— Да! — вспомнил главврач. — Товарищ капитан, очевидно, это вас разыскивает начальник караула?

— Разрешите идти? — спросил Клебанов и, получив разрешение полковника, вышел из кабинета.

Гаспарян проводил капитана до порога, плотно закрыл за ним дверь и только тогда ответил на ироническую реплику Раздольного:

— У тебя, Сергей Владимирович, удивительная манера казаться хуже, чем ты есть на самом деле.

— Например?

— Я знаю тебя не первый год. Ты гуманный человек и отлично знаешь, что Благов болен и…

— Ваграм Анастасович, ты понимаешь, сколько человеческих жизней можно сберечь, зная задачу и цель этой переброски? А если он не один? Если, одновременно с ним, но другим путем к нам уже заброшены или готовятся к заброске несколько подобных благовых? Дорога каждая минута. И я спрашиваю вас, товарищ полковник медицинской службы, когда можно подвергнуть допросу задержанного — нарушителя границы?

— Завтра вы сможете приступить к допросу, — ответил Гаспарян. — Вас это устраивает?

— Странный вопрос! — пожал плечами Раздольный и пошел к двери. — До завтра! — бросил он уже от порога и вышел из кабинета.

Рано утром следующего дня были получены ответы из Петрозаводска и Ленинграда.

Дежурный по отделу позвонил полковнику Раздольному на квартиру. Через несколько минут после звонка полковник приехал в управление и вскрыл пакет.

Из Петрозаводска сообщали:

«В городе геологического института нет. В Карельском филиале Академии наук СССР (улица Урицкого, 92) имеется отдел геологии, в функции которого посылка геологоразведывательных экспедиции не входит. Путем опроса сотрудников геологического отдела Академии наук установить личность геолога Благова Василия Васильевича не удалось. Указанный Благов никогда в отделе не работал и никому из геологов не известен».

Полковник вскрыл пакет, полученный из Ленинграда:

«Паспорт указанной вами серии и номера действительно выдан 5-м отделением милиции города Ленинграда 4 февраля 1952 года гражданину Благову Василию Васильевичу, русскому, 1913 года рождения.

Гражданин Благов В. В. проживал в городе Ленинграде по адресу: улица Белинского, дом № 5, квартира 74.

16 января прошлого года в 23 часа 30 минут гражданин Благов В. В. был подобран на улице Сенной и доставлен машиной скорой помощи в больницу, где, не приходя в сознание, скончался от инфаркта сердца. Никаких документов при покойном не оказалось. Личность Благова была установлена путем опознания спустя несколько дней после его смерти.

Вдова Благова Вера Андреевна и дочь Благова Татьяна проживают по указанному адресу.

Последние двенадцать лет Благов В. В. работал старшим провизором гомеопатической аптеки.

Фотография Благова В. В. при этом прилагается».

Полковник открыл паспорт задержанного Благова на странице «Особые отметки». Здесь был оттиск круглой печати с места работы: «Петрозаводский геологический институт». Посмотрев на просвет страницу, Раздольный при помощи лупы обнаружил след прежней печати, смытый с профессиональной ловкостью. Оттиск круглой печати был тот же, что и на командировочном удостоверении. Фотография подлинного Благова на паспорте была искусно заменена фотоснимком «геолога». Тиснение малых печатей в верхнем и нижнем углах фотографии и мастичный оттиск большой гербовой печати не вызывали никаких сомнений.

Полковник сделал запись в блокноте и, захватив протокол осмотра вещественных доказательств, спустился этажом ниже в комнату, где его ожидал капитан Клебанов. Здесь на большом столе были аккуратно разложены одежда, обувь задержанного и содержимое рюкзака.

— Что нового? — спросил Раздольный.

— В каблуке левого сапога обнаружен шифр, но самое интересное — записка, написанная, видимо, наспех на клочке немецкой газеты. По частично уцелевшему заголовку можно предположить, что это «Куксхафенер рундшау». Записка написана карандашом по-русски: «Готовят для переброски… Кличка Лемо… Проходил ту же, что и я, подготовку… Опять проклятый счетчик… Шраммюллер… Кингсбери — «Хиросима…»

— Ясно, что «Благов» проходил специальную подготовку где-то возле Куксхафена…

— Основание?

