— Нет. И это для него очень даже неплохо. Я с радостью докончил бы то, что начала миссис Лоутон.

— И не пытайся мне это втюхивать, — сказал Диксон. — Ты присягу давал. Действуй по закону.

— Да, сэр.

— Винс! А ты что здесь делаешь?

Леоне подчеркнуто медленно поднялся из-за стола. Его нарочитая неторопливость сразу же понизила температуру в комнате.

— Смотрю, — ответил он. — Тони ввел меня в курс дела. Мне хотелось увидеть Балленкоа воочию, так сказать.

— И?

— Учитывая то немногое, что я о нем знаю, и то, что я видел, мне он определенно не нравится. Он любит манипулировать людьми, самовлюблен до крайности, очень мстителен…

Шериф явно терял терпение.

— Ты прямо-таки мою бывшую тещу описываешь.

— Не знал, что твоя бывшая теща была сексуальной маньячкой.

— Нет. Чего не было, того не было.

— Как по мне, так этот парень действительно извращенец, — сказал Винс. — И он думает, что сделал вас всех. Он уверен, что вам не удастся с ним справиться и что вы даже не осмелитесь попробовать…

— И в этом он прав, — сказал Мендес. — Если бы я мог подловить этого гада на чем-то…

— Ну и? — потребовал Диксон. — Мы сможем запретить ему фотографировать? Не сможем. Нет такого закона, который бы запрещал фотографировать. Но зато существует закон, запрещающий нападать на человека и разбивать принадлежащую ему собственность.

Уловив, куда клонит босс, Мендес почувствовал нарастающее раздражение. Предупреждающе подняв палец, он воскликнул:

— Если вы считаете, что нужно арестовать Лорен Лоутон за то, что она защищала своего ребенка, я сразу же подам в отставку!

— Не угрожай мне, детектив! — окрысился в ответ Диксон. — Мы никого ни за что арестовывать не будем.

— Ага, до тех пор, пока это дерьмо, — Мендес указал на Балленкоа на телевизионном экране, — не начнет нам угрожать. А потом мы из кожи будем лезть, чтобы не дать ему поживиться за счет бюджета округа. Этот ублюдочный извращенец с уголовным прошлым заботит вас больше, чем мать похищенного ребенка.

Диксон угрюмо уставился на подчиненного.

— Попридержи лошадей, детектив. Я тебя в последний раз предупреждаю.

— Тони, — Винсент положил руку на плечо Мендеса, — поостынь немного.

— Да пошло оно все… — сбрасывая руку с плеча, продолжал кипятиться Мендес. — Как будет угодно, босс. Меня тут вообще быть не должно.

Он направился к двери.

— Ты куда? — спросил шериф.

— Отвезу Лорен Лоутон домой. С нее и так предостаточно. Если вы решите поиграть на стороне Роланда Балленкоа, то всегда сможете приехать и арестовать ее.

— Никуда ты ее не увезешь, пока я с ней не переговорю, — следуя за Мендесом в коридор, сказал Диксон. — Можешь меня представить.

Женщина сидела в таком же положении, в каком Мендес ее оставил, — на полу, в уголке, с прижатым к высоко поднятым коленям лицом. Лорен посмотрела на вошедших. В ее взгляде угадывалась крайняя степень усталости. Она медленно поднялась на ноги. Было видно, что Лорен Лоутон держится из последних сил и в любой момент может бухнуться в обморок.

— Миссис Лоутон, — сказал Мендес, — это шериф Диксон.

Диксон протянул руку. Женщина уставилась на нее так, словно она измазана грязью.

— Вы хотите выдвинуть мне обвинения? — сухим тоном поинтересовалась она, не ответив на рукопожатие.

— Пока нет, — спокойно произнес Диксон. — Мне бы хотелось поговорить с вами о том, что случилось, а также о сложившейся ситуации. Я имею в виду ваше отношение к мистеру Балленкоа.

— А мне бы хотелось забрать дочь и поехать домой.

Диксон вздохнул.

— Я все знаю…

— Значит, второй раз пересказывать мне одно и то же не придется.

— Но вы должны понять, что управление шерифа оказалось в щекотливом положении. Мы не можем позволить, чтобы гражданские лица брали закон в свои руки.

— Вы хотите сказать, что собираетесь арестовать Роланда Балленкоа за то, что он преследует меня и мою дочь?

