Сволочь мелкая.

***

Чернявка голосистая, девка в золоте, да что она о себе возомнила?! Королева?! Эта шлюха?!

Да без него она… если бы не он… да из-за этой твари мать с сестрой убили!!!

- Граф, куда мы едем?

И ещё строит из себя умирающую, насмотрелась на уличных скоморохов у себя в борделе? У паяцев так орать училась?!

- Эмиль!

Беременная шлюха…

Эмиль сжал зубы и, зашипев, заставил коня сбавить шаг.

- Эмиль, граф… Я… вопрос… задала… куда?

- А вы куда предлагаете? - прошипел Эмиль, сжимая поводья.

Девка, бледная, как полотно - как мертвец в темноте - подняла голову, глянула на него и снова приникла к шее коня.

- В столицу, конечно. К Эдварду… к моему мужу. Он нас защитит…

Эмиль хохотнул. Защитит. Конечно.

- Граф, не будьте дураком, - правильно угадала его мысли девчонка. - Ваш герцог вас предал, нас будут искать, я не смогу перенести нас в столицу, Грааль не позволит, дороги я не знаю, но вы же должны. Отвезите меня в столицу, и я обещаю, Эдвард вас не тронет…

На этом Эмиль не выдержал. Девка ехала близко, схватить её за ворот сложности не доставило.

- Это всё из-за тебя, - зашипел ей в лицо Эмиль. - Из-за тебя их убили, на тебе их кровь, шлюха подзаборная, как ты смеешь приказывать, как ты смеешь так гордо в седле сидеть, как ты смеешь… как ты смеешь на меня так смотреть! Думаешь, я теперь, как твой ручной сокол, буду тебя защищать и все прихоти исполнять? Дура!

И, сунув ошеломлённой девице мешок с едой, развернул коня.

- Ещё ты меня дурой не называл, мальчишка! - опомнилась Катрин, понукая коня, пытаясь догнать. - Ты-то сам чем думаешь? Ты не справишься один с герцогом! У него солдаты! Мститель тупой, вернись! Вернись, я сказала! Эмиль! Эми-и-иль!

Последнее вместе с ветром просвистело в ушах, когда конь сорвался в рысцу, потом - в галоп. Жалко, отчаянно вскрикнула позади Катрин, Эмиль с трудом удержался, чтобы не обернуться. Из-за неё всё, да, тварь, мерзавка. Но одна, беременная, в ночном лесу…

У неё есть чудесный Грааль. И она ж Святая. Вот пусть и… Эмиль сжал зубы и приник к шее коня.

Пусть. У него другой квест.

Почти как у рыцарей Круглого стола.

В мести, как и на войне, женщинам не место.

***

Солнце, догорев, скрылось за горизонтом и небесный пожар мгновенно потух. Опустилась беззвёздная азвонская ночь, засиял факелами Грозовой Перевал, тревожно, дёргано.

Одинокий всадник выехал из-за деревьев, остановил коня. Наклонив голову, долго рассматривал замок, потом махнул рукой. Рваные тени, закутанные в туман, пошатываясь, неторопливо побрели к Перевалу.

Огни замигали чаще, тревожней.

Всадник смотрел.

А, дождавшись, когда туман окутает замок целиком, и последний факел погаснет, поехал вперёд.

Мертвецы шли ему навстречу, уже без тумана. И только мертвецы. Солдаты, едущие верхом на мёртвых конях. Женщина в богатой одежде, маленькая девочка.

Король Фрэсны удивляться не любил. И сейчас, увидев, что живой азвонской королевы его слуги не ведут, раздражённо дёрнул щекой.

Внимательно глянул на солдат: чёрные плащи вперемешку с ало-золотыми. Грязно, по-крестьянски выругался и повернул коня.

Выслеживать испуганных девчонок король-некромант умел куда хуже, чем брать чужие замки.

***

- Королева Катрин! - только и успел объявить слуга, когда вышеозначенная леди, одетая весьма небрежно, с непозволительно распущенными волосами и совсем без драгоценностей ворвалась на малый королевский совет.

Эдвард, повторяя про себя ругательства, поднялся с кресла-трона - когда остальные, наоборот, склонились в поклонах.

- Милая, в чём дело? Твой вид, - Эдвард позволил себе неодобрительно сжать губы, сдёргивая с плеч мантию, - неподобающ.

Королева гордо вскинула голову и подняла согнутые руки, не давая накинуть мантию на себя.

