Сузан всегда засыпала быстро. Так случилось и на этот раз, а Ричард еще долго лежал, глядя в потолок. Тело его тоже налилось блаженной усталостью, но в душе клокотали эмоции, поэтому он не мог сомкнуть глаз.

А вскоре его потревожил тихий звук из гостиной. Это Джинни ворочалась и хныкала во сне. Удивительно, что Сузан, несмотря на свой материнский инстинкт, не проснулась тут же. Но Ричард и не хотел, чтобы она просыпалась, поэтому осторожно переложил ее голову на подушку и пошел проверить, что там с ребенком. Как ни странно, он слегка волновался, все ли в порядке у маленькой девочки.

Но Джинни уже перестала возиться, когда он подошел, и уютно посапывала в коляске. Одеяльце крохи сбилось на сторону, и Ричард его поправил, поражаясь сам себе. Потом еще постоял несколько минут, прислушиваясь к тихому дыханию.

Малышка привлекала его, и даже то, что это была дочь Оуэна, почему-то больше не возмущало.

Ричарду нужна была Сузан. А если Сузан идет только в комплекте с Джинни – ну что же, он согласен. В конце концов ребенку нужен отец. И Ричард мог взять на себя эту роль. Он и так слишком долго прожил с убеждением, что отцом ему не бывать. Теперь же его радовала мысль, что это маленькое создание может стать ему родным.

Но для этого сначала надо породниться с Сузан. С той самой Сузан, которая сейчас как раз собиралась завернуть за угол коттеджа. Если не догнать ее как можно скорее, она войдет в свой дом и захлопнет дверь у Ричарда перед носом.

– Сью!

Он-таки настиг ее у самых ворот фермы и преградил ей дорогу.

– Сью, подожди. Нам надо… поговорить, – произнес он с запинкой, стараясь отдышаться.

– Мне так не кажется.

– Нет, нам надо обсудить то, что было раньше… Наши прежние отношения. Я понял, почему ты ушла от меня.

– Что?!

И опять сердце Сузан замерло от страха. Она крепче прижала к себе спящую Джинни, стараясь не смотреть на дочь, чтобы не выдать себя взглядом.

– И что же… ты хочешь услышать?

– Все. Только на этот раз правду.

Мир слегка покачнулся в глазах Сузан. Она перевела дыхание и храбро начала:

– Не знаю, о чем ты…

– Я обо всем догадался, могу сказать за тебя. Настоящая причина твоего ухода не имеет ничего общего с Оуэном Маккилохом.

– Что именно ты знаешь?

Сердце Сузан билось теперь где-то в горле. Она с трудом удерживала равновесие, так сильно у нее подкашивались ноги.

– Я теперь вижу, что во многом был виноват. Я хотел подчинить тебя себе… Все время диктовал свою волю. Вел себя как гнусный тиран.

Сузан ушам своим не верила. Неужели он действительно обо всем догадался, неужели изменился настолько, что раскаивается? Это слишком походило на волшебную сказку.

– Мы по-разному воспринимали смысл наших отношений. Ты хотела иметь ребенка… Нет, много детей. Я должен был об этом догадаться в тот день, когда увидел твоих родителей и братьев. Любой дурак понял бы, что девушка из такой семьи только и мечтает создать вокруг себя атмосферу любви… Рожать детей, воспитывать их, быть хорошей матерью. Ах, Сью, Сью…

Уголки губ Ричарда изогнулись в грустной усмешке, что болью отозвалось в сердце Сузан.

– А у меня никогда не было настоящей семьи, поэтому я о ней и не помышлял. Но я не имел права ставить тебе условия. В любом случае ясно, что длиться вечно это не могло.

Сузан судорожно вздохнула, и серые глаза собеседника сверкнули.

– Я прав, так ведь? Едва я увидел тебя с Джинни, как тут же понял, почему ты не захотела со мной остаться. Почему ушла к Оуэну…

Оуэн. Господи, при чем тут Оуэн? Ричард подошел так немыслимо близко к правде, а теперь, кажется, опять терял путеводную нить.

– Единственное, чего я не понял, – это почему женщина, так ценящая семейные отношения, решила родить ребенка от человека, который не собирался создавать с ней семью.

– Ты… ты что, в самом деле считаешь меня настолько легкомысленной, что я могла уйти от тебя к другому мужчине, только чтобы родить от него ребенка?

