Около 8 часов вечера японские броненосцы скрылись в южном направлении; Того испугался возможных атак русских миноносцев.

В девятом часу за «Пересветом» шли «Победа» и «Полтава». Так как все навигационные приборы на кораблях были разбиты, [119] правили по Полярной звезде. «Севастополь», «Цесаревич», «Паллада» и «Диана» отстали. Ночью начались атаки миноносцев противника, но ни одна из них не увенчалась успехом. Эскадра разделилась. Командиры броненосца «Цесаревич», крейсера «Диана» и четырех миноносцев в разное время повернули в море, решив выполнять приказ Витгефта, отданный им на совещании 8 августа, — итти во Владивосток.

В Порт-Артур возвратились броненосцы «Пересвет», «Ретвизан», «Победа», «Севастополь» и «Полтава», крейсер «Паллада», три миноносца и госпитальное судно «Монголия».

Броненосец «Цесаревич» дошел до Циндао, крейсер «Диана» пришел в Сайгон, крейсер «Аскольд» — в Шанхай. Все они были интернированы и разоружены. То же случилось и с четырьмя миноносцами, один из которых был интернирован в Шанхае, а три в Циндао. Миноносец «Бурный» налетел на камни у мыса Шантунг и погиб.

Крейсеры «Новик» и «Аскольд», прорвавшиеся через строй японцев, преследовались семью кораблями. Три из семи — «Кассаги», «Читозе» и «Такасаго» — вели огонь. Русские интенсивно им отвечали. Крейсеры шли 20-узловым ходом, и японцы скоро отстали. Во время перестрелки «Новик» получил три попадания; один снаряд пробил левый борт ниже ватерлинии, второй разорвался на палубе и третий проник в отделение носовой динамо-машины. Полученные повреждения на боеспособность корабля влияния не оказали; но «Аскольд» ушел, и «Новик» остался один. Утром командир крейсера капитан 2 ранга Шульц, убедившись, что до Владивостока нехватит угля, решил зайти в порт Циндао. Взяв там 250 тонн угля, «Новик» вышел в море. Шульц решил обойти Японию с юга, а затем по Тихому океану и через пролив Лаперуза достичь Владивостока.

Хотя крейсер и шел экономическим ходом, но угля до Владивостока ему все же нехватило. Крейсер зашел в Корсаковский пост на острове Сахалин. Это было на десятый день пути. Днем по беспроволочному телеграфу были обнаружены переговоры кораблей в» море, и вскоре на горизонте показался неприятельский крейсер. В Токио о прорыве «Новика» узнали от командира парохода «Кельтик», который встретил его в океане. На поиски русского корабля были высланы быстроходные крейсеры «Цусима» и «Читозе». Первый японский корабль, появившийся у Корсаковского поста, был «Цусима». На «Новике» прекратили погрузку угля, крейсер вышел в море и вступил в бой, во время которого получил пробоину ниже ватерлинии. Команда «Новика» надеялась исправить повреждение и ночью уйти в море, но оказалось, что на корабле не действовал руль, а пробоину подручными средствами заделать было нельзя.

Ночью в море сразу засветило несколько прожекторов. Было ясно, что к «Цусиме» подошла помощь. Командир «Новика», не [120] желая спустить флаг перед противником и отдать ему крейсер, затопил его на 28-футовой глубине. Офицеры и команда съехали на берег и благополучно добрались до Владивостока.

В сражении 10 августа офицеры и матросы Порт-артурской эскадры, сражаясь с сильным противником, не посрамили боевых традиций русского флота. Команды «Варяга», «Страшного» и «Стерегущего», показавшие в начале войны невиданное упорство в бою, служили примером. Моряки вели себя в бою стойко. Комендор с крейсера «Паллада» Роман Булгаков не прекращал огня из своего орудия, несмотря на тяжелую рану в бок, которую он скрывал от товарищей до самого конца боя. Матрос Никифоров продежурил всю ночь у орудия с осколком в боку. Когда на «Полтаве» заклинило орудие, комендор Давыдов вышел из-за укрытия, и не обращая внимания на падающие кругом осколки, спокойно действовал разрядником. Комендор Галатов и гальванер Темников, оставшись невредимыми в башне, перевели ее на ручное управление и до конца боя вели огонь по броненосцам противника.

