— Что-то случилось? — встревоженно спросила она, быстро вытирая руки о фартук.

— Ничего особенного, — сказала Мартина и положила руку на ножны учебного меча, выразительно глядя на толстяка.

До баронета дошло — и он исчез из кухни. А Синд, покоряясь судьбе, подумала, что потом друзья уйдут, а толстяк-то вернётся. И мрачно пообещала себе: «Переживу!»

— Расписание поменялось, — сообщила Мартина. — На завтра первой парой поставили «Введение в историю Студенческого архипелага». Угадай, кто будет читать?

— Рано или поздно… — пожала плечами Синд. И улыбнулась прежней задорной улыбкой. — Только что он нам сделает, если сам светиться не хочет?

— Только и остаётся на это уповать, — улыбнулся на её смелое заявление Александр. — В общем, мы забежали тебя предупредить.

— Давайте, я вас провожу, — сказала Синд и развязала фартук.

У порога из апартаментов Мартина оглянулась и хмуро сказала:

— Эх, устроить бы драчку… Да ведь ты не разрешишь!

— Не разрешу, — тихо подтвердила Синд. И поспешно добавила: — Нет, правда, они хорошие! Только гостей любят…

Когда она вернулась на кухню, там сидел Вустер. У Синд сердце упало. Но толстяк с любопытством спросил:

— А что это тут делал дракон?

— У первого курса расписание на завтра изменилось, — насторожённо сказала Синд, внимательно приглядываясь: неужели не злится? — Они пришли сообщить мне, чтобы я знала об этом заранее.

— Дракон пришёл сообщить об этом?

— Они мои друзья.

— Что нашёл дракон в тебе? — продолжал выспрашивать Вустер. — В такой замарахе, что твоей рубашкой можно вытирать пол, а цвет рубахи не изменится?

— Он нашёл во мне друга. Нам интересно вместе, — сочла нужным добавить, хоть и нерешительно Синд.

— Ну-ну, — уже не скептически, а задумчиво сказал толстяк, как-то странно, оценивающе приглядываясь к девушке. Тяжело встал и вышел из кухни.

Со вздохом оглядевшись, Синд задумалась. Кухня чистая. На обеденном столе закуски, которые она успела сделать, чтобы оставалось лишь отнести их в главный зал. Как хочется произнести заклинание ненужного присутствия, а самой сбежать! Хоть в сторожку к здешнему лесничему! Дядечка похож на дремучего медведя, но на деле очень добрый. Один раз девушка уже спала в его домишке, пока он совершал обход.

— … Синд! Идиотка! Тащи сюда салаты!

А когда девушка поставила поднос с тарелками на стол, Лунет скомандовала:

— Забирай грязные, копуша! Тебе всё равно делать нечего! — И добавила, радостно хихикая: — Да и сидеть тебе, кроме как на кухне, негде. Так сиди с пользой!

Переложив на поднос использованную посуду, Синд спокойно, чтобы не дать повода для новых насмешек, развернулась к кухне. Поймала внимательный взгляд толстяка Вустера — и тут же забыла о нём… Кажется, Вустер остался единственным не пьяным на этой вечеринке. Вскоре он встал и медлительно прошёл по залу — Синд в это время снова меняла блюда на столе. Толстяк дошёл до неё и велел:

— Проводи меня до двери.

Девушка быстро вытерла руки и последовала за баронетом. У входной двери тот остановился и, как-то сердито глядя на неё, осведомился:

— Ты ведь чистокровная?

— Да, — удивлённо сказала Синд.

— До свидания, — грузно сказал Вустер и неторопливо вышел.

Ничего не поняв, но чувствуя облегчение: хоть один приставать больше не будет, хоть за одним ухаживать не надо, — девушка закрыла за ним дверь. Прислушавшись, осторожно прошла к залу: надо забрать поднос и тряпку, который вытирала стол.

Через окна, не закрытые шторами, начал проникать утренний свет. Помещение потускнело, огни свеч поблёкли — в общежитиях электричество не использовали: маги здесь же живут! Какое уж электричество!.. Из-за предутреннего полумрака стало как-то бесприютно, и всё говорило о тяжёлой бессонной ночи. А Синд — обрадовалась! Наступило её время! Можно сбежать — и никто не будет ругаться! Все, кто ещё не заснул, — вяло шевелятся, видимо перепив; сестёр не видно — наверное, в своих спальнях; все диваны и софы в зале заняты спящими…

Сёстрам хорошо — у них с утра первой пары нет…

Девушка, с подносом на руках, бесшумно отступила на кухню. Посуда была быстро вымыта и расставлена по местам. Затем Синд пододвинула табурет к шкафу с крупами и мукой и, взобравшись на него, вытащила с верхней полки лёгкую куртку и холщовую сумку, в которую побросала нужные для занятий тетради, а потом крадучись, на цыпочках дошла до входной двери и мягко прикрыла её за собой.

