При отсутствии развитого бюрократического аппарата Алексей Михайлович не мог обойтись без знати и думных людей, обладавших огромным опытом управления, передаваемым по наследству. Существовала традиция одобрения патриархом важнейших государственных решений; существовала официальная формулировка: «По благословению святейшего патриарха царь указал и бояре приговорили». Но круг этих людей постепенно менялся — это были представители старых служилых фамилий, но теперь уже не только из числа «великих родов». Московские государи женились не на иностранных принцессах, а на девушках из семей своих подданных, возвышая тем самым то один, то другой дворянский род: Стрешневых, Милославских, Нарышкиных. Другой путь в «верхи» пролегал через близость к особе царя, службу в государевой «комнате» — от дежурства у двери в царские покои, исполнения должности ухабничего, чьей обязанностью было поддерживать государя во время движения саней, до выноса царского ночного горшка.
Со временем эти люди занимали места в Боярской думе, становились «ближними людьми». Они возглавляли важнейшие приказы, принимали подаваемые во время царских выходов челобитные. Государь мог принять ворох просьб, но не разобрать все или вообще положить «на окно», что означало отказ от рассмотрения по существу. Здесь и начиналось влияние «ближних людей», которые могли обратить монаршее внимание на конкретную челобитную, рассмотреть её сами или доложить государю о деле в нужном свете. С другой стороны, комнатная служба делала их более зависимыми от царских милостей. «Вспомяни, окаянный, кем взыскан? от кого пожалован? на кого надеешься? где деться? куда бежать? кого не слушаешь? пред кем лукавствуешь? Самого Христа явно об-лыгаешь и дела его теряешь!» — выговаривал Алексей Михайлович боярину Г. Г. Ромодановскому.
В XVII веке в число бояр постепенно проникали представители неродовитого дворянства, выдвигавшиеся благодаря службе и царской милости. Так, при Алексее боярами стали Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин и Артамон Сергеевич Матвеев.
Первый родился в семье псковского дворянина; был в «полковой службе», участвовал в русско-польской (1654— 1667) и русско-шведской (1656—1658) войнах, в 1656 году подписал договор о дружбе и союзе с Курляндией, в 1658-м вёл со шведами переговоры, завершившиеся подписанием перемирия. В 1667 году он заключил Андрусовское перемирие с поляками, стал боярином и главой Посольского приказа. В 1671-м дипломат вышел в отставку и постригся в Крыпецком монастыре в Пскове. Ордин-Нащокин являлся убеждённым сторонником союза с Польшей для борьбы со шведами за выход к Балтийскому морю и отражения турецкой агрессии.
Второй выдвиженец, сын дьяка, воспитывался вместе с будущим царём. Он стал стрелецким головой, воевал, ездил послом к украинскому гетману Богдану Хмельницкому, принимал участие в подавлении Медного бунта. В 1671 году он сменил Ор-дина-Нащокина на посту главы Посольского приказа и ряда других учреждений. После царской женитьбы на его дальней родственнице и воспитаннице Наталье Нарышкиной Матвеев стал доверенным лицом государя и наиболее влиятельной фигурой при дворе. Он собрал обширную библиотеку, первым в России организовал частный театр. Но после смерти царя Арта-мон Сергеевич попал в опалу, был лишён чинов и земель.
В XVII веке медленно, но верно укреплялись опоры царской власти — бюрократия и новая армия. При Алексее Михайловиче на русской службе находилось 300—500 иноземцев, проживавших в Немецкой слободе. Рядовых в новые солдатские, драгунские и рейтарские полки сначала брали из добровольцев — беспоместных дворян, казаков и «вольных людей», а с 1658 года стали проводиться наборы «даточных людей» (по одному человеку со ста, пятидесяти или двадцати крестьянских дворов) в пожизненную солдатскую службу. Оружие (гладкоствольные мушкеты и карабины) в этих полках, в отличие от стрелецких частей, выдавалось государством. Полки делились на роты; появились офицерские (прапорщик, поручик, капитан, полковник) и генеральские чины. Служивых в соответствии с переведёнными на русский язык европейскими уставами — «Учением и хитростью ратного строения пехотных людей» (1647) — обучали строю и стрельбе. К 1680 году полки «нового строя» насчитывали уже 80 тысяч человек — составляли половину русской армии.
