– Но Нэн, наша домоправительница, она обычно… – пробормотала Сузан.

– Никакой Нэн! Я хочу, чтобы это была ты, моя дорогая. Ты, и никто другой! – безапелляционно заявил Ричард.

– Я не стану это делать.

И по очень простой причине. Сузан не могла долго находиться вдали от Джинни. К тому же ей вовсе не улыбалось целыми днями находиться рядом с Ричардом. Недолгие полчаса и так уже стали тяжелым испытанием для ее психики. Если их общение затянется, то нервы Сузан могут и не выдержать.

– Найди себе кого-нибудь еще.

– Мне никто больше не нужен, – упрямо повторил Ричард.

Опыт прошлого подсказывал, что спорить с Ричардом в ситуации, подобной этой, совершенно бесполезно. Это все равно, что биться лбом о каменную ограду фермы.

– Что ты затеял? Решил помериться со мной силами? Думаешь, я поддамся на твои идиотские уловки? Доставлю тебе такое удовольствие? И не надейся!

– Неужели мысль о нескольких часах работы по дому доставляет тебе такое огорчение? – с деланным недоумением спросил Ричард.

– Если они будут проходить в твоем обществе, то да! – отрезала Сузан. – А вообще-то я люблю делать что-нибудь по дому. Это была моя идея – готовить постояльцам. Это я настояла, чтобы перечень услуг включили в…

– В договор, – закончил Ричард с нескрываемым удовлетворением. Итак, ловушка захлопнулась. – Поверь мне, Сью, я не отступлюсь от своего. И тебе не удастся сбежать.

Он не прибавил «на этот раз», но сие и так было ясно.

– Тогда это не было бегством, – запротестовала Сузан. – Я же объяснилась с тобой!

– О да. – Яд в его голосе определенно достиг цели. – Сказала, что многое переменилось и ты больше не чувствуешь ко мне того, что раньше. После чего повернулась и ушла!

Невыносимо было слышать его обвинения, такие несправедливые и горькие! Но поведать правду она не могла.

– Да, мои чувства изменились. Я сама изменилась!

Даже больше, чем он мог себе представить. Она забеременела и, зная, как возлюбленный отнесется к этому известию, поспешила уйти прочь.

Ричард прислонился к стене и скрестил руки на груди – как делал всегда, когда начинал раздражаться. В его серых глазах было неодобрение… И боль.

– Знаешь, мне всегда казалось, что нас связывало нечто большее, нежели мимолетное влечение.

Сузан тогда думала так же.

– Стало быть, ты ошибался.

Видит Бог, чего ей стоили эти слова! Их любовь могла бы расти и крепнуть, становясь со временем все ярче, все прекраснее. В один прекрасный день они даже могли бы пожениться. Могли бы…

Но существовало одно препятствие, и оно было непреодолимо. Ричард не любил детей. И никогда не хотел их. Надо отдать ему должное, он сразу поставил Сузан об этом в известность. Он особо подчеркнул свои слова и попросил ее тщательно предохраняться. Сначала казалось, что все идет прекрасно. Можно быть с Ричардом и не желать ничего другого. Наслаждаться любовью и не думать о продолжении рода.

Потом выяснилось, что контрацептивы иногда бывают и не столь надежны, как принято считать. И настал день, когда Сузан поняла, что беременна. Желание выносить и родить дитя Ричарда, взять на руки крохотную частичку себя самой вдруг стало таким сильным, что решение было принято моментально. Мысль об убийстве собственного ребенка ужасала. Уйти от Ричарда было проще и честнее.

Воспоминания вихрем пронеслись в голове молодой женщины. И теперь вот он, отец ее ребенка, собственной персоной стоит перед ней, скрестив руки на груди, хмурит красивые брови и ничего не знает. Ничего.

– Многое изменилось, Ричард, – терпеливо произнесла Сузан, пытаясь донести до его сознания эту простую истину.

– Многое, – эхом отозвался он. – Как ты права! Ничего не осталось: ни клятв в вечной верности, ни обещаний никогда не покидать меня, ни нашей любви. Все исчезло словно дым. Хорошо, что ты хотя бы сочла возможным сообщить мне об этом. Сколько времени прошло с тех пор, моя дорогая? Десять месяцев? Год? Полтора?