— Трудно предположить, чтобы выписывали газету из маленького провинциального городка земли Нижняя Саксония. Куксхафен расположен в устье Эльбы. Морской порт. По переписи пятидесятого года — сорок семь тысяч жителей.

— Так, продолжайте.

— Видимо решив явиться с повинной, «Благов» в доказательство своей искренности хотел сообщить все, что известно ему об агентурной школе…

— Или?

— Не понимаю, товарищ полковник…

— Или записка — страховой полис на случай провала.

— Товарищ полковник, «Благов» работал в шахте, с ладоней его рук еще не сошли профессиональные мозоли… Вряд ли его успели развратить до такой степени…

— Такая горячность делает вам честь, капитан, но снижает объективность оценки, — перебил его Раздольный. — К этому вопросу мы еще вернемся. В одежде и обуви задержанного больше ничего не обнаружено?

— Нет, товарищ полковник.

— Хорошо. Начнем по порядку. Сухой паек?

— Сухой паек по количеству калорий — нормальный рацион для одного человека на срок восемь — десять дней. Таково заключение специалиста. Консервы — американского происхождения, концентраты — немецкого.

— Мы знаем из опыта: норма сухого пайка на всякий непредвиденный случай выдается в двойном размере. Можно предположить, что по характеру полученного им задания «Благов» в течение четырех-пяти суток не мог восстановить запаса продуктов. Следовательно, он должен был находиться вдали от населенных пунктов. Эго подтверждается появлением «Ганса Весселя» в заливе Трегубом. Пишите, капитан, будем формулировать кратко: высадка «Благова» намечалась вдали от населенных пунктов, возможно, на побережье залива Трегубого. Записали?

— Да, товарищ полковник.

— Дальше?

— Аптечка, — докладывал Клебанов, — Содержимое: фенамин, морфин в таблетках и ампулошприцах, хлорамин, кровоостанавливающая вата и бинты.

— Можно сделать вывод: задание требовало от исполнителя большого нервного и физического напряжения сил. Об этом свидетельствует наличие в аптечке фенамина — сильно-действующего возбуждающего средства. Болеутоляющий морфин и кровоостанавливающая вата говорят о том, что выполнение задания связывалось с опасностью и возможностью ранения. Хлорамин — средство антисептическое. Пишите, капитан…

— Я записал: задание, полученное «Благовым», связано с риском для жизни и требует большого напряжения сил.

— Акт экспертизы по оптике и фотоаппарату у вас? Читайте.

Пропустив вводную часть и описание объекта экспертизы, Клебанов читал заключение:

— «Правая, зрительная труба бинокля служит: а) для наблюдения далеко отстоящих предметов; увеличение 8-кратное, диаметр объектива 40 мм с повышенным углом поля зрения; б) для определения удаленности объекта по сетке, нанесенной на фокальной плоскости объектива; в) для визуальной наводки на фокус левой трубы, представляющей собой светосильный телеобъектив с просветленной оптикой…»

— Следовательно, съемочная камера снабжена только одним объективом? — спросил Раздольный.

— Ниже, товарищ полковник, есть специальное заключение по фотокамере: «Размер коробки 10x7. Пленка 16 мм. Затвор работает от пружины часового механизма. Кассета позволяет сделать 320 кадров. Затвор имеет пять скоростей. Камера легко крепится к объективу при помощи артиллерийского захода. Можно предположить, что оптика и фотокамера западногерманского происхождения, но клеймо фирмы отсутствует», — прочитал Клебанов.

— Всему свету по секрету, — усмехнулся Раздольный. — Конструкция фотобинокля позволяет сделать некоторые обобщения. Как думаете, капитан?

— Отсутствие сменной оптики… — в раздумье сказал Клебанов, — оснащение камеры телеобъективом свидетельствует, по-моему, о том, что фотосъемка объектов, которыми интересуются шефы «Благова», возможна только с дальнего расстояния.

— Логично. Сформулируйте кратко, — сказал Раздольный и занялся осмотром радиостанции, смонтированной вместе с питанием в небольшом плоском ящичке. — Приемно-передаточная аппаратура для двусторонней связи. Станция коротковолновая, мощность ее небольшая, диапазон ограничен. С таким ящичком мы уже, помните, встречались в чемодане «Сарматова»! Очевидно, серийный. Вот здесь, видите, Клебанов, — полковник указал на след фабричного клейма, — еще можно прочесть: «Вер-ке…». Короче, сделано в Западной Германии. И последнее…