— Разное говорят. Но вот тут частенько приплетают лишнего. Хотя кое-что было на самом деле. В основном это как-то связано со временем. Бывало люди вообще пропадали, но почти все странности были давно.

— Последний случай, наверное, тот, что ты рассказал? — спросил Донской. — Та семья?

— Прошлым летом пропали двое подростков. Поговаривают, они исчезли в Арсеньевском лесу, хотя последний раз их видели далеко отсюда, и знакомые утверждали, что ни в какой лес те не собирались. Ну, а так, да, последний случай — парень, якобы проплутавший в лесу двое суток.

— Поэтому Вересов и бурчал, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Лепетнев.

— Вересов недоволен, что я хотел показать вам Котлован. Против леса он ничего не имеет.

— Почему его так назвали, Сергей? — спросила Стоянова.

— Не знаю. Он похож на искусственно вырытую яму, как будто когда-то там был карьер, а потом все заросло. Представляете, идет сплошной лес, и тут — резкий спуск в заболоченное место. Почти круглое, с высоченной и густой травой.

— А что Котлован? — спросил Ерашко. — В лесу-то хоть заблудиться можно.

Грожин, ранее уже бывавший на даче Анина, пояснил:

— Вересов утверждает, все странные случаи так или иначе связаны с этой ямой. Так многие считают.

— И все-таки он не увязался за нами, — заметил Олег Сурта. — Отпустил одних. Правда, заставил взять ружье.

Анин скользнул по нему взглядом.

— Я сказал ему, что мы к Котловану не пойдем, — он посмотрел вверх, меж ветвей, переплетающихся над головой. — Разобьем палатки где-нибудь в лесу и все такое.

— Но это ведь не так? — Лепетнев пристально смотрел на Анина.

Анин по-прежнему изучал деревья застывшие, будто прислушивавшиеся к их разговору.

— Как сказать, — пробормотал он. — Хотите здесь остановимся, хотите — у Котлована.

— Далеко до него? — спросила Анжела Маверик.

— Километра два. Можно прогуляться туда, посмотрите что это такое. Потом вернемся к машинам. Понравится — останемся там.

— Сергей, — робко заметила Ольга Сурта. — Если что-то такое действительно есть. — Если что-то такое действительно есть, не лучше ли хотя бы ночью быть здесь?

— Да, — поддержал ее Ерашко, в очередной раз запуская руку в пакет с конфетами. — Днем вокруг болота еще можно побродить.

Анин усмехнулся.

— Пожалуйста. Как хотите.

Надя Глусская виновато улыбнулась.

— Мне уже жутковато.

— Послушайте, — протянул Грожин. — Не поднимайте вы панику. Просто яма в лесу и — все.

Анин спросил себя, не напрасно ли заговорил о случае позапрошлым летом — истории, по его расчету, призванной лишь разогреть у одногруппников интерес к Котловану.

— Там красиво, — почти с нежностью произнес он.

Минуту они молчали.

Тишину прервала Лена Стоянова:

— Сергей, вокруг ближе, чем твоя дача, вообще жилья нет?

Анин покачал головой.

— Есть один хутор. Арсеньево. Там всего четыре-пять домов, но люди живут, наверное, в одном. Пять километров отсюда.

Олег Сурта спросил:

— Это по той тропе, что отходит вправо метров за триста отсюда?

Анин кивнул.

— Да, — после непродолжительной паузы он оглядел всех и спросил, — Ну, так что?

Артем Донской поднялся на ноги, разминая поясницу.

— Если идти, то сейчас, пока жара не такая сильная, — сказал он. — Иначе после обеда нам ничего не захочется.

С ним никто не спорил.

— Мне тут не по себе, — прошептала Ольга Сурта, обращаясь к мужу, но ее слышали Анин и Пинчук, находившиеся ближе других.

