Летом 1980 года выдающийся французский писатель Эрве Базен прибыл в Москву на церемонию вручения ему Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами». Выступая перед коллективом издательства «Прогресс», где за несколько дней до этого вышла его последняя книга — «И огонь пожирает огонь», писатель рассказывал о своем жизненном пути, делился творческими планами.

Слушая в тот день выступление знаменитого литератора, я невольно вспоминал о своих встречах с ним в бытность мою собственным корреспондентом «Правды» во Франции. Мне не раз доводилось бывать в гостях у Эрве Базена в его старом доме «Гран Куртуазо» в местечке Шаторенар под Парижем. Запомнилась мне и беседа с ним в одном крохотном ресторанчике неподалеку от Монпарнаса.

О чем говорили мы тогда? Конечно же, о литературе. О творчестве Базена. О его нелегкой судьбе.

Жан-Пьер-Эрве Базен родился 17 апреля 1911 года в городе Анже в департаменте Мен-и-Луара. Родители его были людьми состоятельными, представителями буржуазно-аристократического клана, двоюродный дед его, Рене Базен, — автор религиозно-нравоучительных произведений, удостоился титула «бессмертного», став членом Французской академии.

Все, казалось бы, сулило юному Эрве Базену безмятежную, обеспеченную жизнь, предопределенную самим его происхождением. Нужно было только смириться с ханжеством буржуазного общества, подавить в себе человеческое достоинство, урвать свою долю наследства и всеми правдами и неправдами сделать карьеру.

Но не таков был Эрве Базен, который, как он сам говорил, «никогда не стремился держать нос по ветру». С самых юных лет будущий писатель решительно порывает со своей чванливой и деспотичной семьей, в поисках заработка ему приходится переменить немало профессий: был он и лоточником, и мусорщиком, и столяром, и слесарем. (Кстати сказать, и сейчас, уже став всемирно известным писателем, он не забывает слесарного и столярного мастерства: в «Гран Куртуазо» очень многое — в том числе и мебель — сделано его руками.)

Интересно следующее определение Базеном труда писателя: «Разумеется, писатель в такой же мере является мастером-художником, как любой другой труженик: крестьянин, выращивающий добрый урожай, или столяр, изготовляющий прочную и красивую мебель. Но поскольку искусство в писательском ремесле занимает более очевидное и необходимое место, то он за свой труд несет большую ответственность перед обществом и людьми. Ведь его произведения могут глубоко влиять на сознание современников».

Эрве Базен вступил на литературное поприще еще до второй мировой войны. Начав как журналист-хроникер, в 30-е годы он выпускает первые сборники стихов и не очень удачный роман.

В лихолетье, в годы фашистской оккупации Франции, он примыкает к левому крылу движения Сопротивления. После окончания войны, в 1946 году, Базен вместе с другими молодыми писателями, поэтами и художниками основывает журнал «Ла Кокий». В 1947 году за стихотворный сборник «Дни», куда вошли лучшие его стихи, он был удостоен премии Гийома Аполлинера. В 1948 году, уже имея за плечами известный литературный и жизненный опыт, Базен выпустил роман «Змея в кулаке», который принес ему подлинную известность, выдвинул в первые ряды писателей-реалистов. Об огромной популярности Базена у французских читателей свидетельствует опрос, проведенный в 1956 году газетой «Нувель литерер», — писатель был признан «лучшим романистом последнего десятилетия». К этому времени Базен выпустил уже роман «Головой об стену» (1949), вторую книгу трилогии «Семья Резо» — «Смерть лошадки» (1950), сборник рассказов «Шапки долой» (1951), роман «Встань и иди» (1952). В 1957 году Эрве Базен был удостоен Большой литературной премии Французской академии, в 1958 году становится членом, а с 1973 года — президентом Гонкуровской академии.

Семейная жизнь Базена, так же как и его путь в литературу, отнюдь не была безоблачной. Писателю довелось пережить гибель в автомобильной катастрофе старшего сына, перенести смерть многих близких людей, испытать клевету и предательство.