В середине столетия одновременно действовало уже около сорока приказов, а в 1690 году — 50. За вторую половину века количество дьяков и подьячих выросло более чем в пять раз — с 845 до 4646 человек. Бюрократизация шла и «снизу»: в 220 уездов Московского государства стали из Москвы присылаться воеводы, сосредоточившие в своих руках военную, административную и судебную власть. При воеводских дворах появились «приказные избы», где имелся экземпляр Уложения, хранились эталоны мер и весов, дьяками и подьячими велось делопроизводство. Развитие бюрократического аппарата, новшества в целиком зависящей от царя и его воевод сфере организации вооружённых сил, укрепление законодательной базы — всё это сосредоточивало огромную власть в руках монарха. Именно при Алексее Михайловиче прервалась традиция созыва Земских соборов — теперь они были уже не нужны. «Тишайшему» царю через сотню лет после Ивана Грозного уже не надо было казнить своих вельмож: он мог «по-отечески» палкой побить почтенного боярина и своего тестя Ивана Милославского прямо в Думе, чего даже Грозный, кажется, не делал... Не случайно 1 июля 1654 года Алексей Михайлович повелел «своё государское именованье во всяких делех писати: “Всея Великия и Малыя России самодержец”».
Царские заботы
При втором Романове страна окончательно оправилась от последствий Смуты. Английские и голландские купцы везли сюда колониальные товары из Африки, Азии и Америки. На русском рынке пользовались спросом хлопчатобумажные ткани и цветные металлы (олово, свинец, медь), краски, привозимые тысячами штук стеклянные стаканы и рюмки и большие партии бумаги. Несмотря на высокую цену, раскупались сотни бочек вина (белое французское, «ренское», «романея», красное церковное и др.), водки и импортной сельди. Служилые люди ценили сабли, изготовленные в иранском Исфахане. В 1674 году первый русский караван гостя Осипа Филать-ева отправился через монгольские степи в Китай, откуда привозили фарфор, золото и не менее дорогой чай, в то время считавшийся в России лекарством.
За русский рынок боролись англичане и голландцы, вместе составлявшие половину известных нам 1300 купцов-иноземцев, торговавших в Московии. Отечественные купцы жаловались в челобитных: «Тех немец на Руси умножилось, от них стала скудость великая, что торги у нас всякие отняли». В 1649 году была отменена привилегия беспошлинной торговли английских купцов под тем предлогом, что англичане «короля Карлу-са до смерти убили». Новоторговый устав 1667 года затруднил иностранцам розничную торговлю: при провозе товаров из Архангельска в Москву и другие города они платили проезжие пошлины в три-четыре раза больше, чем русские купцы.
В 1654 году из Москвы на Новую Землю в поисках серебряной руды была послана первая геолого-разведочная экспедиция. В 1667-м на Волге иноземными мастерами были построены первые «европейские» корабли русского флота. В 1665-м началось регулярное почтовое сообщение с Вильно и Ригой. Казак Семён Дежнёв и купец Федот Алексеев в 1648 году впервые достигли северо-восточной оконечности Азии и прошли теперешним Беринговым проливом. Были составлены первые карты Сибири, на её просторах начали «проведывать» месторождения руд цветных и драгоценных металлов. Однако более всего русских купцов и правительство интересовала пушнина: в середине века из Сибири вывозили до 150 тысяч собольих шкурок в год.
Московский Печатный двор ежегодно выпускал книги общим тиражом до 15 тысяч экземпляров. Половину его продукции составляли издания светские, в том числе учебники. Появились печатные буквари, стоившие копейку: в 1651 году все 2400 экземпляров были проданы за один день. Наиболее популярными среди учебников были «Букварь» Кариона Истомина, «Азбука» Василия Бурцева, «Славянская грамматика» Ме-летия Смотрицкого.