Шериф нахмурился.

— Насколько я знаю…

— Ответ будет «нет», — продолжала женщина. — Ваше управление меня не защитило и защищать не будет. У меня больше шансов оказаться за решеткой, чем у человека, похитившего Лесли.

— К сожалению, миссис Лоутон, мистеру Балленкоа ни разу не предъявляли официальных обвинений. Я уж не говорю об официальном приговоре суда. Я не могу использовать против него санкции на основании того, в чем он, возможно, виновен. Он — свободный гражданин.

— На следующих выборах шерифа, я уверена, вы получите его голос, — не скрывая презрения, мрачно пошутила Лорен.

Лицо Диксона покраснело. Он не привык, чтобы кто-то сомневался в его честности. Это шерифу совсем не понравилось. Тем не менее он сдержал свой гнев.

— Вы здесь новенькая, — сказал Диксон. — Вы меня не знаете…

Лорен его перебила:

— То, что этот разговор вообще состоялся, сказало о вас все, что мне нужно знать, шериф Диксон. Если вы собираетесь арестовать меня, пожалуйста… Но если вам небезразлично мнение людей, вы должны учитывать, что рядовые граждане не будут счастливы, когда узнают, что управление шерифа поддержало похитителя детей и, быть может, убийцу, наказав при этом женщину, которая потеряла семью из-за этого человека. И поверьте мне, история исчезновения моей дочери не настолько давняя, чтобы пресса о ней забыла. Поэтому, если вы собираетесь с высокой колокольни вещать мне, кто был прав, а кто виноват в сегодняшнем происшествии, то не сомневайтесь, что в ближайшее время вам предстоит выдержать настоящий артобстрел со стороны средств массовой информации. Такого вы еще никогда не видели. Это я вам обещаю.

Казалось, что Кол Диксон задыхается. Никогда прежде Мендес не видел своего босса в таком растерянном состоянии. Шерифу, имевшему определенный статус, приходилось бороться со своим характером и гордостью. А тем временем Лорен Лоутон не собиралась сдавать своих позиций. Побитая и на вид совершенно обессиленная, она внутренне оставалась крепче закаленной стали. В ее глазах полыхало голубое пламя.

— Не люблю, когда мне угрожают, миссис Лоутон, — с трудом сохраняя спокойствие, сказал Диксон, — но я понимаю ваше стремление защитить дочь. Я поручаю детективу Мендесу проводить вас домой. Не думаю, что в интересах правосудия выдвигать против вас обвинение. В любом случае это находится в юрисдикции окружного прокурора.

— Спасибо, — коротко поблагодарила Лорен.

Если женщина и почувствовала облегчение, она никак его не проявила.

Диксон повернулся к Мендесу. На невозмутимом лице ничего нельзя было прочесть.

— Отвези миссис Лоутон.

— Слушаюсь, сэр.

— В восемь часов утра я жду тебя в моем кабинете.

— Есть, сэр, — ответил Мендес, не зная, какой из этих приказов в большей мере его пугает.

— Вы не обязаны подвозить меня домой, — заявила Лорен, когда они покинули здание управления шерифа через боковой выход.

Мендес провел ее к своей машине, стоящей на служебной автостоянке.

— Моя машина у спортивного комплекса, — сообщила женщина.

Да, конечно, ее БМВ стоит у спортивного комплекса, но тут Лорен поняла, что ключей у нее нет. У нее вообще ничего при себе не было. Женщина вспомнила, как протянула свою сумочку Лии, сумочку, в боковом отделении которой лежал пистолет. Лорен могла только молиться, чтобы дочери не вздумалось заглянуть внутрь.

Страх подобно холодному ветру пронзил все ее существо. Она дала своей пятнадцатилетней дочери сумочку с пистолетом! В мгновение ока в воображении женщины возник образ Лии, какой она видела ее сегодня утром. Плачущая, расстроенная, одинокая девочка, которая боится, что ее мать совершит самоубийство. А что мне делать? Женщина думала о тех опасениях, которыми Анна Леоне с ней поделилась. Не слишком ли много Лия держит в себе? Замкнутые дети имеют склонность к саморазрушению.

Лорен отогнала от себя неприятные мысли.

— У меня нет ключей. Я уронила сумочку на теннисном корте. Дочь ее подобрала.