Пару раз в год его навещала Лодж и он, каждый раз, дарил ей букет роз из своего цветника.

Когда срок закончился и пришло время выходить в мир, тюрьма провожала его как героя.

Мда… Смешно…

Следовало выбрать из «уголовного», прости Господи, контингента, самого молодого, ну, и самого здорового донора. И Денис уже знал — кого и где нужно искать.

А параллельно утряс вопрос с жильём.

Соседи Рыжова, благочинная семья с двумя детьми, поначалу удивилась подобному предложению. Они попросили сутки «на подумать». Но, уже на следующее утро согласились, и за пару дней перебрались в новое жильё, ближе к столице, оставив всю мебель и крупную электротехнику.

В Лихтенштейне так принято — продавать жильё с мебелью. Тем более с кухонной.

Быстро подписали контракт и, в течении недели, оформили право собственности. Через год была назначена символическая передача ключей. Но это так… Чистая формальность. Так уж построено законодательство.

Команда перемещенцев ходила по новому дому и демонстрировала Марии «чудеса» будущего. Три спальни. Одна из них детская.

Обнаружив комнату, с разукрашенными стенами, Варвара со значением посмотрела на Дениса. Тот пожал плечами. А чего, мол? Я не против, я только «за».

Вышли на улицу, посмотрели на горный пейзаж. В пиктайме стояла последняя часть весны. На вершинах Альп лежал снег, а внизу, в долине, буйно фиолетовым цвела неизвестная растительность. По полям шастали два трактора с сеялками, причём без водителей.

— Красиво? — спросил Денис у Матери.

— Ох… Да… Как в сказке…

— Хорошо, что рядом с Рыжовым устроились. Нам придётся плотно сотрудничать.

Варя прильнула к Денису, нырнув ему подмышку, блаженно щурилась на сияющие снегом горы. С другой стороны испугано прижалась Мария, насторожено осматривая нереально яркие краски пейзажа.

Наконец Варя скомандовала:

— Пошли курицу съедим. Да соку попьём.

Потом поинтересовалась.

— Ванечка, а у нас тоже спортивная комната будет?

— Обязательно. Мне надо поддерживать форму.

Когда уселись за стол, а Варвара, решившая похозяйничать, начала копаться на кухне, Мария тихонько спросила Дениса:

— Ванечка… Кто ты?

Тот откровенно удивился.

— Мам, ну, ты даёшь! — взял её за руку, — Я твой сын. Просто я поумнее других. Ты не волнуйся. Видишь какая красота? Вот и живи здесь спокойно. Могу я своей матери обеспечить нормальную жизнь?

— Ваня, а где мы. Я не пойму.

— Дома, мам. Мы в Европе.

— Я слушаю этих людей, — она имела в виду Бэт и Владимира, — и ничего не понимаю. Они непонятно говорят. И слова всё какие-то чудные. А ты с ними говоришь. И споришь… Ты у меня такой умный.

Денис поцеловал ладошку женщины. Польстил.

— Так, есть в кого, мам.

Мария всплакнула. Но к тому моменту, когда Варя торжественно вернулась с собственноручно разогретой курицей, она справилась с волнением.

Обедали расслабленно, не спеша. Строили планы на будущее. Намечали дела — поход в магазины за одеждой, за продуктами и за разной необходимой мелочью. Приобретение автомобиля. Покупку такой же компьютерной панели, как у Рыжова. Да и многое чего.

На следующий день с утра пришла Бэт и зашептала.

— Надо ускорить нашу работу… Фред, ну, который наш клиент… Он очень плох. Может помереть. Сто одиннадцать лет человеку.

— Понял. Собирайся, поехали.

И они помчались в замок Вадуц, который в сто втором году Вендерберги сдали государству в бессрочное пользование, под местную тюрьму.

Начальство тюрьмы хорошо относилось и к Денису и к Бэт. Так что, поговорили без проблем.

Дениса интересовала судьба Улофа Лунд, молодого парня, банковского служащего, отсидевшего полтора года за мелкие махинации. Они, с этим пареньком, даже подружились. Ну, настолько, насколько можно подружиться с Денисом — суровым одиночкой.

