— Окей. Неси и дальше этот груз в одиночку. — Стефан сел на кресло рядом с кроватью и

просто сидел. Он знал, что Макс расколется.

Макс закрыл лицо руками и вздохнул. Хотел сказать, но промолчал. Молчал долго, просто

было боязно произнести эти слова вслух. Если он это скажет, то признает свой проигрыш

окончательно. Но пора было учиться проигрывать.

— Я... боюсь, что ребёнок мог быть моим. — Отнял руки от лица и посмотрел на Стефана

взглядом, заключавшим в себе океаны боли.

— Конечно, твоим. А чьим ещё?

— Почему ты говоришь так, словно это кристально ясно всем, кроме меня?!

— Потому что я поражаюсь твоему кретинизму и нежеланию смотреть правде в глаза.

Твой это был ребёнок, и ничей больше. Ты даже не додумался спросить у неё, просто

задать один вопрос. И зачем только тебе Бог мозг дал...

Макс опять замолчал. Он, действительно, не спросил её, не задал ни одного вопроса, не

сказал вообще ничего. Вынес приговор и осуществил казнь. Что, если своего сына?..

— Откуда такая уверенность? Она была тогда с Дастоном!

— Хватит уже нести ахинею, хватит! — Стефан встал с кресла, будучи взвинченным до

предела. Стал расхаживать по комнате. — Ты же знаешь Дастона! Он хренов мудак, мать

родную продаст ради своей выгоды! Как ты мог поверить ему, а не ей, женщине, которая

вернула тебе человечность?! Он был пьян. Но Зара была трезвой. Она бы никогда не

позволила ему этого сделать. Я, как попугай, повторяю тебе это третий год подряд. А ты, как свихнувшийся тигр, скалишься и не хочешь ничего слушать.

— Ее платье было порвано, а его...

— И дальше что? Какая логическая связь из этого вытекает? Он мог приставать к ней, а

она ударить его. Он просто разорвал платье, перед этим расстегнув свою ширинку, но

ничего не сделал. Вот если бы она лежала голая, вся в его сперме, это был бы другой

разговор.

— Но...

— Слушай сейчас меня, мать твою. Она пришла к ТЕБЕ с новостью о беременности, доверила эту радость ТЕБЕ. Думаешь, Зара такая идиотка, чтобы лезть к тебе с чужим

ребенком? Это методы Алисии и остальных твоих продажных баб. Да, она продавала тело.

Но не душу. И ты это знаешь. Она пришла к тебе без задней мысли, и в итоге ты просто

растерзал свою плоть и кровь! — Казалось, он сейчас сам накинется на брата и разорвет

его на части.

— Чего ты-то так волнуешься? Не ты же растерзал, — спокойно сказал Макс, но Стефан

бил по больному. И он ощущал эту боль физически.

— Ты прав. И я бы многое отдал за то, чтобы иметь сына или дочь от Марины. — Стефан

вернулся в кресло. — Отдал бы всё за то, чтобы иметь частичку себя в этом мире, чтобы

подарить то тепло, которое не подарили когда-то мне. И я просто хочу иметь от любимой

женщины нечто большее, чем секс. Но тебе не понять.

— Мне ничто человеческое не чуждо, Стеф. И мне больно, хотя ты можешь в это и не

верить. — Его голос не дрогнул, он выдержал. Мозг сейчас, медленно и противно скрипя, разлагался, не в состоянии справиться со всем этим редкостным дерьмом.

— Я верю в тебя. Всегда. Но я устал верить. Ты не оправдываешь мою веру в тебя.

— Ну, уж, прости.

— Я-то прощу, а вот простишь ли ты себя сам... — Стефан встал. — Жду тебя через

полчаса внизу. Может, хоть еда заставит твоё серое вещество работать активней, —недовольно произнес он и вышел.

Макс тоже встал, но не сразу. Голова совершала заезд в Наскар, его заносило на поворотах, поэтому пришлось вставать постепенно. Мужчина прошёл в душ и забылся в ледяной

воде. За что ему прощать себя? Может, это, все же, был не его ребёнок. Стукнул кулаком

по кафельной стене. Вода катилась по телу, обжигая холодом. Но больнее было внутри. Он

опустился на самое дно, ниже некуда. Он и сейчас все еще находился там! Неужели его

поставила на колени какая-то сука?! Нет же, черт побери! Он сам поставил себя на колени.

