— Супериально! — Тая нахмурила брови. — Как минимум еще с вами сколько: день, два, три?

— В лучшем случае неделя, — сообщил Рель, потом не выдержал. — Дар, что происходит? Ты уже минут пять пытаешься что-то услышать!

— Тс-с, — светлый приложил палец к губам, — тихо!

Соблюдать тишину нужды не было, пространство комнаты раскололось отчаянным детским криком:

— Помоги-и-и-те!

А потом пол под ногами у всех четверых распахнулся, и второй раз за сутки их всех поглотил портал.

Амулет был великолепным, а еще он был зачарован лучшим мастером во всей столице светлых эльфов, Аусерроне. Мама постаралась!

Амулет был дорогим, сверхнадежным и имел с десяток бумажек подтверждающих его качество. Проблема была только в одном. Вместо того чтобы перенести Гарша, недовольно бурчащего себе под нос о том, где он видел таких учителей, такие выпускные задания и такие требования, в пограничную деревушку Дангарр, его выбросило в каком-то подлеске.

Низкие кривоватые осины, почти клонящиеся к земле тонкие березы. Вонючий запах, который пропитал собой весь воздух, заставляя желудок сжиматься в болезненных спазмах, сразу подсказал юному будущему «рейнджеру» где он очутился. Гнилой перекресток. Пяточек ничейной земли между несколькими государствами. Узкая полоска территории между вампирской и светлоэльфийской территории, территорией вампиров и людей, людей и эльфов.

Для населенных королевств сразу же можно было бы предположить, что территория была много раз опротестована и переходила из рук в руки, но на самом деле, все было гораздо хуже. Гнилой перекресток не нужен был никому. И долгое время, подложив соседу «гадость», в виде куска перекрестка в дополнение к уже упомянутым спорным землям, короли хвалились своей смекалкой на своих венценосных съездах.

Зажав чувствительный нос двумя пальцами, Гарш торопливо перебрал свой арсенал высокоуровневых чар. Бытовые чары, к сожалению, на Гнилом перекрестке не помогали. История у перекрестка была темная, откуда он появился, многие не знали. Отчего рождались и гуляли по территории королевств слухи, один другого чуднее и удивительнее. Гарш лично мог рассказать с десяток подобных историй, причем ни одно особо его не вдохновляло. А уж когда его учитель случайно проговорился, что что-то знает, молоденький эльфенок поставил своей целью узнать причину появления этого перекрестка.

Но год сменялся новым годом, цикл проходил за циклом, а истина не приближалась.

Поежившись, показалось, что спину сверлит чей-то недобрый взгляд, мальчишка ускорил свое продвижение, призвав ветряные чары. И только тоненько вскрикнул, когда в спину ударил земляной столб, сбивая с курса, заставляя прокатиться по сухой пыльной земле, обдирая руки, ноги и лицо. Уткнувшись носом в землю, Гарш сел на коленки, приложил пальцы к носу и поднялся, растирая по лицу кровавые разводы.

Вокруг него из теней собирались вампиры.

Теоретически земли были ничейными, никаких правил Гарш не нарушал, поэтому ему ничего не грозило, и ничего ему сделать вампиры не могли. На практике же получалось ровно обратное, если вампиры решат что-то сделать Гаршу, им за это ничего не будет. Нет тела — нет дела. Нет свидетелей — тоже нет дела.

Хотя в этом плане в Кириане все было гораздо проще, в качестве свидетелей вызывали и мертвых, и души мертвых. Но вампиры были изумительными некромантами, и Гарш не обольщался. Если его сейчас убьют, то никто не дозовется его душу, и никто не поднимет его тело. Звать учителя эльф не хотел. Был для этого слишком горд.

Медленно распрямив спину, он встал в стойку для нанесения магических ударов. Вокруг зазвучали смешки, издевательские, злые и даже одобрительные. Возможно, будь противником Гарша обычные бандиты… Возможно, встреться он с вампирами на другой территории, а не на Гнилом перекрестке… Возможно, будь он чуть умнее, чуть опытнее, чуть взрослее — все сложилось по-другому, но уже через пару минут эльфенок лежал на земле. А на его лице стояла нога, обутая в тяжелый сапог с серебряной окантовкой.

