… Фернан сидел на той самой скамье, на которой они вдвоём сидели вчера вечером рядом с бочкой Нормана. Эймери пытался рассуждать здраво, но получалось что-то нелепое.

— Он побежал. Но почему? Что-то увидел? А если нечисть с островных полигонов прорвалась? Нет, только позавчера оттуда вернулись охотники. Странно. Почему он нас не предупредил?

— Причина может быть только одна: Норману было некогда.

— Некогда? Предупредить нас? — поразился Эймери. — Не верю, чтобы такое могло быть! Не верю! А если он решил…

— Лорд Ферна-ан!!

— О, вчерашние детки, — прокомментировал Эймери, недовольный тем, что его перебили. Но, тем не менее, встающий со скамьи тоже обеспокоенным.

— У нас катер! — крикнул, не добежав, золотистый дракон. — Быстрей!

— О чём это он?.. — начал, поворачиваясь к другу, Эймери. И не поверил глазам: Фернана уже не было на месте. Он кинулся навстречу четвёрке ребят, а те затормаживали и тоже разворачивались.

Здраво рассудив, что всё равно рано или поздно узнает, что происходит, Эймери стартанул с места, сдержанно хваля себя за ежедневные пробежки в полной экипировке. Сейчас, будучи в лёгком вооружении, бежал он стремительно, так что вскоре догнал и Фернана, и ребят.

Синд немного отнесло от привычного места на берегу, с которого она обычно делала первый шаг на остров. Волна, шедшая вокруг Тартара, была слишком сильна для девушки и для заговоренного ею «двигающегося спасательного круга» в лице соснового сучка. Деревяшка, на силе девичьих артефактов, конечно, волне сопротивлялась, как могла. Но вода — слишком огромная мощь для такого мелкого предмета, так что Синд вышла на берег с неудобного места. Там, где она раньше высаживалась сама или с ребятами с катера Александра, был плотный песок, на границе переходящий в мощёную булыжником дорогу, а здесь — сплошная тина, откуда приходилось с трудом тащить ноги.

Но Синд была настроена по-боевому. На сухое место она встала, уже держа в руках кинжал «милосердия» и свой детский меч. Последнее — несмотря на детскость по виду, довольно серьёзное оружие, если учесть толику магии, вложенную в него на силу и меткость удара. Кроме всего прочего, прежде чем взяться за оружие, ещё тяжело шагая по тине по пояс: внизу тина была гуще — сверху её уже разносило течением, — она успела провести ладонями по лицу, чтобы снова «надеть растительную маску» на глаза. А на берегу, прополоскав в лужицах ноги, тяжёлые от тины, и буркнув простейшее заклинание, провела ладонями по бокам и бёдрам, высушив одежду. Теперь, насупившись, сощуренными глазами оглядела видимую ей местность, на которой так отлично в прошлый раз с ребятами «пошумели» бы, не будь здесь же принца с его друзьями.

Кроме того, что Синд собиралась немного поразмяться, она, усмехаясь в душе, подумывала найти здесь парочку вещей — например, обувь. Или материал для неё. Судя по кромке берега, сюда, на остров, выбрасывало немало мусора. Если на студенческом острове девушка постеснялась бы мастерить из найденных ботинок что-то себе на ноги, то остров был богат на выброшенные предметы — сокровища для Синд.

Осторожно ставя босые ноги в подсохшие части илистого берега, девушка старательно прислушивалась и приглядывалась. До каменистой дороги, которая ещё в первое появление Синд удивила тем, что та пропадала в море, оставалось несколько шагов, когда за спиной что-то тяжело и влажно шмякнулось. Застыв от неожиданности, Синд резко обернулась. Ничего.

Постояв неподвижно и мысленно перечитав список нечисти Тартара, Синд быстро прошагала последние метры к дороге и тут же обернулась на следующий шлепок. Крепко сжимая меч и кинжал, она уже насторожённо следила, как чёрная илистая земля будто выплёвывает из себя смачные комья ила. Сначала редко. Затем «плевки» начали выскакивать довольно часто…

Синд воинственно шмыгнула носом и побежала по дороге к городу.

Этих — она не боялась. Големы. Встретилась с ними ещё в первое своё появление здесь. Знала, как с ними драться, чтобы они стали уязвимыми, чтобы рассыпались в прах. И знала: главное — не допускать их скопления вокруг себя, иначе — сомнут. Весом той грязи, из которой появляются.

