Типичные осенние кочевники — сойки и близкие к ним пестрые ореховки, которые в период гнездования у нас не так часты, как осенью.

Наряду с обычной ореховкой осенью появляется более длинноклювая сибирская. В годы неурожая кедровых орешков сибирские ореховки иногда массами совершают свои налеты из Сибири в Европу.

Осенью кочуют и близкие к снегирю северные щуры. Эти обитатели глухой северной тайги иногда показываются у нас в значительном количестве. Щуры, вероятно почти не видавшие людей, поражают своей смелостью. Так, мне приходилось встречать щуров, которые разгуливали от меня буквально в двух-трех шагах.

Последите за осенней жизнью некоторых наших оседлых птиц, например рябчика. В конце лета, когда выводки разбились и старые особи линяют, наблюдать их труднее. Но осенью, в сентябре, жизнь этой птицы проходит весьма своеобразно.

Обычно в это время многие из старых рябчиков разбиваются на парочки и держатся так до весны. Уже осенью слышится весьма характерная песня самца, звучащая вроде протяжной трели, которую можно передать приблизительно так: «тиииии-тиииюи-ти». Песенка напоминает писк королька, пищухи и некоторых синиц. Самец взлетает на верхушку невысокого дерева и заводит свою трель. Скоро на его голос более коротким и глухим покриком откликается самка; самец бросается на этот зов, стремительно бежит по земле, распустив хохолок, или перелетает частыми взлетами с дерева на дерево, и тогда слышится громкое «пррррр-прр» от шума его крыльев. В это время на рябчиков охотятся с так называемым «пищиком», или «манком», при помощи которого нетрудно подозвать этого скрытного лесного обитателя. Особенно удачна бывает подобная охота в начале октября, когда после листопада настают тихие дни с легким туманом и изморосью и каждый звук звонко разносится в застывшем, спокойном воздухе.

Посмотрим, что делает другая хорошо известная нам оседлая птица — тетерев. Осенью можно заметить, что косачи, перелинявшие и окрепшие, держатся особняком от самок. Во время осенней охоты на зайцев с гончими собаками можно видеть, как из кустарника поднимаются краснобровые черно-синие птицы и «тянут» над лесом, скрываясь вдали. Во многих местах наблюдается осенний ток тетеревов. В это время птицы бормочут, чуфыскают и даже дерутся, словно весной, но на этом все и заканчивается. Токованье тетеревов можно слышать иногда и зимой в ясные солнечные дни, особенно по утрам. Описанное явление показывает, что в токовании проявляется главным образом здоровая энергия и избыток сил, нарастающие осенью, по окончании линьки, и весной — в период размножения. Мне думается, что в связи с осенним током можно рассматривать довольно распространенное явление осеннего пения некоторых птиц. Так, в ясные сентябрьские дни с вершины высокого дерева иногда раздается знакомая нам песня пеночки-теньковки, вскоре улетающей от нас на юг; можно слышать также поющих малиновок, крапивников, чижей, клестов. Наиболее вероятным объяснением этого явления, думается мне, служит тот же подъем жизненных сил, — он выливается в запоздавшей песне, необычно звучащей в тишине осеннего леса.

Наступающая осень очень ясно сказывается на образе жизни многих лесных млекопитающих. В начале осени можно сделать много наблюдений над летучими мышами, так как хотя факт переселений и перелетов, предпринимаемых летучими мышами на исходе лета, давно установлен, но, к сожалению, наблюдений над этой интересной жизненной особенностью рукокрылых имеется немного.

Я наблюдал перелеты летучих мышей в Московской области. А. Н. Формозов с несомненностью установил наличие миграций у этих животных в нашей степной полосе близ Аскании-Нова. Во время перелетов летучие мыши временно останавливаются под крышами ветряных мельниц, в стогах сена, стоящих среди степи.

С первой половины сентября появляются белки, у которых среди рыжего летнего меха замечаются клочки серых волос. В ноябре уже можно видеть белок, одетых теплым зимним серым мехом.