— Убить? Или просто заклеймим как беглого раба? — спросил радостно высокий вампир у него над головой? — Или снимем с него шкуру, тоненько-тоненько? Моя любава давно хотела себе сумочку из голубой эльфийской кожи. Или может быть, отрежем ему руки, ноги? Или пальцы?

— Хватит, — поморщился кто-то в стороне. — Убей его просто. Ты уже убедился, что мы хорошо выполним свою часть работы.

— Но я совсем не повеселился! Я думал, он будет гораздо интереснее. Все же ученик Дарэля!

«Он знает учителя?»

— Хватит. Просто убей.

— Не буду! — заупрямился говорящий. — Не хочу. Вначале, я буду его мучить. Я буду долго его мучить!

«Учитель, помогите», — мысленный зов Гарша никто не должен был услышать. Но вампиры услышали и захохотали. Как гиены…

— Кричи громче, малыш, — посоветовал кто-то, присев на корточки рядом с Гаршем, — гораздо громче. Тебе это все равно не поможет, а нам все же интереснее будет.

— Помогите, учитель! — голос Гарша звучал ровно, только надтреснуто немного.

Но ничего не произошло.

Вампиры хохотали.

— Ничего не произойдет, мальчик. Ничего не произойдет, никто не придет тебя спасать, — сказал тот, который прижимал голову Гарша к земле. — Кричи, делай, что хочешь. Можешь даже помагичить, если тебе очень хочется, но ты обречен.

— Учитель Дарэль, помогите мне! — отчаянный крик раскатился по Гнилому переулку.

Поднялся ветер и стих.

— Вот, — довольно сказал палач. — Видишь, никто не пришел, тебе никто не поможет…

Смех не стихал. Издевательский смех все звучал и звучал, а Гарш старался проглотить горькие слезы.

— Ну вот, видишь. Никто не пришел. Ты никому не нужен. Мальчишка, возомнивший себя богом. Ты дурак! Вот и все, что я могу тебе сказать, — Дирк засмеялся. — Или, может быть, у тебя есть на примете кто-то еще, кого можно позвать? Кто вообще может тебе прийти на помощь в такой ситуации? Дай подумать! Не иначе как Тайфун. Не хочешь позвать ее? Блистательную дамочку, которая угробит наш мир?

Гарш неожиданно вспыхнул.

— Не называй ее так!

— Ее? О, не иначе у нас большая и светлая любовь к этой леди? — презрение в голосе Дирка можно было черпать и есть ложкой. — Это так по-эльфийски глупо, влюбиться в несуществующую девчонку!

Кто-то перед смертью вспоминает родителей или любовь всей жизни, кто-то дела, которые не удалось совершить, потому что-то не хватило упорства, смелости или силы воли. А Гарш вспомнил старый бар и смеющуюся девушку. И затем ее объятия за углом. Ее запах каких-то незнакомых цветов и буйного ветра.

Тая всегда пахла только так, ветром, после гроз, разгоняющим тучи и обиды.

С губ мальчишки сорвалось горькое и безнадежное:

— Помоги мне, Тая!

Сапог с головы мальчишки исчез. А уже мгновением спустя он катился по земле, пересчитывая все ухабы ребрами.

— Маменькина тряпка. Нафаршируйте его стрелами. Пли! — отдал команду Дирк. — Мне стыдно пачкать руки об идиотов, которые перед лицом смерти зовут девку, чтобы спрятаться за ее юбку!

Гарш съежился на земле, понимая, что в следующий миг в его спину вопьются стрелы.

Но вместо этого нежные руки обняли его за плечи. Приятный запах коснулся носа, став порывом свежего ветра в этом воздухе, пропахшем гнилью.

И тоненько вскрикнула над ухом девушка.

Вампирский патруль выпустил стрелы, совершенно не рассчитывая на появление кого бы то ни было. Первая стрела попала в плечо Таисии, остальные, все до одной, отбили ее телохранители.

А землю уже обагряли тяжелые горячие капли…

— Ба! Кого я вижу! — радостно осклабился Дирк. — Дарэль! Иввирель! И сам Кантарр. Какая примечательная компания посетила этот гнусный уголок сегодняшней ночью. Вы чего это здесь забыли, ребята?

— Меня тоже интересует этот вопрос, — Дар бросил испуганный взгляд на Таисию, с предплечья которой текла кровь