Впрочем, вскоре к югу от острова Рокас команде удалось обнаружить и потопить британское грузовое судно, а к северу от устья Ла-Платы — другое. Еще три британских судна были задержаны, но отпущены с миром, поскольку везли нейтральный груз. С тех пор англичане не показывались. Выяснилось, что первые же успехи «Дрездена» напугали их, и теперь суда Великобритании не покидали портов, ожидая, когда подтянутся силы королевского флота.

# * *

В начале сентября Канарис получил сообщение от своей агентуры: охота за крейсером вот-вот начнется. С севера подходили британские броненосцы. Надо было уносить ноги.

Помощник Канариса, лейтенант Найлинг, на борту парохода «Санта-Исабель» поспешил в Пунта-Аренас, самую южную гавань Чили, чтобы добыть новую информацию и подготовить к приходу корабля необходимые припасы.

«Дрезден» же направился к южной оконечности Америки, к острову Осте, чтобы заняться текущим ремонтом.

Найлинг вернулся 12 сентября, привезя плохие вести. Близ Магелланова пролива, в 200 милях от острова Осте, курсировали британские военные корабли «Добрая надежда», «Монмут» и «Глазго» — очевидно, они перебазировались сюда в поисках немецкого крейсера.

Тогда Людеке решил податься еще дальше, в Тихий океан. «Дрезден» снялся с якоря и двинулся навстречу своей судьбе.

В конце концов «Дрезден» соединился с эскадрой, которая без особого стратегического плана бороздила Тихий океан под командованием вице-адмирала графа Максимилиана фон Шпее. Он собрал под свой флаг большие крейсеры «Шарнхорст» и «Гнейзенау», малые крейсеры «Нюрнберг» и «Лейпциг», вспомогательный крейсер «Принц Фридрих», вспомогательное судно «Титания» и восемь угольных пароходов, а теперь, похоже, не знал толком, что делать. Эскадра была слишком велика для охоты за одиночными транспортами противника, но слишком слаба для серьезных сражений с британским флотом.

Вернее всего, наверное, было бы распустить эскадру и отправить каждый крейсер вести в одиночку торговую войну — тогда бы и вражеский флот распылил свои силы в поисках врага — кому-то да способствовал бы успех. Но Шпее не хотел упускать корабли из своего подчинения. Таким образом, морское сражение с британцами становилось неизбежным.

Канарис постоянно держал связь с базами в Бразилии и Аргентине. Он одним из первых узнавал о неприятельских перемещениях. С его помощью они и становились известны графу Шпее.

Благодаря хорошо отлаженной системе информации, 1 ноября силам адмирала Шпее удалось нанести тяжелый удар британской эскадре, проходившей близ Коронеля (к югу от Вальпараисо). Немцы воспользовались плохой погодой, ограниченной видимостью и напали внезапно. В 18.34, сблизившись на расстояние орудийного залпа, корабли Шпее открыли огонь. «Добрая надежда» была потоплена практически сразу — видимо, снаряд угодил в артиллерийский погреб; через полтора часа затонул и «Монмут». Лишь «Глазго» и «Отранто» под покровом темноты сумели скрыться.

Так Германия выиграла первое морское сражение мировой войны. «Померк нимб английской непобедимости на море», — писал по этому поводу историк флота Герхард Бидлингмайер.

Шпее гордо направился в гавань Вальпараисо. Немцы, жившие в Чили, громогласно праздновали победу.

Канарис был награжден Железным крестом II степени, но это отнюдь не вскружило ему голову. «Конечно, прекрасный успех, — писал он матери, — но, пожалуй, пройдет еще много времени, пока Англия будет разбита».

Шпее, напротив, был окрылен победой при Коро-неле. Он считал, что противник растерян, что теперь немецким кораблям открыта дорога в Южную Атлантику и, может быть, даже в Германию.

Новые слухи будили в нем боевой задор. Адмирал прослышал, что в Южной Африке поднялось восстание и британцы стянули туда свои корабли. Их опорная база в Порт-Стенли (Фолклендские острова) якобы осталась без военного прикрытия. Адмирал тотчас решил разрушить Порт-Стенли.