Осенью белка начинает делать запасы, которыми частично пользуется при бескормице. Такие запасы делаются ею в дуплах деревьев, в расщелинах коры, под корнями. В дождливые осенние дни белка редко показывается наружу, так как не любит сырости.

При хорошем урожае шишек сосны и ели отъевшиеся белки начинают весной усиленно размножаться. Весной кормов им тоже хватает: масса недоеденных шишек, сброшенных клестами и дятлами, валяется на земле под деревьями.

Осенью в годы урожаев шишек и орехов белке живется очень хорошо. Если же урожай шишек плохой, то начинаются массовые переселения белок. Кочующая, «ходовая», белка идет широким фронтом: одна за другой перепрыгивают они с дерева на дерево и перебегают по земле. Они не останавливаются перед каменистым голым склоном гор, полем, степью. Белки переплывают даже реки, и притом такие широкие, как Волга, Северная Двина, Обь, Енисей. Многие из них тонут, гибнут от хищников, но все это не останавливает зверьков, стремящихся спастись от голода.

Осенью, обычно уже с середины сентября, начинается линька зайцев.

Русаки среднего Поволжья и Заволжья белеют заметнее московских: в результате линьки землисто-глинистый мех сохраняется у них только в виде небольшого округлого пятна в центре спины и кое-где на голове и ушах.

Вылинявший беляк, оправдывая свое название, становится весь снежно-белым, только черные кончики ушей отличаются от общего тона. Подмосковный русак после линьки не белеет, но делается более светлым, дымчатым.

Независимо от погоды окончание процесса побеления настает в конце ноября или в начале декабря. Белый мех для зайца имеет очень большое значение: он помогает ему скрываться от врагов на фоне снежного покрова, но в те годы, когда снег долго не выпадает, яркий белый мех выдает его. Зверьки, словно чувствуя, какую предательскую шутку сыграла с ними природа, стараются держаться в лесной чаще и неохотно выходят на открытые места.

Посмотрим, как встречают надвигающиеся холода земноводные и пресмыкающиеся. При наступлении стужи, когда добывать необходимое пропитание становится невозможно, лягушки забираются в свои зимние убежища. Зеленая лягушка скрывается, зарываясь в тине водоемов, но не очень глубоко, а травяная и остромордая прячутся преимущественно под мхом, хворостом и сухими листьями. В более редких случаях и эти лягушки находят себе убежище в воде.

Тритоны, принадлежащие к хвостатым земноводным, обычно покидают свои родные водоемы во второй половине лета и зимуют подо мхом и в земляных норах. Весной 1921 года мне пришлось наблюдать тритонов, зимовавших в брошенной старой хорьковой норе, которая была в саду, далеко от воды. Это было в городе Загорске, в 70 километрах от Москвы. Глубокая нора была плотно набита тритонами. Любопытно, что в это убежище забрались особи всех возрастов, начиная от крошечных до взрослых, старых тритонов. Совместно зимовали оба вида — обыкновенный и гребенчатый, причем преобладали гребенчатые тритоны.

Ужи и гадюки проводят зиму в укромных местах под корнями, мхом и дерном, впадая при этом, как и земноводные, в спячку.

Особи одного вида в большинстве случаев собираются в сообщества.

Ящерицы также подвержены спячке. Веретенница сама устраивает себе норки, куда забирается в октябре. Эта хорошенькая ящерица буравит землю головой и делает длинные норки на глубине от 7 до 70 сантиметров под землей, закрывая наружный вход землей и травой. Обыкновенно в каждой норе собираются вместе 20–30 веретенниц, которые лежат здесь в оцепенении, свернувшись клубком и перепутавшись друг с другом.

Естественно, что осенние холода оказывают резкое влияние на жизнь насекомых: часть их погибает, часть впадает в оцепенение, забившись в укромные места. Большинство бабочек проводит осень и зиму в стадии гусениц, часть — в виде куколок. Однако многие виды, такие, как траурницы, крапивницы, крушинницы, забираются под кору, мох и в другие убежища. Разламывая кору полусгнивших деревьев, мы легко можем отыскать заснувших жуков.

Весной теплые солнечные лучи разбудят всех этих насекомых.