И пожал плечами. «Почему бы не выслушать последние сводки. Пока не появится Вальдец, заняться все равно нечем».

Вильям Вандерлинг, приземистый, лысый вояка, пронесся по коридору, соединяющему Главный Купол с небольшим автономным владением Фрейдена. Генерал хмурился и недовольно потряхивал головой. С точки зрения военного, ситуация, даже по самым умеренным оценкам, безнадежна. Церес окружен почти полностью, за исключением жалкой бреши по направлению к Плутону. Когда конфедераты возьмут Астероиды в плотное кольцо — вопрос только времени… «Черт побери, много для этого не потребуется, — думал Вандерлинг. — Барту придется выпорхнуть из своего миленького гнездышка в течение одного стандартного дня. Если он, конечно, хочет унести шкуру в целости». Эта мысль доставила Вандерлингу некое мрачное удовлетворение.

Загвоздка в том, что Фрейдену, казалось, гораздо больше досаждает неважная стряпня А-Минга, нежели перспектива лишиться ФСА. Этот ублюдок всегда вел себя так, словно в его распроклятом рукаве-самостроке припрятана четверка тузов. Даже сейчас, когда Федерацию рвут буквально на куски!

Тузы всегда появлялись из рукава в последней сдаче. Этот парень постоянно был на пять шагов впереди любого ухаба на дороге — будь то дороги политики или экономики.

Все-таки здорово, что при этом Фрейден не мог толком отличить лазерного орудия от снипгана. «Если бы Барт разбирался в воинском ремесле так же, как во всем остальном, я б давно уже болтался ледяной мумией в вакууме, — мрачно размышлял Вандерлинг. — По крайней мере, ни один из нас не лезет в заповедную сферу злодейств другого. При таком раскладе трудно вести двойную игру — мы необходимы друг другу. Мы в одной упряжке».

Фрейден и Вандерлинг проделали вместе долгий путь, выбираясь из жуткого дерьма. Фрейден еле унес ноги с Земли по истечении своего первого и единственного срока в роли губернатора провинции Большой Нью-Йорк. Это губернаторство, даже при повсеместном лихоимстве типа «рука руку моет» или «ну как не порадеть родному человечку», потрясало размахом коррупции и взяточничества. Вандерлинг, родившийся на Астероидах, происходил от заложивших Нью-Фортрек поселенцев и был главарем небольшой банды налетчиков. Он внаглую грабил встречных-поперечных и только благодаря природному тактическому гению все время оставлял с носом легавых Новой Африки. Кем они были порознь? Пират-однодневка и чиновник-ворюга. Подумаешь, эка невидаль! Мало ли кто промышлял тогда в Новой Африке, с ее дикими законами. Но, оказавшись вдвоем в напряженной до предела атмосфере тупого диктаторского режима, они совершенно неожиданно стали своего рода катализатором, запалом к солидной партии взрывчатки. Двадцать месяцев непрерывной политической болтовни, сдобренной изрядной порцией партизанской войны, преобразили Новую Африку в Федерацию Свободных Астероидов. В государство, так сказать, для личного пользования.

Барт с самого начала утверждал, что Новая Африка вполне созрела для революции. Астероиды в свое время были колонизированы бурскими переселенцами. Они бежали после Великого Африканского Погрома в надежде основать новое государство буров, и Астероиды, где по слухам имелись богатейшие запасы минералов, подошли для этого дела весьма кстати. Через два года после основания Новой Африки кто-то наткнулся на Урановые Тела, и началась Великая Урановая Лихорадка. Тысячи алчущих богатства проходимцев из нищих областей Земли продавали свои пожитки, чтобы купить билет в одну сторону.

Но, едва добравшись до Астероидов, горе-копатели наковыряли только одно: правительство буров уже заявило свои права на все месторождения урана. И несостоявшиеся Ротшильды опять оказались на самом дне ямы. А лесенки оттуда явно не предвиделось. После того как толпа азиатских, африканских и латиноамериканских оборванцев явилась на Астероиды, история повторилась в полном смысле слова, и Новая Африка стала воистину новой. С олигархическим правлением буров над массами темнокожих и цветных. Все приходит на круги своя…

Короче говоря, Фрейден быстро убедил Вандерлинга, что сложилась идеальная ситуация и воспользоваться ею для опытного партизанского вожака и ловкого политика, всегда державшего нос по ветру, — пара пустяков.