Одиннадцать человек стояли на обрыве гигантской впадины, разверзшейся посреди леса, преимущественно широколиственного. В поперечнике Котлован достигал семисот метров. Кой-где по краю нависали гигантские дубы и липы, как будто тянувшие свои руки к самой сердцевине Котлована. Там, в центре этого почти правильной формы круга, густо пестрели какие-то ярко-желтые цветы, создавая иллюзию громадного светлого глаза, уставившегося в небо. От цветов волнами расходилась высокая трава, похожая на осоку, ближе к краям в ней появлялись водные проплешины. Местами виднелись участки покрытые мелкой болотной ряской. На склонах росли кустарник и небольшие деревца: осины, ивы и орешник. Часть склонов Котлована состояла из песка, в этих местах не росла даже трава — на зеленом фоне выделялись бежевые участки различной формы.

Из Котлована как будто исходило теплое, душное дыхание. Вокруг гудели насекомые, в гуще леса щебетали птицы, но внизу стояла тишина.

Довольно долго никто не произносил ни слова. Каждый в отдельности жадно изучал заболоченную впадину, лежащую под ногами. Анин, первым закончивший обзор, следил за лицами одногруппников.

Они пришли сюда все вместе, что удивило Анина — он предполагал, кто-нибудь не пожелает тащиться два километра, чтобы поглазеть на какую-то заболоченную низину и сразу идти назад. Тем не менее, он рассчитывал, что с ним пойдут многие.

Он не хотел идти сюда один.

Анин смотрел на скопление желтых цветов в форме зрачка и с опаской прислушивался, пытаясь понять, исходит ли из Котлована тот непонятный гул, испугавший его в прошлый раз.

Спустя две-три минуты после того, как они вышли из леса и остановились у обрыва неорганизованной группкой словно туристы, потерявшие гида, Анин с облегчением вздохнул. В который раз он спросил себя, не являлись ли те звуки воображением, порожденным, как ни странно, полной мертвой тишиной внизу.

Нет, гул был. Трудноразличимый, далекий и близкий одновременно, он, казалось, исходил прямо из земли, из центра Котлована, из этой заболоченной, заросшей цветами и травой ямы. Нельзя сказать, что в звуке было что-то опасное, но одному здесь невозможно было находиться.

Анин не забывал свои ощущения. Ни тогда, ни в позапрошлый раз, когда он пришел сюда впервые. Он воспринимал себя маленьким-маленьким, будто Котлован — это сотни километров. Затем пришло более неприятное ощущение — его тела больше нет, и он, Сергей Анин, существует лишь как фантом.

Гул продолжался, и воздух как будто вибрировал, парень даже испытывал давление на виски, словно кто-то невидимый сжимал их подушечками своих пальцев.

С тех пор Анин не ходил сюда. Не ходил уже три года. Эпизодические порывы были, довольно сильные и отчетливые, однако был и страх.

Кто-то должен был находиться рядом.

Вересов не хотел и слушать про Котлован, отец, возможно, вообще запретил бы Сергею появляться на даче, заговори он о своей затее. Грожин не был поборником прогулок на природе — то, что он пришел сюда с группой, совсем другое. К тому же Анин не решался выложить ему всю подноготную.

Лишь сейчас, стоя перед Котлованом вместе с десятью людьми его возраста, Сергей Анин осознал — все это время его тянуло сюда. Нет, он не думал о Котловане ежеминутно, бывало, он не вспоминал о нем неделями, но подспудно это было делом решенным. Это был зуд, неистовый, неумолимый, и существовал лишь один компромисс — смириться с ним. В глубине души он понял, главная цель уик-энда на даче — прийти к Котловану. Бесспорно, он хотел отметить со всеми окончание пятилетней учебы, и где, как не на даче его отца, лучше всего было устроить вечеринку, в шикарном трехэтажном строении, где свободно разместятся десятка два человек. Однако, суть, настоящая суть лишь пряталась под этим антуражем.

Эта мысль испугала его.

Он тянул сюда одногруппников, чтобы удовлетворить свою личную страсть. Зайти в странное темное место, возможно, обжечься, но узнать что там.

И все-таки он испытывал облегчение, словно сделал долгожданный глоток воды. Теперь он с легким беспокойством ожидал реакции остальных.

Слова Ольги усилили эффект нетерпения.

Пинчук глянул на нее и осклабился:

— Клевое местечко. Серега, да тут, наверное, рыбу можно ловить?

Анин пожал плечами. За него ответил Лепетнев:

— Скорее всего нет.

Надя Глусская негромко сказала:

— Здесь действительно красиво.