Утратил ли он после этих потрясений вкус к жизни, веру в любовь, в справедливость? Отнюдь нет! В книге философских раздумий «Во что я верю» (1977), написанной писателем на пороге своего семидесятилетия и названной газетой «Юманите» «книгой мудрости», Эрве Базен утверждает истинные человеческие ценности и чувства: «„Нет счастливой любви“, — сказал Арагон. Я верю, что есть. И переживаю ее, изумляясь тому, как долго ждал ее… Я испытываю уважение к любви. В не меньшей мере, чем к справедливости. Чувство, которое так преображает человека, делает его не похожим на других, позволяет ощутить напряженное биение жизни, заслуживает огромного уважения».

Размышляя о жизни и смерти, писатель говорит: «С давних пор, едва приступая к работе над книгой, я задумываюсь, смогу ли закончить ее, спрашиваю себя, не появится ли она уже после моей смерти. И так вплоть до последней главы. Каждый раз, когда уходят мои дети, они вдруг становятся для меня еще дороже: как будто мне не доведется их больше увидеть (и одного из них я действительно больше не увижу). Эта нависающая надо мной опасность действует, как порыв ветра на горящие угли, воспламеняя мой труд и нежность… Смерть будет всего-навсего нашим отсутствием, нашим двойным небытием: для тех, кто нас любит, и для нашего дела. И пока я жив, я не примирюсь с ней.

Давайте жить. Защищаться. И не делать из этого проблемы! В конце концов, моя смерть — не конец света».

Таково, если угодно, жизненное кредо писателя, подтвержденное всей его биографией. Можно было бы сказать, что сама жизнь Эрве Базена — увлекательный и поучительный роман, а роман как литературный жанр — это и есть его жизнь.

Да, вся творческая биография писателя связана прежде всего с романом. И об этом, о судьбах и назначении французского романа, мне также посчастливилось беседовать с Эрве Базеном.

«Роман, — говорил он, — позволяет наиболее емко, полно отобразить действительность, могучее и непрерывное течение жизни во всем ее многообразии и сложности, показать бесконечную галерею персонажей, их внутренний мир, их отношение к обществу и друг другу. Словом, для меня роман, реалистический роман, — это бесценное средство познания психологии человека, отображения и, если хотите, постепенного совершенствования общества».

О романе вообще и французском в частности опубликовано в последние два-три десятилетия немало работ как во Франции, так и в нашей стране. Характерно, что большинство видных писателей и литературоведов отмечают огромное значение именно реалистического романа не только в литературном процессе, но и в культурной жизни Франции. Как бы в ответ тем горе-критикам, которые кричат о смерти романа, о гибели этого «отжившего жанра», звучит голос выдающегося писателя современной Франции Луи Арагона:

«Роман — один из самых удивительных способов познания мира. Чтобы познать мир, надо прежде всего познать свою собственную страну. Это познание и составляет то, что я называю „французским реализмом“… Французский реализм — это победа, ради которой наши писатели и художники веками отдавали все то лучшее, что у них было, это зрелый плод французской прогрессивной мысли, и те писатели, те художники, которые — хотят они того или нет — полномочно представляют сегодня нашу страну, уже не расстанутся с ним».

Что же касается Эрве Базена, то он достойно, на свой манер продолжает лучшие традиции французского реалистического романа, развивая и обогащая их.

Следует напомнить, что после второй мировой войны, когда пришел в литературу Эрве Базен, французский роман переживал годы и подъема и упадка. Писателям далеко не всегда удавалось правдиво и во всей полноте отразить в своих произведениях всю сложность, противоречивость, изменчивость жизни современной Франции.

Не все писатели сумели сохранить высокие патриотические и демократические идеалы, рожденные Сопротивлением в годы борьбы против фашизма и нацистской оккупации, не поддаться разочарованию, скептицизму, душевному упадку перед лицом наступления реакции. Не все сумели устоять против разного рода новомодных течений, идущих якобы на смену «давно устаревшему» реализму. И тут особенно отрадно отметить твердую позицию Эрве Базена, подчеркнуть устойчивость его творческих и политических взглядов. Словно мощный утес, он неколебимо противостоит натиску различных, внезапно появляющихся и быстро исчезающих литературных течений и «волн».