— Не бойся. Вечером сделаем так, что сёстрам будет не до тебя. А сейчас пойдём. Проводим тебя до общежития. Кстати, каким образом ты из него исчезаешь? — И он улыбнулся. — Если это не очередная тайна, конечно.

— На втором этаже, на лестнице, есть окно. Выпрыгиваю.

— Вот в чём дело…

Он встал и предложил ей руку. Чуть выглянув из-за него, она увидела, что шкатулку он крепко держит другой рукой, успокоилась и робко положила пальцы на его локоть. Его друзья встали и снова пошли позади, негромко переговариваясь.

Так, с мужчиной под руку, ей ходить почти не доводилось. Было в воспоминаниях детства только, как она ходила с отцом. У принца Нормана были очень сильные руки — она это почувствовала сразу, как только споткнулась от неловкости пару раз. Он сразу так прижимал её ладонь к себе, что она чувствовала его жёстко напрягшиеся мышцы.

— Чему ты улыбаешься? — спросил он.

— Рядом с вами… с тобой… мне хочется не идти, а подпрыгивать! — сказала она и засмеялась. — А ещё болтать всякие глупости!

— Начинай. Времени у нас много, — немного удивлённо сказал принц.

— А девушкам принца можно говорить глупости? — заинтересовавшись, спросила она. — Мне кажется, вашим… твоим девушкам надо быть такими умными-умными, чтобы ходить рядом с… тобой!

— Необязательно, — хмыкнул он. — Главное, чтобы девушка мне нравилась.

— А я нравлюсь? — немедленно спросила она, и Норман поперхнулся.

Подумав, он ответил:

— Ну, пока ты была мальчишкой, мне хотелось отлупить тебя пару раз, но теперь… — Он помедлил и поправился: — Пока — мне этого не хочется. Значит, нравишься.

Она заметила, что он хотел ещё что-то сказать. Нет, даже спросить. Но почему-то промолчал. Но ведь глупости он ей разрешил говорить? И она воспользовалась этим разрешением на всю катушку:

— А почему принцу нельзя говорить глупости?

— То есть?

— Ну, ты сейчас хотел что-то спросить, но не спросил, потому что побоялся спросить. Очень боишься выглядеть глупым? Почему принцу нельзя? Мы же вдвоём? Твои друзья не слышат! Спроси!

— Я тебе нравлюсь? — засмеялся принц. — Вот мой глупый вопрос.

— Нравишься! — заявила Синд. — Сначала ты был очень злой — когда гнался за мной на Тартаре. А потом ты посмотрел на меня перед лекцией, а у тебя глаза — серые-серые!

— И что? — не понял принц. — Что в этом цвете глаз?

— Я поняла, что ты не был злым, — сказала Синд. — Точней, ты был злым. Но ты злился, потому что переживал за мальчишку-травника. Ты испугался за него. — И улыбнулась. — Это хорошо, что ты разрешил мне быть глупой. Болтать можно про всё!

— Поправлю немного, — усмехнулся принц. — Я тебе разрешил говорить глупости, но не быть глупой. Да и не похоже, что ты такая.

— Крёстная говорила — жизнь учит. — Она улыбнулась снова ему, ощущая себя всё более и более легкомысленной и свободной в общении. И сама же удивлённо сказала: — Рядом с тобой я чувствую себя… совсем маленькой? Мне смеяться хочется.

— Это эйфория. Пройдёт скоро. Задачку ты мне задала довольно сложную. Но веры, что всё будет хорошо, лишать тебя не хочется.

— Ты — не лишишь. Ты сильный.

Они оставили её за кустами калины, прикрытая которыми, она взобралась по стене общежития к окну и влезла на подоконник. Принц и его друзья-телохранители помахали ей на прощанье и ушли.

… На второй паре Синд и компания привычно сидели на последнем ряду.

— Вчера ко мне пришёл его высочество и попросил катер, — с удивлением рассказывал Александр. — Что мне было делать?.. Вернули в хорошем состоянии. Интересно, куда они ездили?

— Ребята, нас сегодня пригласили прийти вечером в сквер перед главным корпусом, — задумчиво сказала Синд. — Никто не в курсе, что там будет?

— Я в курсе, — отозвалась Мартина. — Там репетиция университетского бала будет. Эй, стихийники, это правда, что на праздник вы разгоните тучи, чтобы праздник прошёл на улице? В коридоре корпуса обсуждали.

