Красная Площадь была уже пуста — только возле Кремлевской стены, где похоронили Брежнева, еще толпился народ. Через репродукторы играла траурная музыка. Небыстрым шагом мы вошли в Кремль и направились к зданию Совнаркома. Интересно, латыш с гранатой идет или оставил в машине?

— Значит, победил капитализм — сам себе сказал Веверс — Благодаря предателям

— Предатели — дело третье — возразил я — Союз не туда пошел. Ввязался в войну в Афганистане. Знаете, как называют эту страну? Кладбище империй. Потом случился взрыв на Чернобыльской АЭС, землетрясение в Армении… Огромные расходы, человеческие трагедии, грызня и бунты на национальных окраинах. СССР возглавил к этому времени Горбачев. Недалекий интриган, слабый лидер. Писали, что в его окружении — Яковлев и прочие были шпионами ЦРУ.

— Вот как далеко руки у них залезли — покачал головой Веверс

— Современной разведке сейчас важны не столько шпионы, сколько агенты влияния в чужих правительствах. Которые явно или неявно проводят нужную политику в ущерб собственной стране.

— А я то голову себе сломал насчет Магнуса — хмыкнул генерал — Выскочил как черт из табакерки, а ты вокруг него вьюном вьешься. Теперь понятно… Почему сразу не пришел в Комитет я понимаю. Андропов. Но почему потом мне все не рассказал?

— Да привык уже все в одиночку — пожал плечами я — Так проще и надежнее. Знают двое — знает…

Тут я осекся, а генерал невесело рассмеялся.

— Потом вы начали ухаживать за моей мамой — кинул пробный шар я — А мне нравится ваша Альдона. И вот представьте. Прихожу я к вам, кладу айфон на стол

— Что за айфон?

— Так называется устройство, которое вы нашли в гараже

Мы шли по пустым кремлевским аллеям и я просто наслаждался пробуждающейся природой. Когда я теперь увижу зеленую листву? И увижу ли ее вообще?

— Про мать специально ввернул? — поинтересовался Веверс — Думаешь, наши отношения меня остановят?

— А у вас уже дошло до отношений? — я живо повернулся к генералу

— Не меняй тему

— Надеюсь даже не на маму или вашу дочь, на ваше благоразумие. Теперь вы все знаете. Нет никакой необходимости передавать информацию дальше. В Политбюро остались скрытые враги. Мои знания будущего утекут на Запад. Который еще с большим рвением примется нас рвать, пытаясь добраться до меня и айфона

— То есть ты предлагаешь мне изменить присяге и стать предателем. Как те, что развалили нашу страну?

Веверс остановился и встал ко мне лицом к лицу. Позади нас, вдалеке шел чеканя шаг кремлевский караул. К Мавзолею идут.

— Я предлагаю бороться вместе. Если нужно кого-то посвятить… В интересах дела. Например, товарища Пельше. Или Романова…

— Это не тебе решать — Веверс задумался.

— Ладно, я ничего не решил. Пока пошли к Пельше. Обсудим все — генерал махнул рукой и мы быстрым шагом дошли до бывшего Сенатского дворца. Веверс показал охране удостоверение и что-то шепнул лейтенанту. Досматривать нас не стали. Минуя лифты, мы поднялись на третий этаж. И уже практически дошли до кабинета Пельше, как в коридоре наткнулись на Генерального секретаря ЦК КПСС товарища Романова. Григория Васильевича. В составе целой свиты. У некоторых до сих пор траурные повязки на рукавах.

— Вы уже в курсе? — хмурый Романов обменялся с нами рукопожатиями

— Не-ет — осторожно произнес Веверс — Что случилось?

— А ПГУ должно! быть в курсе. Первыми — с нажимом произнес Генеральный — Наших боксеров в ФРГ отравили.

Увидев наши вытянувшиеся лица, Романов поправился.

— Не насмерть и только троих. Сильное расстройство желудка, температура, рвота…

— А разве сборная уже в Кельне? — удивился я

— Завтра начинается чемпионат Европы, забыл? — буркнул Веверс — Странно, что немцы пошли на такую провокацию.

— Собирайся — Романов кивнул мне — Киселев прислал телеграмму Павлову, требует срочно тебя. Первый бой послезавтра. Будешь выступать вместо Савченко.

У меня натурально отпадает челюсть от таких новостей.