Сузан молилась, чтобы он принял дрожь в ее голосе за проявление негодования. Если Ричард догадается о том, что творится в ее душе, она пропала.

– Нет, Сью, ты не была легкомысленна. Ты была молода и действовала, поддавшись порыву. Я помню, что ты сказала мне «люблю» едва ли не в первый день нашего знакомства.

– Не напоминай мне об этом! – вскричала Сузан.

О, как же она тогда была влюблена – страстно, безумно, наивно!… Да, наивно. Влюбилась, как дурочка, и просто не могла об этом молчать. А вот Ричард почти никогда не говорил о своих чувствах – только о нежелании иметь детей.

– Я даже готов поверить, что ты сначала любила отца Джинни.

Да, сейчас было бы самое подходящее время, чтобы сказать ему правду! – с отчаянием думала Сузан. Она бы и сказала, если бы сегодня утром случайно не услышала ужасных слов… Если бы не это, он узнал бы, кто на самом деле отец Джинни.

– Разве я не прав?

– О да, ты прав. – Губы молодой женщины скривились в горькой усмешке. – Я действительно любила отца Джинни… Я даже думала, что он мужчина моей жизни.

– Все мы совершаем ошибки. Но Оуэн не тот человек, который тебе нужен. Это ясно хотя бы из того, что он женится на другой женщине, а не на тебе, матери его ребенка.

– Мы… мы с ним так решили с самого начала, – солгала Сузан.

– И это было бы прекрасно, если бы касалось только вас двоих. Но на свет появилась Джинни, а она достойна лучшей участи.

Сузан чувствовала себя как в кошмарном сне, который никак не желает кончаться. Все перевернулось с ног на голову. Ричард проявляет такую заботу о Джинни, о какой нельзя было и мечтать, однако делает это из подлых эгоистичных соображений.

– Не тебе об этом говорить! Человек, который ненавидит детей, учит меня обращаться с дочерью!

Да, сейчас было бы самое подходящее время, чтобы сказать ей правду, с горечью думал Ричард. Но Сузан держалась так враждебно, что просто не восприняла бы его слов. Единственное, что может задеть ее за живое, – это разговоры о счастье ребенка, и надо продолжать прежнюю тактику.

– Мои пристрастия не имеют к этому отношения. Ребенку нужны оба родителя, как мать, так и отец, настоящий дом, материальное благосостояние… Я могу обеспечить Джинни хотя бы последнее. Вспомни, со мной ты ни в чем не нуждалась.

– И ты думаешь этого достаточно для каких бы то ни было отношений?

– Нет, не думаю. – Чувственные губы Ричарда насмешливо изогнулись. – Если бы наши отношения строились на материальном благополучии, ты бы никогда не ушла от меня. Но если бы ты носила моего ребенка, я счел бы своим долгом жениться на тебе… в отличие от Оуэна.

Сузан даже зажмурилась от боли. Вот, значит, как… Наверное, Ричард говорит правду: он даже стерпел бы появление в своей жизни ненавистного ребенка – из чувства долга.

– Я не хотела принуждать отца Джинни… – Фактически то, что Сузан сейчас говорила, было чистой правдой, но истинный смысл ее слов был понятен только ей. – Не хотела заставлять его жениться на мне из чувства долга.

Ричард снова усмехнулся.

– Еще бы, он же планировал сочетаться законным браком с другой. Но может быть, стоит поискать кого-нибудь еще?

Господи, неужели он не догадался? Неужели на ее лице не написана вся правда? Неужели то, как она произносит слова «отец Джинни», не выдает ее с головой?…

– Вот что, Ричард, я в состоянии сама о себе позаботиться. Мне не нужен рыцарь в сверкающих доспехах, который прискачет на белом коне и решит все мои проблемы.

– Не нужен? – Эта манера усмехаться выводила Сузан из себя. – А я думал, каждая женщина мечтает о таком рыцаре.

– Ты слишком увлекся ирландскими сказками, Ричард. Все эти истории о замках и битвах засорили тебе мозги. А теперь, если не возражаешь, я пойду: бабушка и дядя Дейви, наверное, уже волнуются.

Это была неправда. Никто не волновался, и Сузан отлично о том знала – вчера она позвонила на ферму предупредить, что не придет ночевать. И Патриция, одна из немногих знавшая историю Сузан и Ричарда, не скрыла радости за внучку. Вот кого теперь придется жестоко разочаровать в лучших ожиданиях!