Тогда Мальцев сделал шаг второй. Недолго думая оформил академический отпуск, распрощался без всякого сожаления на год со столицей и рванул в глухую Тюменскую область на заработки. Устроиться там молодому здоровому парню, полному сил и энергии, рабочим на нефтяную вышку труда не составило. Зато за год он соберет довольно приличную сумму денег, а потом решит, что делать дальше.

О том, что он расстался с институтом, Андрей ни капли не жалел. Он поступал в него совсем не потому, что мечтал стать инженером. Ничего, получит образование чуть позже, когда ему станет ясно, что его привлекает и бередит по-настоящему. Это не проблема, были бы деньги. Учиться ради того, чтобы учиться, так же бессмысленно, как и работать за копейки. Учиться нужно, когда ты точно определишь для себя цель, а не ради диплома. Это было его стойкое убеждение.

Самым трудным в этой ситуации оказался разговор с мамой. Ее слезы сжигали сердце и душу. Она не могла себе представить жизнь без сына, считала тогда, что мальчик ломает свою жизнь. Мама приводила сотни доводов, просила, умоляла его остаться, но Андрей не сдался. Как мудрая и любящая мать, она понимала, что дети рано или поздно вырастают и уходят из родного дома, принимают свои решения и совершают собственные поступки, так же как и ошибки. Она не смирилась с его решением, но взяла себя в руки и не стала ему препятствовать. Он до сих пор благодарен ей за мужество и терпение.

Целый год Андрей работал как зверь в тяжелейших и непривычных для него условиях. За это короткое время без всяких техникумов и институтов освоил профессию помощника бурильщика, потом бурильщика и уже готовился стать мастером. И тут грянула перестройка. Стартовый выстрел прозвучал мощным сигналом для двух категорий людей. Для тех, кому было что красть и делить, и для небольшой когорты способных радикально мыслить и совершать поступки.

Мальцев и по сей день придерживается стойкого мнения, что люди живут бедно или плохо только потому, что редко думают или не думают вовсе. Большинство бегает по кругу, живет по инерции, им просто некогда остановиться и хорошенько поразмыслить. Дом, работа, дети, ежедневные проблемы в быту и на производстве, детские хвори, начальник-дурак. Много чего набегает. Некоторые просто-напросто подзабыли, что они люди разумные, способные размышлять. А жаль. Если бы люди могли затормозить бег по кругу, сказать себе однажды «стоп» и задуматься, правильно ли они строят свою жизнь, многое в их жизнях наверняка изменилось бы.

Но человек ленив и слаб. Шевелить мозгами не привычен, тем более принимать решения. Гораздо проще после трудового дня накатить стопочку, закусить холодную водочку наваристым густым борщом и плюхнуться на диван перед телевизором. А там тебе любой каприз! Хошь — футбол, хошь — сериалы, хошь — ток-шоу на любой вкус. Красота! И ничего человеку больше не надо. Зачем напрягаться, сомневаться, придумывать себе лишние проблемы, когда жизнь и так хороша, понятна?

А надоест серое и убогое однообразие, можно найти очень милое развлечение, например, поругать начальство или лучше — правительство. Зло, смело, тем более — ничего тебе за это не будет. Прошли те времена, когда, делая это, побаивались. Еще можно посплетничать о жизни людей, которые кое-чего в этой жизни достигли. Позлословить, осудить яростно, позавидовать, посмаковать подробности их жизни. Кто с кем спит, кто с кем развелся, кто как выглядит. И никто в этом злословии не думает о собственной персоне. А ты сам пытался хоть раз в жизни оторвать толстую задницу от мягкого кресла и сделать что-нибудь стоящее? Хотя бы подойти к зеркалу и объективно оценить, как ты выглядишь? Кто ты такой, что ты собой представляешь, чтобы осуждать и обсуждать смелых?

Началось сумбурное и непонятное для многих время собраний, акций, выборов директоров и прочая непривычная неразбериха. Акции местного старенького нефтеперерабатывающего завода тогда распределялись среди работников чуть ли не силком. Советский человек и акции в принципе были вещи несовместимые. Люди не понимали смысла всего происходящего и зачастую путали акции с лотерейными билетами. Старшее поколение плевалось и открещивалось от непонятных бумаг. Они еще помнили те времена, когда насильно заставляли покупать билеты государственного займа чуть ли не на весь месячный заработок, и что из этого вышло.