— Правда, — подтвердил Рик.

— Та-ак, — протянул Александр. — Погулять к скверу пойдём. А что у нас с заклинанием вокруг пляжа?

— Я свою часть немного поняла, — поделилась Мартина. — Тут замешана боевая магия, но она вплетена в другие, и я никак не могу понять, как это расплести.

— Смотрите-ка! — обрадовался Бреки. — Вот тут, с краешку, я вижу вплетение стихийной магии. Похоже на стихию воды? Попробуем снять?

Они тихонько и злорадно похихикали в очередной раз, представив себе глаза нынешних випов пляжа. И последние минуты перед лекцией они, все пятеро, вдумчиво изучали часть заклинания, которое смогла «списать» с защиты пляжа рыжая воительница. А когда в аудиторию вошёл преподаватель, Синд с трудом удержалась от улыбки: да! Это будет здорово — раскрыть всё заклинание! Интересно, Норману понравится их стремление стать вип-персонами? Наверное, он будет ошарашен! Она вспомнила его глаза и вздохнула от переполняющих чувств, а потом её собственные глаза разгорелись. Она шаловливо прикусила губу, выждала, когда друзья сосредоточатся на лекции, склонилась над своей тетрадью. Ручкой на внутренней обложке тетради быстро нарисовала фигурку, а потом нагнулась к ней и быстро выдохнула только что придуманное заклинание.

… Всё утро Норману и его друзьям пришлось побегать, занимаясь организацией университетского бала, на который должны съехаться родители первокурсников. Университетское начальство возложило на плечи принца и его друзей безопасность мероприятия. Потом Эймери ушёл на разведку к охотникам — узнавать новости о Тартаре, а Норман с Фернаном — в подвальную лабораторию некромантов. Шкатулку, всё ещё обёрнутую тряпками, поставили на стол.

— Начнём? — вздохнул Норман. — Итак, поверхностное заклинание, не дающее открыть шкатулку, фейное. Синд училась у крёстной — кажется, та из фей. Значит, верхнее заклинание делала сама Синд. Далее под ним сильное некромантское. Оно полностью скрывает саму шкатулку, не давая открыть её. Судя по всему, это почерк ледяной колдуньи. Они там, на севере, все этим немного балуются. Значит, мачеха обманула отца Синд: она не боялась ледяных колдунов севера. Она сама из них. И очень сильная. Правда, Синд как-то умудрилась вплести фейное заклинание защиты в её заклятие.

— Умная девочка, — рассеянно сказал Фернан: он уже сосредоточился на решении интересной задачи. — Норман, посмотри здесь. По-моему, я нашёл начало. Получится дёрнуть за эту ниточку?

— Смотри, осторожней. Надо было сразу попросить Синд, чтобы она сняла собственное творение.

— Она слишком верит, что ты силён, — усмехнулся Фернан. — Зачем разочаровывать девушку? Ничего. Распутаем и без неё. — И вдруг с великим изумлением поднял глаза. — Что это?

Норман тоже разогнулся от стола, на котором стояла шкатулка. Оглядевшись и задержав взгляд на искомом, поразился: по просторному залу подвальной лаборатории порхала белая бабочка! Откуда и каким образом в это мрачное помещение залетела беззаботная гостья? И студенты, и преподаватели поднимали головы и следили за её игривым полётом, невольно улыбаясь. А бабочка порхала так легкомысленно! И будто разглядывала необычное помещение в поисках кого-то… И внезапно мягко слетела к Норману и уселась на его кисть. Раздвинула крылышки, словно спрашивая, можно ли, а затем чинно сложила их: «Я нашла себе место отдохнуть!»

Окружающие зааплодировали, радостно и весело перекликаясь.

Норман пожал плечами — и вдруг сообразил. С трудом удержался от дурацкой улыбки. Но Фернан успел перехватить его душевное движение, пригляделся к бабочке.

— Синд привет передаёт? — негромко спросил он.

— Кажется… — пробормотал Норман, склоняясь перед загадочной шкатулкой.

И вдруг выпрямился, впрочем, постаравшись не потревожить крылатую гостью.

— Что-то вспомнил? — спросил Фернан.

— Дьяволы… На посвящение в первокурсники мы послали приглашения родителям студентов… Как обычно. А вдруг мачеха Синд решится проверить её отца? Точней — его душу, заточённую в медальон? Вдруг, поняв, что шкатулки с медальоном нет, она испугается и в панике убьёт мужа?