— В том, что я, чёрт возьми, хочу знать, что происходит! — с неожиданным напором и злостью выдохнула девушка. — Что это вообще было?! Что сделали с Лайлой?! Что сделали с тобой?! При чём тут Касиэра и какой-то там Ориэль?! И, если я — дурацкий Светлый ангел, то как здесь оказалась? И вообще, почему я здесь? Меня что, из Рая попёрли, или это какой-то грёбаный замысел свыше, чтобы я помогла вам наплодить кучу маленьких демонов?

— Ната, я…

— Только не говори, что не в курсе! — рявкнула девушка, отворачиваясь к окну, чтобы парень не увидел, как от негодования дрожат её губы. — Ты и раньше всё знал, но молчал! Ты мог бы предупредить или хотя бы намекнуть! Я бы уехала! А теперь…

— Ты не смогла бы уехать, — перебил Сандал, и его взгляд потемнел. — Они бы тебя не выпустили… И ты не права, когда обвиняешь меня в молчании. Я тоже ничего не знал, Ната, пока не подслушал разговор на Сборе общины. Это было месяц назад, когда ничего уже нельзя было изменить. Я переродился за три дня до того, как мне исполнилось восемнадцать. Афаэл сразу же посадил меня на цепь, и его подручные стали выкачивать мою кровь. Очень много крови… Она нужна была для церемонии, на которой Лайлу… — парень запнулся и сглотнул. — Оплодотворяли… — совсем тихо, с отвращением произнёс он. — В ней участвуют тринадцать ангелов, каждый из которых оставляет в самке своё семя. Прости… — Сандал замолчал, заметив, как Ната побледнела. — В общем, они проделали это с Лайлой, а меня использовали в качестве донора крови для неё. Потом хотели, чтобы Беллор сжёг мне крылья, но, похоже, передумали. Я не нужен общине, Ната. У меня характеристики Свободной Воли, а таких ангелов убивают при рождении. Меня оставляли в живых только ради Лайлы.

— А почему Беллор сказал, что в твоей особенности виновата Касиэра?

— Она — моя мать.

— Как мать? — девушка была ошеломлена. — Почему тогда она сама вас не воспитывала, а отдала этому чудовищу?!

— У Падших детей воспитывают отцы, Ната, — Сандал угрюмо вздохнул. — Женщины их только рожают.

— Весело, — протянула девушка, став ещё серьёзней. Потом спросила: — А что за Ориэль такой? Тебе известно о нём что-нибудь?

— Нет.

— Послушай, — Натаниэль немного смягчилась и присела рядом с парнем на краешек дивана. — Я так и не поняла… Лайла, она…

— Она упала, — Сандал опустил голову и закрыл глаза. — Не смогла этого пережить… У неё тоже была Свободная воля… Лайла взлетела и… сложила крылья.

— Прости! — пискнула девушка, беря его за руку, а другой — растирая слёзы по щекам. — Мне так жаль, Сандал! Так жаль бедную Лайлу! И тебя тоже!

— Глупая ты, Ната! — с досадой заметил парень, обняв рыдающую девушку и прижав к себе. — Меня-то что жалеть? Лучше подумай, как теперь себя спасать. Они ведь не шутят.

— Они ничего не сделают, пока на мне Рамистар! — всхлипнула Натаниэль.

Сандал неожиданно оцепенел, затем резко отстранил Нату от себя и уставился на камень на её груди.

— Что? — не выдержала блондинка, заметив, как помертвело его лицо.

— Рамистар! — выдохнул парень, сверля взглядом камень. — Я больше его не чувствую! — он потянулся к цепочке и, помедлив, осторожно прикоснулся к оправе. — Твою мать! — вырвалось у него с такой яростью, что Ната подскочила. Сандал сжал в пальцах камень, затем застонал и закрыл руками лицо. Почти минуту сидел так не шевелясь.

— Что происходит? — от внезапно нахлынувшего предчувствия у девушки пересохло во рту.

— Миэл — тварь! — прорычал Сандал, задрожав от ненависти. — Так вот что он с тобой сделал!

— Я… Я не понимаю… Объясни, наконец!

— Тогда, на стадионе!.. Он заставил тебя снять Рамистар! А Афаэл и Армисаэль поменяли его на другой! Ты понимаешь, что это значит, Ната?! Ты больше не защищена!

— Но Миэл не мог этого сделать, ведь он… — Натаниэль замолчала, побелев, как полотно. Внезапно она вспомнила голос, который настойчиво приказывал ей снять медальон. И лицо Миэла, искаженное злорадной, торжествующей улыбкой…

***

Сандал сидел на диване. Ната, свернувшись калачиком, лежала рядом, положив голову ему на колени. Они проговорили весь вечер, но так и не придумали ничего, что смогло бы защитить девушку от Падших.