Матросы и офицеру сражались отважно, но эскадре нужен был флотоводец. Адмирал Витгефт, пытаясь прорваться во Владивосток, не руководил сражением.

«Бой окончился, — писал капитан 2 ранга Лутонин, — адмирал Витгефт сделал все, чтобы быть разбитым... Прошлого не вернешь, можно только сожалеть, что один упрямый адмирал, сам давший себе характерную аттестацию «я не флотоводец», загубил... эскадру...» {111}.

В бою с японцами моряки эскадры нанесли противнику ощутительные потери в людях и повредили многие из его кораблей, причем последние пострадали значительнее русских. «Миказа» понес большие потери, чем «Цесаревич»; на японском броненосце было 32 убитых (4 офицера) и 82 раненых (10 офицеров). На русском флагманском броненосце потери составили. 54 человека, из них убитыми — 12.

Во время боя на «Миказе» наблюдалось несколько пожаров. В первом бою броненосец получил попадание в спардек двумя тяжелыми снарядами, осколками была насквозь пронизана грот-мачта, убито 12 человек и пять ранено. Во втором бою в него попало несколько снарядов, один из которых, разорвавшись у кормовой башни, разбил 12-дюймовое орудие и ранил 18 человек. Другими снарядами на переднем мостике броненосца было убито семь человек и ранено 16. К концу сражения обе 12-дюймовые башни корабля не стреляли и не поворачивались, огонь вела только одна 6-дюймовая пушка.

Командир броненосца «Севастополь» капитан 1 ранга Эссен в своем донесении после боя писал: «Что касается повреждений, [122] нанесенных нашей стрельбой японцам, то, сойдясь на близкое расстояние, можно было видеть, что на «Миказа» почти все орудия молчали, кормовые части у «Асахи» и «Шикишима» были разворочены» {112}.

Тяжело пострадал не только «Миказа», но и другие неприятельские корабли. Крупнокалиберный снаряд, попавший в броненосец «Асахи», пробил его борт под ватерлинией около кормы и произвел сильные повреждения внутри корабля; осколками были убиты старший артиллерийский офицер и несколько матросов. В броненосный крейсер «Кассуга» попало три крупных снаряда, причинивших много разрушений. Сильно пострадали надстройки броненосного крейсера «Ниссин», на корабле было 16 убитых (шесть офицеров) и 31 раненый. Броненосец «Чиен-иен» получил попадание двумя снарядами. На крейсере «Якумо» было убито 22 человека; один из снарядов разорвался внутри корабля и произвел большие разрушения.

Японские миноносцы тоже значительно пострадали: в истребитель «Асагири» попало два крупнокалиберных снаряда, был подбит истребитель «Мурасаме»; миноносцы «№ 46» и «№ 40» были повреждены: первый в результате столкновения, второй — от попадания снаряда. Миноносец «№ 38» потерял управление и ход от попадания в него торпеды.

Японский офицер лейтенант Сакура, участник сражения, впоследствии писал в газете «Кайгун-Дзошши»: «В этом генеральном бою, если можно так назвать его, наши суда пострадали весьма серьезно; не было ни одного, которое не имело бы пробоины, а следствием их — и крена» {113}.

Русские корабли и особенно броненосцы тоже имели серьезные повреждения. На «Цесаревиче» вышли из строя обе орудийные башни, все шлюпки на корабле были разбиты, перебита фок-мачта, в корпусе броненосца оказалось много пробоин и т. д. Броненосец «Ретвизан» во время боя получил 21 попадание, на нем были выведены из строя 14 орудий. Броненосец «Победа» имел несколько пробоин, причем одну ниже ватерлинии, на корабле временно выходили из строя три 6-дюймовых, одно 10-дюймовое и много мелкокалиберных орудий. Особенно сильно пострадала артиллерия броненосца «Пересвет»: была выведена из строя 10-дюймовая башня, повреждено несколько 6-дюймовых и девять 75-миллиметровых орудий правого борта. Пострадали в разной степени и другие русские корабли.