Тотчас с неба послышался гомон огромной вороньей стаи, они черными осами окружили то место, где только что были жандармы и не стихая продолжали галдеть. Тотчас словно небо померкло и заметелило кругом снегом, занося кровавые следы оставшиеся на снегу, да жандарма Забродова, нашедшего последний приют под одной из берез.

Лейтенант Семенов проводил взглядом уходящего атамана. Не теряя больше времени, Григорий подобрал поводья двух лошадей и привязал их на длинный сбруйный ремень к своему седлу, быстро вскочив на своего коня. Окинув взглядом воронью стаю и ворота в будущее и прошлое, он дал шпоры своему рысаку, пустив его вскачь вперед. Лишь комья мокрой земли летели из под копыт, по припорошенной мягкой земле. Вскоре он достиг Чертову пустошь и вместо того, что бы уйти на большак, ведущий через Мценск к Орлу, он погнал коней вдоль реки по заросшей посадкой равнинной пустоши.

Оперативник понимал, что имея трех лошадей он может не бояться их загнать по тяжелой сырой земле, меняя через каждые три-четыре километра. На твердой грунтовой дороге, его могли быстро настичь опытные и быстрые казаки, которых наверняка пошлет ему вдогонку, разъяренный атаман Раковский.

Одинокий всадник с двумя запасными конями пересекал буераки и запорошенные поля, минуя стороной деревни и села с церковными храмами. Минуло уже часов пять, как ветер разогнал снеговые тучи на небе и снова засветил желтый вечерний диск солнца. Изредка встречались люди, провожая Григория долгим недоверчивым взглядом. Несколько раз Семенов пересекал реки по мостам, придерживаясь одного направления к городу. Держать направление и ориентироваться по светилу ему помогала школа спецназа, пройденная им на Кавказе.

Солнце коснулось горизонта, окрашивая окрестности в мягкий красноватый свет. Григорий Семенов сменил третьего коня и поддав шпорами гнедого атамана Раковского, припустил быстро вперед. Неожиданно из-за далекого бруствера ударила пулеметная очередь, пересекая очередью пуль дорогу впереди движения всадника.

Григорий резко сбавил скорость и через десяток метров остановился совсем, озираясь по сторонам. Неожиданно к нему из-за далекого бруствера под высокими деревьями вышел военный с винтовкой и красной повязкой на рукаве.

- Ходь сюды, наездник, с командиром нашим говорить будешь, - крикнул военный и направил ствол оружия в сторону лейтенанта.

Оперативник "Убойного отдела" спешился и неторопливо направился к расположению красноармейского отряда. "Ну, что же, поговорим теперь с комиссаром. От белых ушел, теперь с красными будем знакомиться...", - подбадривал себя Григорий, хотя и не был уверен, что это будет простой задачей - найти общий язык с народными красными воинами. Семенов понимал, что только ответная жестокость и "красный террор", так названный некоторыми историками, смогли сломить сопротивление Белой армии и построить Советскую власть на местах.

Григорий перемахнул разом бруствер за которым было замаскировано несколько пулеметов и находился отряд красноармейцев, численностью около 10-ти штыков. Тут же было красное знамя простреленное в нескольких местах.

- Откуда и куда скачешь так шустро? - по-простому и с хитринкой в глазах спросил главный красноармеец в шинели без погон, но в папахе с красным бантом. - Летишь, по полям, словно за тобой смерть по пятам несется.

- Да вроде, как от смерти ушел, - отозвался Семенов и невольно оглянулся назад.

- Какая она из себя смерть то, расскажи бойцам, а то мы что-то давно ее ждем? - весело подхватил усатый командир, чем вызвал дружный смех среди красноармейцев.

- Так, будто не знаете, белая она смерть...

- А что же красной смерти не бывает? - прятал смех в усы командир и внимательно приглядывался к незнакомцу. - Для беляков мы и есть красная смерть.

Кругом смеялись красноармейцы одетые кто как, но все они были худые и с твердыми как сталь глазами. Григорий невольно, поймал себя на мысли: "Вот такие и свергли царский режим, а потом разметали по всей огромной стране Белую армию с ее маститыми и опытными командирами!".

- Вроде того, - буркнул на всякий случай Григорий и улыбнулся. - Я вот путь держу к Григорию Семенову, красному командиру конного отряда. Может подскажете как дорогу найти.

- Подсказать то можно, да вот пока тебя придется арестовать и разоружить, тут проходит линия красной обороны города.

- А город, то где? Кроме леса не видно города, - удивился оперативник и нехотя отдал два нагана из-за пояса.

- Город сразу за лесом пойдет, да тут версты три... А ты парень гляжу с наганами ездишь, - взял у Григория револьверы красный командир и понюхал стволы. - Ни как стрелял недавно, порохом то пахнет.

- Пришлось от белых уходить...

- Ну ладно, побереги слова, еще придется рассказать в ВЧК - кто ты и зачем в город приехал? Время сейчас неспокойное, всяко случается. Вот наряд вечером нам провиант привезет - ржаные сухари, тогда с ними и поедешь в город...

- Лошадей моих не бросайте, приведите, - попросил Георгий, и немного смутившись спросил: - Какое сегодня число, товарищ командир?

- Да, с утра 9-ое ноября было, а завтра стало быть 10-ое будет...

- Спасибо, - кивнул головой лейтенант и с нетерпением стал всматриваться в тонкую стежку проселочной дороги, в ожидании красноармейского разъезда.

Солнце зацепилось за дальнюю кромку горизонта, собираясь спрятаться совсем и погрузить окрестности в вечерние сумерки. Как вдруг наблюдатель негромко дал команду быть готовым. Все прильнули к брустверу всматриваясь вдаль, в бесконечную равнину, идущую вдоль реки до дальних лесов. Вдалеке быстро скакал конный отряд. Трудно было различить еще фигуры и форму, но стало ясно, что несся конный отряд в сабель двадцать по той стежке, которую оставил Григорий Семенов за собой.

- Без команды не стрелять, подпустим поближе, - отдал приказ красный командир и поднял из скрещенных в пирамиду винтовок свое оружие.

- Кажись казаки к нам в гости, видать парень шустро ты убегал, что они тебя не обскакали, - подал голос пулеметчик, выкатывая на одну из бойниц бруствера пулемет "Максим". - А ну, Зинченко ленту подержи, сейчас встретим казачков нашим пламенным красноармейским приветом.

Григорий тоже выглянул за бруствер и уже смог рассмотреть лица, которые как будто он видел раньше. Но кем бы они не были, на нескольких конниках была корниловская форма и белогвардейские форма со шнурками и петлями, надетая белыми сверх кавалерийских доломанов...

- Белые скачут, командир, верни мои стволы, стрелять в жизни приходилось, - в глаза взглянул красному командиру лейтенант Семенов и протянул руку.

- Как тебя звать, солдат?

- Григорий Семенов, воевать приходилось за Россию!

Красный командир, видно принял для себя твердое решение и откинул мешковину, где лежало два нагана оперативника. Тот их взял и, дыхнув на барабаны с патронами, прокатил их по рукаву куртки, заставив патроны встать на место, если хоть один успел примерзнуть на ледяной земле.