Напрасно Людеке и капитаны других кораблей старались отговорить его. Они напоминали, что точная численность англичан на Фолклендах не известна. Шпее был неумолим. Ранним утром 8 декабря 1914 года «Шарнхост», «Гнейзенау» и «Нюрнберг» в сопровождении вспомогательных кораблей устремились к Порт-Стенли... И угодили в капкан. Накануне ночью британская армада, не подозревая, правда, о близости немцев, бросила якоря именно у Фолклендских островов.

Расклад сил оказался отнюдь не в пользу нападавших. Поняв свою оплошность, Шпее пытался на полном ходу проскочить на восток. Однако англичане пустились в погоню и вскоре настигли беглецов: их корабли оказались быстроходнее немецких. Тяжелые снаряды главного калибра, посылаемые с броненосцев, сокрушали один германский корабль за другим. Ко дну пошла практически вся эскадра.

Адмирал Шпее лишь успел напоследок поднять сигнал на мачте тонущего флагмана: «Адмирал — капитанам: вы были правы».

Однако капитана продолжали мучить сомнения: верный ли путь к спасению он выбрал? Британцы отнюдь не дураки, они могут предугадать путь беглецов и перерезать его. Вход в Магелланов пролив издавна патрулируют британские крейсеры... И Людеке приказал изменить курс; он надеялся подобраться к Огненной Земле со стороны Тихого океана.

К полудню следующего дня «Дрезден» миновал мыс Горн. К счастью, на море лег густой туман, полностью скрывший корабль. Теперь можно было без опаски двинуться к побережью.

Но тот же туман, а потом и начавшийся в сумерках шторм увеличивали риск сесть на мель или того хуже — налететь на подводную скалу. Капитан приказал сбросить ход до минимума, корабль осторожно продвигался вперед...

Наконец, ранним утром 10 декабря сигнальщикам удалось заметить узкую полосу, разрезавшую прибрежные скалы, — то был долгожданный проход. «Дрезден» направился в него.

Однако на корабле не оказалось лоции данного участка моря. Пришлось продвигаться почти на ощупь. Обер-лейтенант Шенк, сидя на мачте, пристально всматривался в воду, надеясь обнаружить опасность вовремя. «Дрезден» метр за метром подвигался мимо громадных гор, покрытых снегами, мимо крутых прибрежных скал... Наконец, когда уже начало смеркаться, корабль встал на якорь в одном из укромных убежищ.

# * к

«Гаси котлы», — скомандовал капитан. Матросы тут же уснули как убитые. Лишь Людеке беспокойно ворочался на своей койке, пытаясь совладать с обступившими его мыслями. Хлопот был полон рот. Котлы и машины нуждались в починке. Кончались уголь, провиант, боеприпасы...

Наутро капитан приказал команде сойти на берег, чтобы запастись пресной водой и дровами: на худой конец, их можно будет использовать вместо угля.

Однако вскоре хозяйственной деятельности пришел конец. К вечеру 11 декабря в бухте появился чилийский корабль «Альмиранте Конделл». Англичане направили ноту протеста Чили: дескать, в ваших территориальных водах прячется боевой немецкий крейсер...

Поднявшись на борт «Дрездена», чилийский морской офицер заявил: согласно закону о нейтралитете, «Дрездену» дозволено находиться на территории Чили лишь 24 часа.

Людеке заверил офицера, что уже на следующий день его корабль выйдет в Пунта-Аренас: ничего другого ему не оставалось. Он надеялся, что немецкий пароход «Турпин», что стоял там на рейде, снабдит его углем.

Действительно, 12 декабря «Дрезден» прибыл в Пунта-Аренас, но через 32 часа вынужден был повернуть восвояси: на «Турпине» не оказалось лишнего угля...

# * *

Канарис сумел использовать короткий визит в порт для расширения своей агентурной сети — от ее работы зависело спасение «Дрездена». Ведь в тот же день британский консул в Пунта-Аренасе сообщил о визите крейсера своим кораблям, и почти весь британский флот, курсировавший в Южной Атлантике, пустился на поиски беглеца.

«Бристоль», «Непреклонный» и «Глазго», а вслед за ними— «Карнарвон», «Корнуэлл», «Кент» и «Орама» принялись обшаривать прибрежные