Черчилль полагал, что Индии еще очень далеко до Австралии или Канады хотя бы потому, что население Индии в десятки раз превосходило по численности население Австралии и Канады, вместе взятых, и лишь ничтожная часть индийского населения была знакома с основами британской культуры.
Черчилль уверял: "Махараджи, которые были нашими союзниками, выступают сейчас за перемены. Но британская администрация собирается ликвидировать свои дела в Индии. Она будет заменена новой. Конечно, даже самые верные последователи должны приспособиться к новой ситуации и системе…. То же самое относится и к мусульманам. Почему даже представитель 60 миллионов отвергнутых индусами (то есть неприкасаемых) высказался в защиту конституции с ответственным индийским правительством? Конечно, все должны принять во внимание, что случится, когда наша власть прекратит действовать на территории Индии. Все, кто останется, должны будут найти общий язык с новой властью".
В то же время идея Всеиндийской федерации возникла только на конференции "круглого стола", и она фактически была реализована в независимой Индии. Правда, для этого пришлось разделить Британскую Индию на собственно Индию и Пакистан.
Черчилль возмущался, что "социалистическое правительство пытается иметь дело с индийскими политиками в русле той же самой лести и пустой болтовни, которые иногда бывают годными в британском парламенте… Наши действия всегда должны идти дальше, чем слова и обещания. Для этого нужно превращать уступки, которые мы обещаем, в реальные действия".
Обещание предоставления статуса доминиона Индии оказалось пустым, так как в Акте об управлении Индией 1935 года ею уже не было. Но в годы Второй мировой войны Черчиллю пришлось согласиться на будущее предоставление Индии самоуправления, т. е. прав доминиона, поскольку только таким образом можно было добиться лояльности индийской общественности и армии в борьбе с Японией.
Черчилль справедливо считал, что поиск компромисса и выработка новой конституции Индии займут не месяцы, а годы. И он был уверен, что, как только конституция вступит в силу, "350 миллионов беззащитных индийцев будут управляться собственным индийским правительством, которое будет представлять собой политическую и религиозную олигархию, выбранную меньшинством индийцев".
А за этим, как полагал Черчилль, непременно последует гражданская война, поскольку отношения между мусульманами и индусами обострятся и приведут к вооруженным столкновениям и взаимному истреблению. К сожалению, он оказался хорошим пророком.
Аналогичное мнение высказывал и Ганди во время своего визита в Англию в сентябре 1931 года: "В Индии может возникнуть гражданская война и борьба между общинами в связи с нашим требованием "свараджа" (самоуправления. — Б.С.), но только на короткое время. Если ваша армия не будет вмешиваться, тогда война закончится сама по себе истощением или уничтожением той или иной стороны".
Во время индусо-мусульманской резни в индийском городе Канпуре погибло более тысячи человек. 9 июля 1931 года Черчилль заявил, что "события в Канпуре — репетиция того, что случится по всей Индии, когда британцы удалятся".
Черчилль считал, что основой индийской политики должно стать развитие автономии провинций. Центральная власть, которая гарантировала бы беспристрастное отношение к различным национальностям, конфессиям, кастам и сословиям, поправила бы положение, если реформы стали бы терпеть неудачи, должна была сохраняться в руках британцев. Только после того, как провинциальные индийские власти показали бы себя состоятельными, могла бы идти речь о предоставлении Индии независимости в той или иной форме.
В итоге, когда Британская Индия в августе 1947 года получила независимость и была разделена на два доминиона: Индийский Союз и Пакистан, начались кровавые столкновения между индуистами, мусульманами и сикхами, в результате которых, по официальным данным, погибло около 1 млн человек. 13 млн человек стали беженцами, причем 4 млн из них так и не были обнаружены по новому месту жительства. Значительная часть их, возможно, также погибла. Кроме того, разделение Британской Индии привело к кровопролитным войнам между Индией и Пакистаном в 1947–1948, 1965 и 1971 годах, причем в 1971 году в результате резни, учиненной пакистанской армией и мусульманскими переселенцами из Индии на территории нынешней Бангладеш, погибло до 1 млн человек.
26 января 1931 года, выступая в Палате общин, Черчилль произнес историческую фразу: "Англичане озабочены ростом безработицы и налоговой политикой. Также их внимание поглощено спортивными новостями и криминальной хроникой… Ряд историков доказывает, что многие важные события в истории человечества вызваны определенными болезнями. Они объясняют закат и падение Римской империи как следствие малярии. Это интересная теория. Но что за болезнь мы испытываем в настоящее время на этом острове? Еще более опасную болезнь, чем малярия, — это болезнь воли". Именно болезнью воли Черчилль объяснял последующую "политику умиротворения" в отношении Гитлера.
