно дышать.

Ежик ехидно поглядывает на ребят со своей койки: он вытряхнул сенник еще вчера и теперь поддразнивает ребят.

— Не хотели вчера упаковаться, не хотели! Вот теперь и спешите!

Но скоро пыль улеглась, и, упаковав сенники, ребята бегут к озеру окунуться.

В шесть часов все собираются к утреннему чаю.

Роль тарелок играют кленовые листья, но аппетит от этого» не уменьшается.

Со своей стороны Екатерина Ивановна паста-ралась основательно нас накормить: впереди предстоит • двадцатипятикилометровый переход до Луги.

В начале седьмого к мызе подъехали подводы; остается погрузить вещи и ехать. Энергично принимаемся за погрузку. Одни подносят ящики, хюки,_ корзины, другие возятся у возов, укладывая вещи.

На дно телеги грузно ложатся тяжелые корзины, накрепко заколоченный ящик с монолитом, громадные срезы деревьев—трофеи ботанического отряда.

Выше укладывают более хрупкие вещи: ящики с гнездами, гербарий, Женькин чемодан с продавленным боком, о котором сильно беспокоится его хозяин.

На самый верх укрепляем ящики с устрашающими надписями:

Осторожно!!!

Верх

ЖИВЫЕ ЖИВОТНЫЕ

или

Осторожно! СТЕКЛО

К семи часам оба воза увязаны окончательно.

С огорода пришел садовник проститься с нами. Набралось человек семь—девять знакомых деревенских ребят.

— Ну, счастливого пути,—говорит садовник.

— До свидания,—отвечает ему Сергей Владимирович и благодарит за гостеприимство.

— Заглядывайте кг нам, ведь от вас недалеко, а у нас здесь есть над чем поработать,— замечает садовник, обращаясь к Сергею Владимировичу.

А кудрястый парнишка Ваня, держа Мишину руку, уговаривает его:

— Обязательно приезжай. Дробовики я достану, пороху тоже могу раздобыть. Будем вместё ходить на охоту к Борковскому. Там зимой медведи бывают, лисиц много, тетерева есть!

Прощаемся со всеми, надеваем-заплечные мешки и выходим на дорогу в Наволок.

В последний момент обнаруживается, что забыли отнести гонг. Спешно прилаживаем тяжелый 146

медный таз к подводе. Когда будем проезжать через Наволок, Миша занесет его в совхоз.

Быстро проходит знакомая дорога до Наволока. Миша с проклятиями тащит увесистый гонг в совхоз и через пять минут догоняет нас.

Выходим из деревни и идем дальше. Впереди еще добрых двадцать километров. У „Солнцева, берега" дорога раздваивается: шоссе уходит вправо, проселочная дорога тянется по самому берегу озера. Отправляем по шоссе подводы с. двумя провожатыми, а сами идем озером.

.Сразу за мызой „Солнцев берег" начинается старый сосновый лес. Орнитологи извлекают из заплечных мешков бинокли и внимательно разглядывают каждую пролетающую мимо - птицу. Ботаники, пользуясь свежими пнями, наскоро составляют историю леса и пророчат'ему скорую гибель.

За полкилометра до деревни Ропти устраиваем небольшой привал. Пятиминутное купанье, недолгий отдых—и опять в путь. Освежившиеся ребята быстро идут вперед.

Сосновый лес заметно редеет. Приближаемся к Двинскому шоссе. Теперь уже не далеко. По краям дороги все чаще и чаще появляются дачи, постепенно шоссе превращается в городскую улицу. Быстро проходят последние километры, отделяющие нас от вокзала.

Подводы еще не приехали, но через несколько минут они медленно появляются из-за угла. Переносим вещи на перрон и в ожидании поезда разбредаемся по вокзалу.

Через полчаса приходит Сергей Владимирович с 25 билетами- в руках. Начинается посадка. Благополучно втаскиваем в вагон все бесчисленное множество вещей и устраиваемся возможно удобнее.

Воспоминания об экспедиционной жизни сменяются мыслями о Ленинграде. Жалко уезжать, не хочется в город.

Резкий паровозный свисток возвращает нас к действительности.

Поезд тронулся.

Вокзал медленно поплыл мимо.

„Дела монтировочные"

Вот мы и в Ленинграде!

Далеко осталась наша мыза, Череменец и все то, к чему мы так привыкли за время пребывания в Репьях.

Многие ребята разъехались по дачам. Оставшиеся пять—шесть человек раза три в неделю посещают нашу небольшую кружковую комнату на Биостанции.

Сейчас мы работаем исключительно по ботанике. Привезенные растения следует наклеить на гербарные листы, определить, снабдить этикетками.

Длинный кружковый стол '’завален бумагой и растениями.

Это не слишком веселое занятие, но ребята быстро постигают искусство монтировки гербария, и к концу августа нам остается только нашить сообщества. Это в ударном порядке проделывают несколько человек.

К сентябрю возвращаются в город' остальные ребята. Появляются кружковцы, не ездившие в экспедицию. Вместе с нами они дружно принимаются за монтировку собранного материала. В кружковой комнате становится тесно.

По лугу уже многое сделано: ботаника закончена раньше, а зоологии осталось немного—гнездо дупеля да небольшая коллекция насекомых.

и*

Зато по лесу работы непочатый край. Ботаники принимаются за полировку срезов. Дело это довольно нудное: весело ли целый вечер тереть обрубок о стеклянную бумагу, следя за тем, чтобы не стерлись края,., ибо срезы со стертыми краями Федор Леонцдович безжалостно бракует?! '

Некоторые берут себе отдельные темы—например, „Заболачивание", „Пожарище"—и обрабатывают весь относящийся сюда материал самостоятельно.