В конечном итоге, на самом выпуске, Исаев пустил слух, что я, мягко сказать развратная особа и вся его компания, весь вечер бросала мне в след колкие фразочки. Даже многие мои друзья, сочли правильным поверить в этот бред и избегали диалога со мной. Идиоты.

- Дашка – тренерская давашка! – кричал Захар, тыча в меня пальцем. – Пусть все знают, что ты дешёвая шлюшка, которая любит мужиков постарше!

- Заткнись, Исаев! – отчаянно отбивалась я. – Ты все выдумал и мы оба это знаем! Мерзавец, только ты можешь подло распускать слухи, как бабка - сплетница!

- А ты тренеру пожалуйся! – смеялся он ядовитым смехом. - Уверен, ты придумаешь, как отблагодарить его!

- Ты такой же примитивный, как и твои шутки! Ты не достоин галстука, твой атрибут пушистая юбка! Для меня ты просто жалок!

- Зато под твою юбку, уже залезли все, кто только захотел! Фу, шалава!

Да, этот вечер был несправедливо испорчен, и я позволила себе небольшую слабость. Никто не увидел, как мой нарядный сарафан, доставшийся мне по наследству от старшей преемницы, был пропитан горькими, девичьими слезами.

Захар был младше меня на полгода, и когда пришло время выйти в взрослую жизнь, я с облегчением перекрестилась. Он оставался в «Милосердии», а значит, его противное лицо больше не будет мелькать перед глазами. Больше не будет оскорблений, грязных подколов и унизительных действий, только спокойное, светлое будущее.

Грубой ошибкой было мнение, что наши пути разошлись. Я даже не предполагала, что судьба может быть настолько коварна. И как бы я не старалась, я не смогла оценить её злую шутку. Это было вовсе не смешно. Ни капли.

И вроде бы от ненависти до любви один шаг, гласит народная мудрость, но моя история немного иная. Я столкнулась с настоящим сопротивлением, со стеной, которую трудно преодолеть. Где-то в глубине моего сознания затаилась обида за то, что не сумев добиться нужного результата, было задето мое самолюбие и я становилась только слабее.

Пройдут дни, месяцы, годы, но наши отношения не перейдут в доброжелательные - мы постоянно будем ждать друг от друга очередной подлянки, а с возрастом, они будут становиться только изощренней. И до сих пор, Захар пугает меня бесконечными угрозами, и самое неприятное, что он верно и безукоризненно следует одному железному правилу: «Сказал – сделал».

Я не знаю принцип действия и как устроена смертельная инъекция, но иногда мне кажется, что её название – Захар Исаев.

Я – Белова Дарья. Мне почти 19. Я живу в Тюменском общежитии, предназначенном специально для расселения воспитанников Детдома, у меня приемлемая работа, неплохая внешность и миллион планов на дальнейшую жизнь. Сегодня, я наряжаю небольшую пластмассовую ёлочку, украшаю комнату в преддверии Нового года и преданно жду какого-нибудь волшебства. Но завтрашний день, подарить мне другое чудо…чудовище.

Глава 2.

Сегодня, стоя перед зеркалом старого, обшарпанного комода, я собираю волосы в аккуратный пучок, временами отпивая чёрный кофе из пластмассовой кружки и морщась от его резкого вкуса. Вот уже полгода, так выглядит практически каждое моё утро. На часах полдесятого – как всегда опаздываю, а оправдательных причин для моего начальника уже совсем не осталось. Пора бы научиться быть более собранной, пока я не лишилась единственной работы.

По маленькому телевизору мелькают рекламные лозунги, где все повязано на стихах о предстоящем празднике. Девушки в красивых платьях, в костюмах снегурочек, заговорщическим голосом, так и норовят продать той или иной товар. А я думаю лишь о корпоративном застолье, который пройдёт сегодня в кафе «Райский сад». Мне придётся обслуживать целую делегацию корейских бизнесменов и, несмотря на незнание языка, я должна понимать каждое их слово и учитывать все пожелание.

Застегиваю блузку, натягиваю строгую юбку, балетки кладу в сумку для сменки, а поверх плеч накидываю мешковатый пуховик, который я откопала на распродаже, обрадовавшись его лояльной цене.

