Глава 8. Танец

Время близилось к рассвету, и над деревней уже вовсю звучали хрипловатые крики петухов. Густая прежде тьма быстро светлела, превращаясь в марево серого тумана, пропитанного запахом дождя и скошенной травы. Одного взгляда, брошенного на небо, было достаточно, чтобы понять, что погода окончательно испортилась. Тучи рваными боками теснили друг друга, ветер порывами проносился над крышами домов, и под его напором жалобно скрипели незапертые калитки.

Армисаэль широким шагом прошёл по тропинке к крыльцу и почти не удивился, застав Миэла дома.

— Что, твой «дворец» тебя не устраивает? — съязвил доктор, намекая на дом, в который переехал юноша после перерождения. — Что ты здесь делаешь, Миэл?

— В гости зашёл, — огрызнулся парень, безмятежно развалившись в кресле у камина. — В моём «дворце» холодно и мышами воняет.

— А мне-то что до этого? — Армисаэль скинул куртку, всем видом показывая недовольство присутствием сына. — Достаточно и того, что я нянькался с тобой все эти годы. Ты взрослый, поэтому решай проблемы сам и забудь сюда дорогу, понял?

— Да понял, — протянул парень, неохотно кивнув. — Слушай, Армисаэль, а я вообще твой сын? Или я, как эта девчонка Дараны, перешёл к тебе в качестве общественной нагрузки?

— Мой ты сын, — доктор криво усмехнулся. — Я ведь говорил уже: церемонии не было.

— Но ты мог и соврать.

— Зачем? Ты не девица, чтобы щадить твою нежную душу. И вообще, какая тебе разница? Лучше дом приведи в порядок, а то некуда будет наследничка привести.

— Какого ещё наследничка? — парень скривился.

— Твоего, — заржал Армисаэль, потешаясь над бестолковостью парня. — Афаэл и Старшие решили дать тебе шанс.

— То есть? — Миэл вскочил с кресла и одним прыжком оказался возле отца.

— Они решили поручить тебе одно задание. Если выполнишь, станешь тринадцатым в церемонии с Натаниэль.

Миэл застыл. Лицо его побледнело, а в широко открытых глазах вспыхнул почти безумный огонь.

— Ты серьёзно? — охрипшим от волнения голосом переспросил он. — Меня возьмут на церемонию с Натаниэль?!

— Если выполнишь их поручение, — холодным тоном осадил доктор. — А это будет не так-то легко.

— Ладно, не тяни! — дыхание нефилима участилось, взгляд лихорадочно метался по лицу доктора. — Что я должен сделать?

— Ты видел у Натаниэль медальон на шее? Ну, такой: с птичьей лапой и голубым камнем?

— Ну, видел и что?

— Этот медальон — кровь Светлого. Пока он на шее девушки, к ней не подобраться. Нужно заставить её избавиться от медальона, а саму Натаниэль притащить к нам. Сделаешь это и получишь свой приз. Если нет, можешь забыть о своей подружке навсегда.

— Да я зубами его сгрызу с её шеи! — прорычал парень, раздувая ноздри. — Когда её притащить?

— После выпускного бала — не раньше, — Армисаэль посерьёзнел. — Но грызть медальон зубами я тебе не советую. Дотронешься до камня — и тебе крышка. Возьмёшься за цепочку — будешь неделю корчиться от боли. Так что остынь и подумай, как заставить девчонку снять Рамистар самостоятельно. В цепочке нет замка, но Натаниэль известно, что вытащив камень, можно её расстегнуть.

— Зачем такие сложности? — Миэл невольно сбавил пыл и сейчас внимательно слушал отца.

— А это для того, чтобы такие, как мы, не могли его снять, идиот! — фыркнул доктор.

— Но к самой Натаниэль я прикасаться могу?

— Конечно. Обнимашки, поцелуйчики, и вся прочая невинная ерунда — сколько угодно. Но, если полезешь к ней под юбку, Рамистар тебя просто убьёт.

— А если на ней уже не будет медальона? — глаза парня лукаво блеснули.

— Тогда тебя Старшие кастрируют, — тон Армисаэля мгновенно заледенел. — Видел ведь, как у Беллора это быстро получается?

Миэл замолчал и нахмурился, тут же перестав ухмыляться.

— А у Муриэля крылья точно отрастут? — спросил парень уже едва слышно.

— Отрастут, — доктор кивнул. — В первый раз они быстро отрастают.

— А во второй?

— Второго раза не бывает, — Армисаэль криво усмехнулся. — Как правило, одного вполне достаточно, чтобы ангел на всю жизнь запомнил урок. Поверь, никто из присутствующих на Сборе не хотел бы ощутить даже половину тех страданий, что испытывает сейчас Муриэль.

— Ему так больно?

— А ты как думал? В Аду и то терпимей! Но дело не только в боли. Ангел без крыльев ничего не может. У нас в них вся сила находится. Чувствуешь, небось, как теперь тебя распирает? — доктор прищурился. — Хоть ты наполовину только Падший, но уже можешь сравнить то, кто ты сейчас, с тем, кем ты был прежде. Обруби тебе крылышки, и ты превратишься в бесполезный кусок дерьма.

— Значит, Сандал в него и превратится? — Миэл неожиданно повеселел.

— Да. Афаэлу не нужны строптивые ангелы. Сандалу сожгут крылья, чтобы они больше не отрастали и не доставляли всем нам проблем. Только смотри, не ляпни кому об этом сдуру! И запомни: то, что говорят на Сборе, нельзя обсуждать с тем, кто не был туда приглашён. Иначе тебе не поздоровится.