Узнали адрес матери парня, которая, пока он «сидел», постоянно приносила ему выпечку. Помчались к той, в Эшен.

Мать Улофа сначала испугалась. Но Денис не стал давить и настаивать. Просто попросил передать сыну, что его ищет Денис, с серьёзным предложением, и оставил номер своего телефона. Удочку забросили, осталось только ждать. Бэт повезла его домой.

На половине дороги, где-то под Шааном, позвонил сам Улоф и предложил… Нет, не предложил. Он восторженно настаивал на встрече. Пришлось возвращаться.

В Эшене, на улице Эссенештрассе, в забегаловке обнаружили радостного парня. Он кричал своим друзьям, или кто они там ему:

— Вы знаете, кто это?! Да это же — наш русский! Это наш сумасшедший русский!

И удивлялся:

— Вы что о нём не слышали? Вы не знаете — кто он? Ну, вы даёте! Это тот самый парень, который отделение спецназа отхреначил. Что такое — «отхреначил»? Ну, это по-русский значит «победил». Да ни с кем он не был! Он один их «отхреначил»!

Этот восторг продолжался бы еще долго, но Денис остановил словоизвержение:

— Улоф, вот эта леди желает с тобой поговорить. И дело, уверяю тебя, очень серьёзное. Пошли в машину.

И Бетти рассказала душещипательную историю об одиноком миллиардере, Фредерике Андерсоне, которому некому передать свой гостиничный бизнес. Сын погиб в катастрофе двадцать лет назад. Но, Денис Соколов вовремя вспомнил о своём друге — финансовом гении, который провернул не одну операцию на фондовом рынке. Она льстила пацану без зазрения совести.

Сначала парень не поверил в открывшиеся перспективы. Но его повезли в Вадуц, там свели с Фредериком, и прямо там же перевели на его карту первые десять миллиардов едэнов. Вот тут Улоф уверовал в свою гениальность и в серьёзность намерений компаньонов.

Он, в сопровождении Фредерика на коляске, и под охраной наших героев, объехал двенадцать гостиниц принадлежащих Андерсену и был представлен как преемник и новый хозяин комплекса.

Потом, в течение дня (деньги делают всё) он был усыновлён и получил в наследство всё, что принадлежало «папеньке». Фредерик действительно был плох, но здравомыслия не потерял. Он лежал дома с маяком на руке.

Улоф целую неделю действительно управлял разветвлённой гостиничной сетью. Справлялся плохо, но уверял, что скоро войдёт в курс дела.

Эту неделю Бетичка возила Варю по магазинам и бутикам. Дом постепенно начал приобретать патриархальный стиль. На стенах декоративные тарелки, ковры и хорошие копии картин. Поверх жалюзи повесили занавески. На кухне расставили по полкам коробки и контейнеры, наполненные крупами, сахаром, солью, мукой… Да ещё много чем. Обживались.

В один день, не знаю, можно ли назвать его прекрасным, Фред почувствовал себя особенно плохо и нажал кнопку на маяке.

Бет помчала с Денисом к его «другу» и приказала ехать с собой, потому, что Фредди, перед смертью, якобы собирается передать ему ценные бумаги.

Парень примчался в предвкушении счастья. Денис засунул его в личный портал Лодж и переместил в карман. Там мгновенно, по маяку, перекинули в свободный спотресейфт умирающего Андерсона, и тут же обменяли их сознание. Всё было заранее настроено.

После таких манипуляций, Улоф в новом старческом теле начал задыхаться и агонизировать. Когда он умер, труп отправили обратно в спальню миллиардера. Дело было сделано. Вышли в обычный мир.

Фред, в новом теле, перекинул на карты Владимира и Бэт по два миллиарда, и Лодж, в сопровождении Соколова, отвезла его в офис.

В дороге запиликал вызов и телефонный робот сообщил, что на счёт Дениса поступили четыре миллиона едэнов.

Первая операция закончилась удачно.

Приехали домой. Точнее Бэт домой не пошла, а завернула в новый дом к перемещенцам. Оба намотавшиеся, уставшие, с плохим настроением. Всё же Бетти тяжело было видеть бьющееся в предсмертной агонии тело. А Денис, глядя на неё, тоже… Не то, чтобы расстроился, а огорчился.