Покачиваясь от недосыпа и держась за перила, Синд спустилась по пустынной лестнице до второго этажа общежития. На вахте стражники её не выпустят из здания. Значит… Она огляделась, открыла узкое окно на улицу и, протиснувшись между створами, встала на карниз. Внизу — густо разросшиеся кусты бузины и калины. Синд поднесла ладони ко рту и прошептала в них заклинание, после чего бережно сдула нашёптанное на плохо видные в темноте ветви. Солнце вставало с другой стороны, здесь была тень, и девушка никаких изменений не заметила. Но она и так знала: заклинание подействовало. И спрыгнула с карниза. Предупреждённые кусты мягко, словно на кучу сена, приняли девушку, и она съехала с ветвей на землю. Новое заклинание — теперь стражники, обходящие территорию студенческого кампуса, не увидят её.

По-ночному свежий воздух взбодрил с первым глотком. Мысли сразу прояснели. Теперь можно спокойно пересечь двор общежития, а там небольшая лужайка — и рукой подать до леса. На бегу Синд вспомнила, что неподалёку от сторожки лесничего, ближе к студенческому городку, растёт огромная сосна с заброшенным орлиным гнездом. Гнездо так скрыто ветвями, что в нём неплохо можно поспать. Счастье от осознания, что чуть-чуть выспаться всё же удастся, подстегнуло не терять и так быстро убегающих минуток.

Спустя короткое время девушка скорчилась на плотно слежавшихся сухих листьях, укрывшись курткой. Внутренние часы были поставлены на время, когда она должна вернуться в апартаменты сестёр, а потом бежать на первую пару…

… Мартина за руку втащила Синд в аудиторию.

— Быстро, быстро!

Они взлетели наверх, где их дожидалась парни.

И только здесь, плюхнувшись на скамью, Синд озадаченно спросила:

— А почему — быстро?

— Синд, понимаю, что не выспалась! — затараторила Мартина, блестя глазищами. — Но ты сама рассказывала, как свалилась перед этими… И я вот что придумала!! Ой… — И она, смеясь над собой, быстро огляделась, не слишком ли громко кричит.

— Я тоже ничего не понимаю, — медленно сказал Александр.

— Главное — чтобы было что понимать, — философски сказал Бреки. — Рыжая ещё ничего и не сказала. Ну? Что у тебя там?

— У меня — парик! — чуть не завизжала от восторга Мартина и снова захихикала в ладошки. — Слушайте, я такая умная! Синд вчера рассказывала, как она грохнулась перед этими. И что сказал принц? Нет, вы вспомните! Что он сказал? Его единственные слова!

Рик, словно прислушиваясь к чему-то в воздухе, задумчиво сказал:

— Мартина, а ведь ты — гений!

От них потребовали объяснить всем остальным тупым, и Мартина с превосходством напомнила:

— Принц сказал: «Это кто такой!»

— И что?

— Ррр… Я сейчас рычать буду на непонятливых! Он принял Синд за мальчишку! — Девушка сделала театральную паузу, после чего разложила по полочкам: — Вы посмотрите на Синд: у неё короткие волосы — раз. Мальчишеская одежда — два. Бегает и прыгает, как мальчишка, — три. Плюс ко всему прочему она была в маске! Он будет искать травника!

— И что? — повторил Александр.

Мартина глубоко вдохнула и выдохнула.

— Ничего особенного. Этот Норман решил найти беловолосого травника. А мы ему подсунем русоволосую травницу! Вот! — И она победно потрясла париком — и правда русого цвета и с короткими волосами.

— А дальше что? — спросил Бреки. — Не может же Синд бегать в парике всё время? А лекции по истории архипелага у нас будут два раза в неделю.

— А дальше вот что! Принц убедится, что на курсе нет беловолосого травника, и прекратит искать его. А сам к Синд за это время привыкнет, что она девушка, и не будет обращать на неё внимания. И тогда она снимет парик — типа, перекрасилась в блондинку! Но помаду оставит, чтобы всё преображение назад, к своей обычной внешности, происходило постепенно. Ну как? Хорошее приключение придумалось?