Даже не приглядываясь, проскочила в знакомый переулок и сразу рванула к прибрежной улице. Первая важная вещь, которую она должна сделать на Тартаре, — посмотреть на одно здание, целёхонько ли оно. Нет, Синд прекрасно знала, что оно крепкое, но внутренняя тревога всегда гнала к нему посмотреть своими глазами, всё ли в порядке, и успокоиться.

Побежала по улице. Первый дом, второй — из переулка между ними что-то метнулось, но уже за спиной бегущей. Третий! Жив и здоров домина! Остановилась отдышаться — и подпрыгнула на месте.

Лёгкий, вкрадчивый цокоток по каменистой дороге… Как будто стадо изящных козочек старинного города спокойно двигается к пастбищу, подгоняемое беспечным мальчишкой-козопасом… Не спуская глаз с длинных тощих тел, пока ещё почти прозрачных и неспешно приближающихся к ней, Синд боковым зрением напомнила себе, что стоит перед довольно длинным домом, а на противоположной стороне дороги — длинный каменный забор. Он, конечно, полуразрушен временем и войнами, но, чтобы забраться на него, это ещё надо подумать хорошенько. Расстояние до длинных тел позволило сделать это — подумать. И даже рассмотреть пару вариантов для побега через эту стену. И напомнить себе, что окружить её могут только с двух сторон. Синд присела на полусогнутых и ждала. Главное правило, преподанное отцом: только дурак мчится на превосходящего численностью врага. Умный выжидает. А в лучшем случае — бежит с места возможной драки. Последнего девушка не совсем понимала. Но принимала, зная, что ещё «маленькая» и что к житейской мудрости взрослых лучше прислушиваться.

… Доска врезалась в камень дороги на такой скорости, что с треском раскололась, взметнув в воздух несколько неровных веерных струй. Норман сам чуть не врезался носом в берег, не сообразив, что берег — вот он уже. Сыграла своё обманка, когда берег с поверхности воды кажется слишком далёким. Проехался животом по камням и быстро вскочил. Где травник? И сам себе усмехнулся. Травник травником, но расколотая доска уже в руках, и воин, которого в Нормане воспитывали с раннего детства, уже вертит её, примериваясь, как использовать остатки плавсредства для потенциального боя.

А бой, кажется, предстоит вот-вот. Големы поднимались слева — хоть и медленно, но неумолимо одеваясь в грязевую «плоть». Почти человеческие фигуры, только плотные, раздутые, словно набитые грязью влажные мешки, и даже на первый взгляд тяжеленные, поднимались с колен, порыкивая и тянясь в сторону второго живого человека, появившегося на острове. Ходить пока не могли: ноги появлялись в последнюю очередь.

Пора бежать в город — искать там хоть какое оружие. Пусть это будет ещё одна доска, или на худой конец — кол, или… Норман прокрутил в уме знакомые места на Тартаре и ухмыльнулся. Он знает, какое оружие и где его искать! Мальчишка-травник наверняка побежал на ту же улицу, потому что та ему знакома. Что за бедовая голова?! А может, он дурачок блаженненький? Но в первую встречу травник вёл себя довольно умно для малолетнего. Впрочем, какое малолетнее… Если взяли на первый курс — значит, как минимум, шестнадцать есть.

Размышляя таким образом и цепко приглядываясь к окружающему пространству, Норман бежал по дороге, как на пробежке, не торопясь. Поэтому сразу заметил, как из переулка между домами потянулись тощие тени — пока ещё прозрачные, но уже издающие характерный цокот. Козлоноги. Растут из камней, потому-то в первую очередь слышен стукоток копытцев, которых в бою надо опасаться, да ещё как! Его они пока не видят — их интересует первый живой, ворвавшийся в царство мёртвых и духов. Здесь, на Тартаре, даже птицы не селятся: живая плоть востребована всеми духами, явились ли они из самой земли или из какого другого магического материала.

Норман, ближе к вытекающей из переулка цепочке козлоногов, отступил к зданиям с теневой стороны, где его пока различить не могли. Знал, что его скоро обнаружат. Два варианта: обнаружат, когда услышат за собой порыкивание грузно идущих по его следу големов, или — когда он сам покажется в их поле зрения. Где же травник?