— Скажи: а почему Свободную Волю считают запретной?

— Потому что у ангелов, рождённых с такой характеристикой, после перерождения сохраняются зачатки человеческих чувств. «Жалость» там всякая или «справедливость». Они слишком много думают и рассуждают вместо того, чтобы просто исполнять приказы. Таким нельзя доверять. Когда в общине больше одного Падшего со Свободной Волей, нельзя поручиться, что однажды, объединившись, они не поднимут бунт.

— А у меня какие характеристики?

— Ты — нефилим. У таких, как ты, нет чётких характеристик. Ты всегда будешь выполнять то, что велят Старшие, ясно? И будешь тем, кем они захотят.

— Может, мне тогда не таскаться больше в школу? — помрачнев немного, спросил нефилим. — Какой в этом смысл, если я и так всё знаю?

— Ну, это не твоя заслуга, — Армисаэль криво усмехнулся. — Знания ты получил при перерождении, как и все остальные способности. Но школу закончить придётся, чтобы не привлекать внимания людей. Это закон. Даже Старшие клана им не пренебрегают, так что собирайся и не опоздай на автобус.

— Ладно, — парень поморщился и не торопясь направился к дверям. У порога остановился и вновь обернулся к отцу. — Что такое «разрешённый цикл»? — неожиданно спросил он.

— Это когда раз в три месяца тебе позволено трахнуть человеческую сучку, — хмыкнул Армисаэль, рассмеявшись. — А теперь вали в школу, щенок озабоченный! Надоел ты мне, — и он недвусмысленно кивнул парню на дверь.

Миэл развернулся и, злобно засопев, покинул дом.

***

Прошло две недели.

— Хватит вертеться перед зеркалом! Ты просто шикарна! — Лайла схватила Натаниэль за руку и потянула в залитый разноцветными огнями зал. — Пойдём скорее! Сандал уже занял столик.

Лайла тянула подругу за собой, то и дело врезаясь в проходящие мимо пары. Под мышкой у неё был зажат аттестат, на руке висел бьюти-кейс. Обтягивающее зелёное платье чуть выше колен очень шло к рыжим волосам и оттеняло серые глаза.

Натаниэль, как и предполагалось, воспользовалась подарком близнецов и сейчас выглядела потрясающе в светло-голубом наряде. Медальон с лунным камнем по-прежнему украшал её шею. Он не слишком гармонировал с воздушным покроем платья, но девушка махнула на это рукой, предпочитая больше не заморачиваться по пустякам. В конце концов, Лайла была права: выпускной бал — самое потрясающее событие за их долгую школьную жизнь. И самое быстротечное. Сегодня все обсуждают твой наряд, а уже завтра забудут, как ты вообще выглядишь. Так что компания решила просто оторваться по полной, чтобы потом «было, что вспомнить».

Увидев Сандала, сидевшего за столиком в самом дальнем углу зала, Лайла нетерпеливо махнула рукой и ещё энергичнее начала протискиваться сквозь разодетую толпу выпускников.

— Где вас носит? — возмущённо спросил Сандал, отодвигая для них стулья и помогая девушкам занять свои места. — Я уже минут двадцать вас дожидаюсь.

— Не ворчи, Сандал, — Лайла улыбнулась ему своей фирменной улыбкой, от которой на щеках всегда появлялись лукавые ямочки. — Знаешь ведь, что дорогой папочка не разрешил мне воспользоваться косметикой. Пришлось краситься в туалете, чтобы не выглядеть чучелом рядом с таким красавцем, как мой брат.

Натаниэль невольно покосилась на парня и ободряюще ему улыбнулась. Сандал и правда выглядел очень импозантно. На нём была идеально выглаженная белая рубашка, галстук, тёмный пиджак и брюки модного покроя. Волосы аккуратно, но не коротко пострижены. Модная чёлка косым треугольником падала на лоб, делая парня похожим на одну из голливудских звёзд. Серо-синие «грозовые» глаза смотрели из-под густых длинных ресниц задумчиво и немного печально. Натаниэль уже давно заметила этот его отрешённый взгляд. В последнее время парень был явно чем-то расстроен, и его состояние только ухудшалось. Казалось, Сандала ничто не могло надолго развеселить. Даже если он начинал улыбаться, его улыбка постепенно гасла, возвращая на лицо тень спрятанной внутри боли.

— Слушайте, а здесь прикольно, — обведя взглядом зал, заметила Натаниэль, дав себе слово непременно вывести Сандала из депрессивного ступора хотя бы этим вечером. — И музыка классная!

Они взяли себе по слабоалкогольному коктейлю, который разрешался школьными правилами на подобного рода мероприятии.

— О, я мечтаю протанцевать весь вечер! — Лайла облизнула сияющие блеском губы и принялась осматривать присутствующих.

— Уже выбрала себе «жертву»? — хихикнула блондинка, наблюдая за подругой. — Мне кажется, Грег не прочь бы с тобой потанцевать.

— Да и я с ним тоже, — мурлыкнула рыжая и, заметив русоволосого парня, который смотрел на неё влюблёнными глазами, весело помахала ему рукой. Парень расплылся в широкой улыбке.

Натаниэль взглянула на Сандала. Он смотрел на сестру, и выражение его лица было таким несчастным, словно Лайла прямо сейчас умирала от тяжёлой болезни.