И уже стёр их в кровь. Выключив воду, Макс какое-то время просто стоял в душевой

кабине и трясся от холода, медленно трезвея. Он, правда, не спросил у неё. Не спросил!

Прошлое было быстрей рассудка, оно сразу взяло его в тиски и задушило. Не время лить

слёзы, нужно срочно всё узнать.

Он навел порядок в комнате, выкинул дурацкий презерватив, подумав о том, что

использовать Венди не есть хорошо, и спустился в ресторан при отеле, где его ждал

Стефан.

— Кого я вижу! Макс Бекер, собственной персоной. А где тот алкаш с вечным стояком? —встретил его брат.

— Упал, — огрызнулся Макс. — Не начинай, умоляю. Голова всё ещё не вернулась на

орбиту.

Официант принес завтрак. Макс посмотрел на яичницу и понял, что аппетита у него не

было совсем.

— Что, водички тебе вместо еды? — продолжал Стефан.

— Ага, и опохмелин. Отвали. Когда я ем, я глух и нем.

— А я что? Я ничего, — улыбнулся мужчина и вернулся к тарелке.

— И не улыбайся! — воскликнул Макс, открывая бутылку с водой.

— Я оставлю за собой право выбирать, над кем смеяться, а над кем — нет.

Макс закатил глаза и отпил из бутылки. Мир перестал на миг существовать. Были только

он и вода.

— Хватит нежиться там с бутылкой! Что будешь делать дальше?

— С чем? — прикинулся дурачком Макс.

— С Зарой и убийством своего ребёнка.

Он чуть не подавился. Отставил бутылку и в один момент принял серьёзный вид.

— Не факт, что он был моим, — упирался и дальше, лишь бы не показывать слабость. —Но я поговорю с ней. Немного позже. Пока не готов.

— Я тоже. То есть, поговорю с Мариной.

— У нее же есть мужик. Чего ты хочешь добиться? Стать посмешищем?

— Почему сразу «посмешищем»? Я... люблю её, — Стефан замолчал. Он сказал это.

— А она? Она ведь тебя бросила. Избавься уже от этой розовой чуши. Когда ты успел её

полюбить? Когда из тебя уйдет вся эта дурь?

— Я с собой сам разберусь. А вот из тебя дурь скоро, точно, уйдет, — загадочно сказал

Стефан.

— О чём ты? — Макс насторожился.

— Через несколько дней прилетает отец.

— Что?! Зачем? Зачем, твою мать?

— Ты стал выходить из-под контроля.

— О не-ет. Чёрт! Теперь два ворона будут клевать мою печень.

— Скорее, подтирать слюнки!

Макс решил игнорировать шуточки Стефана. Наконец-то, появился аппетит. Он забрал у

брата тарелку с до сих пор не тронутым салатом.

— Эй!

— С братом даже не поделишься?

— Приятного аппетита, братишка, — ехидствовал Стефан.

— Спасибо. Чужое всегда вкуснее.

Стефан на это лишь хмыкнул и заказал себе кофе. Он уже детально обдумывал свою

встречу с Мариной. Сколько купить роз, а может, конфеты? Или ничего не надо? Просто

увидеть бы её, заговорить с ней. Лишь бы она дала шанс... Голова Макса была занята не

менее серьезными думами. Как узнать, от кого была беременна Зара? И как жить дальше, если окажется, что от него?

Ирина поправила плед, закутываясь в него сильнее, и открыла книгу, которую пыталась

прочитать уже битый час. Ничего не получалось, буквы не превращались в слова, не

имели никакого смысла. Рядом на тумбочке стоял горячий шоколад, постепенно остывая.

Как и её сердце. Внутри разгорался пожар при мысли о Максе и затухал, превращаясь в

тлеющие угольки, при мысли о муже. Так быстро... Так быстро всё встало на свои места.

Она знала, что не сможет обмануть себя. Она никогда не любила Лёшу так, чтобы сгорать

в его объятиях. Так, чтобы умирать от его прикосновений.

«Где же эта любовь? Такая, как в книжках?» — подумала она, рассматривая обложку

книги.

Как же тогда она любила Лёшу? Спокойно, мирно, тихо, с благодарностью... Она любила

его в ответ. В ответ на его помощь ей. Любил ли он её? Господи, да они оба притворялись

все эти три года! Он просто сделал доброе дело, вытащив несчастную девушку из