Когда в 1931 году Черчилль отправился в США читать лекции, то в Нью-Йорке — из-за рассеянности ли, привычки к левостороннему движению, или потому, что тот декабрьский день был под номером 13, - сразу угодил под машину.
А едва оправившись после 15 переломов, надиктовал журналу "Кольерз" статью "Мои нью-йоркские неприятные приключения". Это ироничное эссе, перепечатанное чуть ли не всеми американскими газетами, принесло автору две с половиной тысячи долларов (гонорар целиком окупил стоимость трехнедельного послебольничного отдыха Черчилля с женой и дочерью на Багамских островах) и обеспечило лектору отличный промоушен.
Супруга Черчилля порой путешествовала одна. В 1935 году в круизе вокруг Индонезии и Филиппин Клемми увлеклась своим попутчиком, продавцом картин Теренсом Филиппом. Романтическая страсть стареющей женщины к образованному и остроумному молодому мужчине могла быть только чисто платонической, поскольку Филипп был гомосексуалистом. Все кончилось очень быстро, пусть и дало Уинстону повод для ревности, хотя рогоносцем он так и не стал. Но никаких серьезных угроз их браку никогда не возникало.
В 1935 году Болдуин отверг предложение взять Черчилля в правительство. Он подчеркнул, что лично против Черчилля ничего не имеет, но тот наверняка стал бы вносить раскол в партии по наиболее важным проблемам внешней политики. Особенно негативно по отношению к Черчиллю многие консерваторы были настроены в связи с его позицией в индийском вопросе.
Черчилль всегда утверждал, что не боится остаться в одиночестве: "Если я один удостоен чести защищать интересы британской нации, я намерен вскоре получить очень сильного союзника, союзника с мрачным именем — развитие событий".
После прихода Гитлера к власти Черчилль активнее всех в Англии выступал против вооружения Германии, ревизии Версальского договора и политики "умиротворения" агрессоров.
После заключения Мюнхенского соглашения Черчилль заявил в Палате общин: "У вас был выбор между войной и бесчестьем. Вы выбрали бесчестье, теперь вы получите войну… Боюсь, что теперь Чехословакия не сможет сохранить свою политическую независимость. Вот увидите, пройдет какое-то время, может быть годы, а может быть месяцы, и нацистская Германия поглотит ее… Мы потерпели поражение, не участвуя в войне, и последствия этого поражения еще долго будут напоминать о себе… Не думайте, что опасность миновала. Это еще далеко не конец, это только начало грандиозного сведения счетов. Это лишь первый тревожный звонок. Мы лишь омочили губы в чаше бедствий, из которой мы будем нить не один год, если не сделаем последнего усилия, чтобы вновь обрести бодрость духа и силы сражаться".
Советником Черчилля по германским делам был Фридрих А. Линдеманн, профессор физики из Оксфорда, сын инженера Адольфа Линдеманна, эмигранта-аристократа из Германии, и вдовы американского банкира Ольги Нобл, впоследствии ставший виконтом Червеллом. Он был одним из немногих, с кем Черчилль по-настоящему подружился. Червелл был одним из авторов идеи "ковровых бомбардировок" германских городов. При этом в характерах у Линдеманна и Черчилля было мало общего. Будущий виконт Червелл был вегетарианцем, не курил и не пил, хотя Черчилль иногда вынуждал его пропустить пару стаканов бренди. Он также был неплохим пианистом и хорошим теннисистом, даже участвовавшим в Уимблдонском турнире. Линдеманн верил, что мир должен управляться узким кружком интеллектуалов и аристократов ("супермены, которым должны подчиниться илоты"), и это обеспечит стабильность и мир во всем мире. Отметим, что Линдеманн был очень неплохим физиком. Он, в частности, нашел некоторые оригинальные доказательства правоты теории относительности Эйнштейна. Общим с Черчиллем у Линдеманна было увлечение авиацией, причем профессору, в отличие от политика, удалось освоить самостоятельное пилотирование, причем настолько, что он смог в воздухе проверять некоторые из своих изобретений, принятых на вооружение Королевскими ВВС. Во время Второй мировой войны, после назначения Черчилля премьер-министром, Линдеманн стал ведущим научным советником правительства, встречаясь с Черчиллем практически ежедневно и сопровождая его в зарубежных поездках. Он создал при правительстве Статистическое бюро, куда стекалась вся статистика, связанная с вооруженными силами и военным производством.