- Я похожа на снежную бабу, - с грустью констатирую я, когда смотрю на своё отражение. Складывалось ощущение, что меня завернули в кусок от парашюта, только темно-зеленого парашюта с цветными пуговицами и расписными узорами.

Шапка, шарф, дутыши, ключи и вот я уже иду по длинному коридору нашего общежития. С кухни доноситься запах пригоревшей яичницы, с этажа выше слышны веселые крики детей и лай возмущённых собак. В таких местах, бурная жизнь становиться всеобщим достоянием, и я до сих пор не могла к этому привыкнуть. В Детском доме, в первую очередь нас учили дисциплине, и слово «отбой», означало тишину и спокойствие. Спокойно, здесь не бывает никогда. Семейные пары, которые весь день заботливо занимались своими неугомонными детьми, сменяются ночными дебоширами и любителями громкой музыки. Вот и сегодняшнее утро, больше походит на базарную торговлю.

Подходя к лестничному проему, замечаю приоткрытую дверь комнаты, которая раньше пустовала и, споткнувшись о чужой багаж, падаю на коленки. В коридоре я одна, а значит, никто не видел моего позорного падения. Морщась от боли, слышу голоса за дверью, быстро поднявшись и отряхнувшись, переступаю массивную кучу из сумок.

Но когда, до меня доноситься подозрительно знакомый смех, я на секунду замираю. Непонятно по какой причине, на лбу появляется испарина, а ладошки потеют. Дрожь, пробежавшая по позвоночнику, заставляет мои плечи напрячься. Что за…?

Выйдя из ступора, продолжаю движение, ссылаясь на своё разыгравшееся воображение, спровоцированное чувством суетливости. На свежем, морозном воздухе, становиться в разы легче и тревожное смятение моментально улетучивается.

***

- Даша, время, - хмурит брови начальник, указывая на наручные часы.

Сбрасываю с себя куртку и влетаю в сменную обувь.

- Простите, Алексей Львович, - виновато щебечу я, чувствуя, как в тепле покалывают щеки, - дверной замок заело. Видимо, резьба заржавела.

Он недоверчиво смотрит на меня и качает головой.

- Лучше купи себе будильник с граммофоном, - бурчит он, скрестив руки на груди.

Прицепив бейдж на карман блузки, изображаю невинное лицо.

- Если вы порадуете меня премией, я обязательно подумаю над вашим предложением.

Глаза Алексея Львовича возмущённо округлились.

- Если ты, сейчас же не приступишь к работе, то я лишу тебя не только премии, но и зарплаты, - не всерьёз угрожает он. – А может, даже и работы.

Беру свой записной блокнот и проплываю мимо него.

- Мы оба знаем, что вы без меня никуда, - опрометчиво кидаю через плечо и ловлю ответную улыбку.

Алексей Львович, серьезный человек и довольно справедливый руководитель. И даже делая нам поблажки, я никогда не переступала черту дозволенного. Он прекрасно понимал, что немного провинившись в начале дня, я максимально выложусь в его течении и поэтому был ко мне снисходителен.

Так и вышло. К концу дня, я уже не чувствовала своих ног. Корейские магнаты, отличаются здоровым аппетитом. Я сбилась со счету, сколько острых ребрышек преподнесла к этому столу. Десять? Двадцать? Неважно, господа сделали нам хорошую выручку.

- Это вам на чай, - говорит корейский переводчик, протягивая мне зеленую купюру. – Вы хорошо поработали и это заслуженно, - его улыбка становиться шире, а золотисто-ореховые глаза блестят азартом.

Робко принимаю поощрение и поджимаю губы.

- Благодарю, - щеки наливаются румянцем, при виде привлекательного парня. Он старше меня, это очевидно. Его каштановые волосы завидно блестят, а по костюму, можно определить его статус. Он богат. Ну, или просто состоятелен.

- Не стоит благодарностей. Мои коллеги, остались довольны, а я лишь выделяю хороший сервис.

- Я рада, что смогла угодить. Надеюсь, вы еще посетите наше заведение.

Я смотрела на него во все глаза.

Его голос стал тихим и соблазнительным:

- Обязательно.

Меня позвал Алексей Львович, намекая на то, что смена окончена, а я вынуждающее стояла на месте.