Показался порт.

Выше портовых фонарей, выше огней на кранах светились окошки почты.

Там, за стеклянной перегородкой, сидела девушка и перебирала конверты в ящике «до востребования». Жёлтые, голубые, белые… Из пачки конвертов девушка вытащила толстый пакет.

— Почему он не идёт? — сказала вслух девушка. — Уже неделя, как не был. И со щитовой никто не заходил. Завтра же пойду сама.

Она отложила пакет в сторону и подошла к окну.

По чёрной реке со стороны лимана двигались два огонька — зелёный и красный. Они перекатились от одного берега к другому, повернули, померкли, попав в круг портовых огней. Стало видно: в порт вошёл маленький буксир.

На Дальний Восток я попал во время войны. Отвоевал, остался там на десять лет.

Десять лет я плавал по Японскому, Охотскому, Берингову морям.

Был штурманом. Дальневосточные, бело-голубые, с загадочными названиями карты до сих пор лежат у меня в столе. Чтобы полюбить край, надо ему удивиться. С названий и началось мое удивление Дальнему Востоку. Карты его морей читаются как роман. Мыс Африка, бухта Находка, кекуры Пять Пальцев, мыс Изменный — в этих названиях следы человека. На железной дороге Совгавань — Комсомольск самая высокая точка — Кузнецовский перевал. Неподалёку от полотна железной дороги могила. В ней похоронен инженер Кузнецов — он погиб, разыскивая проход через горы. Его след остался в веках.

Дальний Восток прихотлив и необычен.

Однажды, когда мы плыли с Камчатки, пароход подошёл к Сахалину. Капитан отключил сирену и сам обошёл палубу, заглядывая, за борт. Он проверял, все ли помпы остановлены. Мы проходили остров Тюлений. Около него нельзя давать гудки и откачивать за борт маслянистую воду из трюмов. На острове живут котики. В мире сохранилось только три стада морских котиков. Котики любят чистую воду и тишину. Это очень интересные звери…

Но самое интересное на Дальнем Востоке — люди. Во время войны я видел своими глазами подвиг лётчика Янко. Он направил свой горящий самолёт на вражеский город. На катерах со мной служил старший лейтенант Петров. Это был удивительный артист. Когда в Советской Гавани он читал монолог царя Бориса, несколько мальчишек от страха свалились в оркестровую яму. Вы узнаете этого человека в рассказе «Царь Борис».

В этой книге почти всё правда. Не знаю, плавает ли сейчас на кораблях гималайская медведица Машка. Когда я служил в Совгавани, Машка жила на военном корабле. Она любила пить из бутылок компот, и ей тоже досаждали борьбой матросы. В Совгавани лежит на дне тихой бухты фрегат «Паллада». Водолаз, который опускался на её палубу, принёс из-под воды кусок дерева, источенный морским червем — шашелем.

Правда, бухты Надежда на картах Японского моря нет. Мне показалось удобнее поселить всех героев в одну выдуманную бухту, свести вместе их судьбы. На Дальнем Востоке много бухт, похожих на Надежду, а в одной из них даже есть островок, на котором жила женщина-сторож. Только вместо козы у неё был кот.

Это первая книга, которую я написал о Дальнем Востоке В ней нет никаких китов. Я очень хотел, чтобы в ней были интересные люди. Я хочу, чтобы вы тоже полюбили их.