– Прекрати! – закричала Сузан, инстинктивно зажимая уши руками, чтобы только не слышать гневных, горьких и несправедливых упреков. – Мне так жаль, так жаль… – забормотала она, понимая, что должна хоть как-то объясниться. Только бы Ричард не думал, будто она предала его! – Я действительно сожалею. Если ты позволишь мне сказать…

– Нет! Не позволю! Не говори ничего, не говори, что тебе жаль! Если бы ты только знала, как я был зол, когда ты оставила меня! Сходил с ума от ярости и от ревности, от того, что ты так легко смогла предпочесть меня кому-то другому. Но когда я немного остыл и вновь обрел способность рассуждать здраво, то понял, что ты спасла меня.

– Что?!

– Да, спасла от самой большой ошибки в моей жизни. – Он сокрушенно покачал головой. – От того, о чем бы я потом всегда сожалел. Оставив мой дом, ты уберегла меня от этого. По правде говоря, я должен быть тебе благодарен, Сью.

– Что ты несешь!

Сузан показалось, что Ричард издевается над ней. Да, так оно и есть, он пришел сюда, чтобы вволю поглумиться над бывшей любовницей. А она-то, глупая, надеялась, что он тоже тосковал по ней и, может быть, пересмотрел свои взгляды на детей. Все было напрасно. Робкая надежда превратилась в прах и больше не возродится.

– В таком случае не настаивай на том, чтобы я осталась.

– Отчего же, – возразил Ричард. – Мне бы все-таки хотелось выпить чашечку кофе.

– Ну что же, можешь попросить местных крыс, они подадут тебе все, что пожелаешь, на блюдечке с голубой каемочкой. А с меня хватит. Я ухожу!

– Я тебя, кажется, не отпускал, – ледяным тоном произнес мучитель. – Мы еще не все обсудили.

Он отошел от стены и потянулся с ленивой грацией леопарда.

– Приготовь кофе, Сью! – В его голосе прозвучали повелительные нотки.

Он напрасно взял такой тон. В зеленых глазах Сузан зажглись рысьи огоньки. Она отступила на шаг и непроизвольно сжала кулаки. Свободолюбивая натура восстала против подобного обращения. Ричард ухитрился-таки пробудить самые неприглядные черты ее характера. Те, которых он всегда побаивался, когда они жили вместе. Сузан было тяжело вывести из себя, но, коль скоро это происходило, совладать с разъяренной женщиной было почти невозможно.

В таком состоянии она бросалась в бой, не размышляя, не думая о поражении, и перед ней мог спасовать даже человек не робкого десятка. Вероятно, в рыжеволосой ирландке в такие моменты просыпалась кровь предков.

Ричард слегка опешил от того, как изменилось выражение лица Сузан, однако все же попытался настоять на своем, правда, несколько понизив голос.

– Пожалуйста, – произнес он мягко.

Но, судя по гневному сверканию зеленых глаз, его старания пропали втуне. Внезапно Ричард изумился тому, что всеми силами пытается заставить Сузан остаться с ним, хотя и так ясно, что лучше бы ей быть в каком-нибудь другом месте, подальше отсюда… ради их общей безопасности.

А что, если он не так уж и безразличен этой красивой и страстной женщине? Тогда зачем она скрывает это? И что еще она скрывает?

– Сью… я действительно очень устал, понимаешь. И мне чертовски хочется выпить кофе.

Ричард и вправду выглядел неважно. В этом весь он, машинально подумала Сузан. Во время работы постоянно забывает о таких вещах, как еда и питье.

– Чего ты боишься? – спросил ее бывший возлюбленный.

– Ничего. С какой стати ты решил, будто я чего-то боюсь?

Так уже лучше, решил Ричард. Может быть, конфликта удастся избежать. По крайней мере, она удостоила его ответом.

– Только одну чашку кофе, и я ухожу, – прошептала Сузан, внезапно смягчившись. Обаяние Ричарда могло бы растопить и камень, не только слабое женское сердце.

– Ты просто ангел!

– Особо не обольщайся.

Заключив краткое перемирие, они отправились в кухню, где Сузан включила плиту. Ей и самой не помешала бы сейчас чашечка кофе. В конце концов, это не займет много времени.

В какой-то момент она перестала испытывать мучительное беспокойство за Джинни. Даже если малютка проснется, Патриция и Нэн позаботятся о ней. У этих двух женщин было достаточно опыта, чтобы справиться с оравой младенцев, а в Джинни они просто души не чаяли.