Мальцев сразу смекнул, что к чему. У него не было большого житейского опыта, тем более накопленного страха, и он не боялся, что ситуация повернет в прежнее русло. Андрей почувствовал, что пришло его время. Все заработанные деньги он истратил очень разумно. Начал скупать акции местного нефтеперерабатывающего комбината с необыкновенной легкостью. Людям в то время элементарным образом жрать было нечего, на кой им были нужны бумажки непонятного происхождения, что с ними делать? Какую конкретную выгоду могла извлечь оператор тетя Маша с тридцатилетним заводским стажем из этого красивого клочка бумаги? Люди в ту пору свои акции не только продавали, они с легкостью меняли их на конкретное ведро клубники. Ведро ягоды — это было ощутимо. Можно варенье на зиму сварить и компотов впрок наварганить. А бумажки эти — одно баловство. Завтра власти новую игру придумают, и что? Или правительство в очередной раз поменяется. Какие они на фиг совладельцы предприятия? Лучше бы людям зарплату вовремя платили за честный труд, изверги.

В тех краях в советские времена всегда работало много людей из южных республик, особенно из Азербайджана и Армении. Им эти акции тоже были нужны как рыбке зонтик. Народ стал потихонечку с севера разбегаться. У кого было достаточно денег, купили квартиры в столице, кто не успел разбогатеть, те стали возвращаться на историческую родину. Им тоже не нужны были эти непонятные бумажки. Производство в то время практически замерло, работы не стало, денег тоже. Люди элементарно спасали свою жизнь.

У Мальцева было другое мнение. Он понял, что ему выпал не шанс, а шансище! Или сейчас, или никогда. И он сделал все, чтобы этот шанс использовать. Когда деньги кончились, исхитрился и занял в долг очень приличную по тем временам сумму. Ничего, что пришлось остаться в далеком Тюменском краю еще на неопределенное время для того, чтобы рассчитаться с долгами. Он все просчитал, и расчет оказался не только верным, а превзошел все мыслимые ожидания. В результате бурной деятельности в его руках оказалось двадцать семь процентов акций комбината, что позволило никому не известному мальчишке войти в совет директоров. Дорога в большой мир и серьезный бизнес ему была открыта. Это была его личная победа. Он не создал продукт или товар, не сделал гениальное открытие, но стал настоящим победителем.

Ему пришлось еще некоторое время поработать на периферии. Началась совершенно другая жизнь. Андрей забыл обо всем, кроме работы, погрузился в нее без остатка, утонул в другой жизни, четкой, программируемой и крайне жесткой. В этой жизни условия диктовали совсем другие законы. Здесь не было места жалости и соплям. Все, кто его окружали, как один рвались вперед, к успеху, шли плотно, ноздря в ноздрю. Слабаки в борьбе по дороге отпадали, но на то они и слабаки. Это было очень трудно, но как интересно! Дух захватывало, и кровь бурлила.

Прошло время, на базе бывшего перерабатывающего нефтекомбината был образован мощнейший нефтяной холдинг, а Мальцев, ни много ни мало, возглавил его московский офис. Теперь у него было все: деньги, положение в обществе, работа, даже слава. Наконец он осуществил еще одну свою заветную мечту. Купил шикарный загородный дом и отдал его в полное распоряжение мамы. Правда, мамину машинку так и не выбросил, как когда-то мечтал, — рука не поднялась. Он поставил ее на отдельную тумбочку в собственном рабочем кабинете. Пусть напоминает о прошлом, иногда полезно вспомнить, с чего все начиналось. Как ни странно и ни удивительно это звучит, обыкновенный московский мальчик вернулся из Тюменского края не просто победителем, а нефтяным магнатом и завидным женихом. Его это особенно не трогало. Он поставил перед собой цель и достиг ее в рекордные сроки, но звездная болезнь ему не грозила. Он продолжал много и упорно работать и получал от этого колоссальное удовольствие.