- Граф де Вия! Отравлен в ссылку! - прозвенел её голос, наполнив собой тревожную тишину. - В ссылку, Эдвард?!

Король, про себя прокляв и метаморфа, и собственных слуг, вздохнул.

- Любовь моя… Я бы очень хотел, чтобы впредь ты не прерывала мои советы, особенно с малым двором. Прости за прямоту, но тебе…

- Не место! - вскипела Катрин. - Не место, да?! Ты… ты отправил в ссылку мерзавца, который пытался тебя отравить, который пытался очернить меня в твоих глазах - и только в ссылку!

Эдвард оглянулся - никто из лордов, конечно не выпрямился. Лицезреть королевскую семейную ссору им не позволялось. Да и усмешки так прятать было удобнее.

И уж точно никто не заметил его удивления - Катрин, которой вечно всех жаль, которая на казни никогда не ходит, вдруг обвиняет, что он кого-то не убил?

Впрочем, ему ли удивляться?

- Милорды, мы продолжим позже. Жозеф, не забудьте отправить послание в Крестию. Вильям, я всё ещё жду вестей от королевы Джозины. На этом всё, господа.

Королева, ломая руки, яростно наблюдала, как графы, герцоги и бароны вежливо обходят её на почтительном расстоянии, идя к двери. А Эдварду чудилось в её глазах удовлетворение.

Ничего, скоро, скоро это закончится.

Дверь закрылась, и Катрин предсказуемо вскипела.

Эдвард наблюдал это раньше, много-много раз. И отлично знал, как с этим справляться, но сейчас делать этого совершенно не хотелось, более того, противно было.

Не того ли этот мерзавец добивается?

- …И ты не посещаешь мои покои, хотя, между прочим, я проверила, обязан делать это не менее раза в неделю. Неделя прошла, тебя нет! А что у нас тут бывает за неисполнение королевского супружеского долга, а, Ваше Величество? - и Катрин как-то неуловимо быстро оказалась рядом. - Колитесь, мой король.

Эдвард аккуратно убрал её руки со своей груди и отошёл к окну. Отвернулся. Видеть расстроенное лицо жены и знать, кто это на самом деле, было невыносимо.

- Котёнок, у меня, правда, много дел. Ты же видишь. Мне спать некогда, не то что…

- И ты уже не хочешь наследника? - вскинула бровки Катрин, резко переходя на просящий тон. - Эдвард, любимый, мой король… Я больше тебе не нравлюсь? Ты меня разлюбил, Эдвард? Эдвард?!

Голос жены, произносящий подобное, разрывал сердце. Эдвард со вздохом обернулся, собираясь ответить, заставить её (его!) замолчать. И уткнулся в глаза жены - глаза Катрин, настоящие, совершенно, абсолютно.

Дьявольская магия!

Губы выцеловывали дорожку от мочки уха до шеи, вниз, к ключицам… Пальчики ловко справлялись с завязками, и дурманящий запах благовоний, любимых королевой, которыми пользовалась только она, потому что остальные леди, особенно фрейлины, считали терпкий запах вульгарным… Солнечный лучик, запутавшийся в светлых молочных прядях, которые тоже принадлежали Котёнку и никому другому…

А вот губы были чужими. Губы, прикосновения, поцелуи магия подделать не могла.

Эдварда передёрнуло, и Катрин отстранилась.

- Мой король?

Сделав над собой усилие, Эдвард чмокнул её (его!) в губы и виновато улыбнулся:

- Милая, тебе надо идти.

Катрин отшатнулась, прищурившись, внимательно оглядела короля, и, развернувшись, вылетела из залы.

Эдвард прислонился к стене, провёл пальцем по губам и со стоном закрыл глаза.

Где-то там, за мили и мили отсюда метаморф Ален загонял коней, торопясь в столицу, везя ценный фрэснийский артефакт, который прекратит это сумасшествие.

- У неё нет татуировки, - шепнул Эдвард, поворачиваясь к окну. - Нет татуировки Грааля.

Как будто колдун мог его услышать!

***

Вечерня шла своим чередом. Епископ Святого Престола звучно прочитал молитву, прихожане - лорды и леди повторили последнее слово, и то вознеслось к стрельчатому потолку и окну-розе, напоминающему о Небесах. Хор затянул “Domine”, король, ведя под руку королеву, прошёл к епископу и, преклонив колени, молитвенно сжав руки, опустил голову - как и требует обычай. Епископ простёр над ним руку…

- Святой отец, помогите! - раздался отчаянный всхлип, громом прозвучавший на весь храм.