— Легко пришло, легко ушло, — бормотал теперь себе под нос бравый вояка, пытаясь извлечь какое-то подобие утешения из непринужденного безразличия Фрейдена. Нельзя сказать, что бегство из Солнечной системы в какие-то неведомые дали в точности соответствовало представлениям генерала о хорошей жизни.

Вломившись в святая святых, внутренние апартаменты босса, — входить без предупреждения было привилегией генерала, — Вандерлинг увидел милую сердцу картину: в большом кресле сидит София О’Хара, а сам Фрейден стоит, прислонившись к столу. «Удачное завершение дня», — подумал Вандерлинг кисло.

София прибилась к Фрейдену где-то в конце революции. Невысокая, гибкая, хорошо сложенная, со смуглой кожей, правильными чертами лица, глубокими зелеными глазами, пламенно-рыжими волосами, спадавшими на плечи, — она прямо-таки источала понятный всем мужикам призыв. Вандерлинг ненавидел ее характер и силу воли, впрочем, это чувство было вполне взаимным.

София улыбнулась ему с чарующим сарказмом и заметила:

— А вот и наш доблестный Дятел явился. Без сомнения, сейчас отрапортует, что выиграл еще один день у конфедератов, и с этих пор все мы будем жить долго и счастливо. Это сразу видно по радостной улыбке на его благородной неандертальской физиономии.

Вандерлинг, как обычно, проигнорировал подлую девку.

— Дела плохи, Барт, — проговорил он. — Хуже некуда. Им нужно около двенадцати часов, чтобы захлопнуть мышеловку. А это означает, что при самом отчаянном везении мы сможем удерживать Церес еще тридцать часов. Может быть… Если мы вообще хотим выбраться из этого дерьма, то, черт возьми, надо начинать прямо сейчас.

— Сигару, Вильям? — приветливо предложил Фрейден с приводящей в бешенство улыбкой.

«Проклятье, Барт просто кайфует, наблюдая, как его злоязычная краля поливает людей грязью».

Но вопреки вспыхнувшему раздражению, Вандерлинг взял сигару из шкатулки, прикурил от золотой настольной зажигалки и глубоко затянулся крепким гаванским дымом. «Что касается женщин, у Барта вкус паршивый, но в табаке он разбирается, тут надо отдать ему должное».

— Как скоро наступит это «сейчас»? — поинтересовался Фрейден, раскуривая новую сигару.

— Сколько времени уйдет на погрузку корабля и запуск? — вопросом на вопрос отозвался Вандерлинг.

— Если б не одна маленькая закавыка, мы могли бы отправиться хоть сию минуту, — сообщил Фрейден туманно.

— Тогда я предлагаю тебе, мне и малютке Мисс Солнечное Сияние немедленно подняться на борт и сваливать отсюда к чертовой матери. Тридцать часов — слишком сильно сказано! Все может закончиться и за один стандартный день. Как только они возьмут Церес в кольцо, и марсианская песчаная блоха не проползет между ними на карачках.

— Нам еще рано улетать, — упрямо заявил Фрейден.

— Какого хрена ты мутишь воду? — огрызнулся Вандерлинг. — Корабль загружен, все наготове, конфедераты почти стучатся в дверь, а ты бубнишь «рано»! Может, дожидаешься, чтоб тебя выдворили из Системы под барабанный бой, наяривая «Сердца и цветочки»?

— Я жду груз, — пояснил Фрейден. — Думаю, ему не потребуется много места. Вальдец пробивается с ним от самой Земли. И я выложу ему сто тысяч конфедолларов за эту услугу. Мы будем ждать столько, сколько сможем. Это наша страховка.

«Вот оно что, — подумал Вандерлинг со смесью недовольства и восхищения. — Туз в рукаве…»

— Какая еще страховка? — спросил он угрюмо.

— Напряги свою лысую голову, — усмехнулся Фрейден. — Мы садимся в звездолет и рвем когти из Системы, по направлению к какой-то далекой планете. Абсолютно без денег и с перспективой, что кое-кто будет подыхать от желания малость потолковать с нами. Что произойдет тогда?

— Ну скажи, гений, — устало буркнул Вандерлинг.