— Григорий Васильевич! — латыш сразу встал в стойку — Это совершенно исключено! Комитет против выезда Селезнева из страны

— Вы, Имант Янович уже стали говорить за весь Комитет? — ядовито произнес Романов. Свитские недоуменно переглянулись.

— Я все знаю — Романов тяжело вздохнул — Никто не забыл Англии и приключений Вити в Лондоне… Но на кону престиж Родины!

Надо было видеть Веверса. Он совершил над собой просто титаническое усилие. Еще секунда, две и моя тайна была бы раскрыта. Не тут, конечно, при всех. Но в Кельн я бы точно не поехал.

— Готовься! — Романов еще раз пожал нам руки и быстрым шагом пошел дальше по коридору. Мы же постучавшись, вошли в приемную Пельше. Но и тут Веверса ждало разочарование. Его покровителя не было на месте. После похорон Пельше почувствовал себя плохо и его отвезли в Кремлевскую больницу.

— Значит, едем ко мне в Ясенево — подытожил генерал — Надо все обсудить.

— Маме могу позвонить? — осторожно поинтересовался я

— Нет — отрезал генерал — Я ей сам все сообщу.

Я пожал плечами. Особого выбора у меня нет. Можно, конечно, закричать и рвануть по коридору. 9-ка не подчиняется Веверсу, да и не станет генерал «паковать» известного певца Селезнева на глазах Романова и Ко. А гаджет пойди теперь привяжи ко мне — его слово против моего. Но что-то меня остановило. Наверное, я стал фаталистом. Делай что должно и пусть будет, что будет.

--

— Чай, кофе? — Веверс махнул рукой в сторону гостевого столика с креслами и открыл бар, где стояла современная кофемашина и чайник

— Разве это не работа секретаря? Кофе — я сел за стол и осмотрелся. Кабинет начальника ПГУ не поражал воображение. Ну да, большой, с окнами во внутренний двор. Красивые, синие шторы. Мебель из драгоценных пород дерева. Обязательные портреты Ленина и Дзержинского. Современный телевизор с видеомагнитофоном Филипс. Как их интересно, проверили на жучки? Разбирали до последней детали?

— Отучайся от своего барства, товарищ Селезнев — Веверс нажал на кнопку и кофемашина послушно заурчала. Из носика полился черный напиток, с божественным запахом — У секретаря есть дела и поважнее, чем меня обслуживать.

Генерал собственноручно принес две чашки, сахарницу и пакет с молоком. Знаменитый на весь Союз треугольничек-пирамидка. Я добавил сахару, помешал ложкой. Осторожно хлебнул. Просто божественно. Сделал большой глоток. Первая нормальная «еда» за день. Жить можно.

— Чем хорош кофе — Веверс пристально посмотрел на меня — Он горький. Знаешь, кстати, откуда появился обычай чокаться во время застолий?

Я почувствовал, что у меня отнимаются ноги. В голове зашумело, сознание будто раздвоилось

— В Римской империи патриции часто травили друг друга на пирах. И тогда возник обычай сильно чокаться с хозяином дома. Да так, чтобы напиток перелился в чашу человека, с которым ты чокаешься. Такая вот страховка.

— Что со мной? — язык заплетается, появилось туннельное зрение. Лицо Веверса отдалилось, расплылось, но голос оставался четким и понятным.

— Я дал тебе раствор амитала натрия вместе с пентоналом. Вообще, их внутривенно вводят. Но наши комитетские врачи научились синтезировать препараты в ампулах. Хорошо сочетается с кофе, кстати.

— Сыворотка правды? Настоящая? — я почувствовал, как меня «прет». Хотелось говорить, петь, кричать. Я попытался встать, но почему-то не получилось.

— Давай начнем — генерал подвинул ко мне диктофон — Фамилия, имя, отчество. Настоящий год рождения.

Выпотрошил меня Веверс, будь здоров! Допрос длился около трех часов и я рассказал о себе практически все. Разблокировал айфон, научил пользоваться поиском в Гугле и Яндексе. Сдал все пароли и явки — оффшорный фонд, историю с векселями Магнуса… Последние, генерал видел в моей захоронке и похоже история с казино здорово прибавила мне очков в его глазах. Допрос вел твердо, но вежливо. Несколько раз наливал кофе. Но уже без пентонала. Впрочем, и первой дозы мне хватило под завязку. Единственное, что удалось утаить — и я это понял постфактум — рициновую историю. И только потому, что Веверс не спросил про нее прямо.