Утомлённая разговорами и переживаниями прошедшего дня, Натаниэль почти засыпала, когда в двери дома вновь раздался стук. Он был совсем тихим, осторожным, как будто кто-то боялся привлечь лишнее внимание.

Сандал тут же подскочил, и прежде, чем Натаниэль очнулась от дрёмы, уже оказался у дверей. Немного поколебавшись, он повернул щеколду замка, и девушка слегка оторопела, увидев на пороге бывшего водителя школьного автобуса — Муриэля.

Вид у того был очень потрёпанный: грязная, местами порванная одежда выглядела неопрятно и отталкивающе. Обувь поизносилась, потрескалась и прохудилась. Спутанные и давно нечесаные волосы падали сосульками на лицо водителя, кое-где сбившись в колтуны. Куртка, вся мятая, висела на нём мешком из-за того, что Муриэль сильно исхудал.

— Пропусти, Сандал! Нужно поговорить… — быстро произнёс он, нервно озираясь по сторонам.

Парень помедлил, но всё же шагнул в сторону, пропуская водителя в дом. Муриэль вошёл и, оглядевшись, посмотрел на Натаниэль, потом на медальон у неё на шее. Ни слова не говоря, он быстро приблизился и протянул руку к камню, но прежде, чем успел до него дотронуться, Сандал схватил его за запястье и зарычал.

— Это не её Рамистар! — в ответ прошипел Муриэль, но парень всё равно оттолкнул его прочь.

— Говори, зачем пришёл, или убирайся! — рявкнул Сандал, загораживая собой девушку.

— Не кричи! — Муриэль нервно озирался. — Если они узнают, что я был здесь, меня прикончат!

— Я тебя сам сейчас прикончу, если не уберёшься!

Падший злобно сузил зрачки, но всё же отошёл назад.

— У меня к вам предложение, — помедлив ещё немного, водитель всё же продолжил. — Я научу вас, как защититься от Афаэла и покончить с ним. Я даже помогу вам, но за это вы возьмёте меня с собой, дадите одежду и еду. Кроме того, вы отдадите мне камень, что сейчас висит на шее у Светлой… Согласны? — и он нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

— Сначала ответь: куда мы должны тебя взять? — Сандал прищурился.

— Туда, куда я вас поведу, — Муриэль загадочно усмехнулся. — Вы же хотите отомстить за Лайлу и наказать Старших? Хотите избежать той участи, что вам уготовили?

— А почему ты этого хочешь?

— У меня к ним должок, — глаза Муриэля загорелись ненавистью. — Кроме того, одному без крыльев мне не выжить среди Жерхов. Они преследуют меня и днём, и ночью. Не дают ни есть, ни спать. Я не могу укрыться от них ни на земле, ни на деревьях, потому что чёртовы вороны меня караулят! У меня полно причин, чтобы отплатить Старшим той же монетой! Особенно твоему папаше! — Муриэль взглянул в глаза юноши.

— А зачем тебе медальон, если ты знаешь, что это не Рамистар?

— А это не ваше дело! — прошипел водитель, вновь замерев и к чему-то прислушиваясь. — Так вы согласны на мои условия? Я не могу здесь больше находиться!

— Мы отдадим тебе медальон, как только ты выполнишь свою часть сделки, — подумав, кивнул Сандал. — На остальные твои условия мы согласны.

— Медальон мне нужен сейчас! — Муриэль даже зарычал от досады.

— Я сказал: получишь его после того, как Натаниэль окажется в безопасности, а я смогу наказать Афаэла! — упрямо повторил Сандал. — Если тебя это не устраивает, можешь катиться назад к своим лесным друзьям!

— Я из-за вас, щенки, там и оказался! — водитель чуть не бросился на парня, но вовремя опомнился. Минуту он обдумывал ситуацию, потом всё же кивнул: — Ладно. Я приду завтра ночью, а вы пока собирайтесь в дорогу. Возьмите еду, воду и тёплые вещи. Взлетать нельзя: сразу учуют и отловят. Пойдём пешком через леса. Куда и зачем, скажу завтра. Сейчас дайте мне еды, и я пойду. Скоро уже рассвет.

— Ната, дай ему что-нибудь из еды, — попросил Сандал, кивнув блондинке в сторону кухни. Она ушла, и тогда парень вновь обернулся к гостю.

— Учти, Муриэль: если ты заодно с Афаэлом…

— Я сам по себе, Сандал, — мрачно перебил Падший. — И помощь Афаэлу не заставит мои крылья расти быстрей. Он опозорил меня перед всем родом, и я не намерен этого прощать.

— А зачем ты помогаешь нам?

— У нас с вами только один шанс, чтобы выжить и отомстить! И нужно его использовать, пока не поздно.

— Хорошо, договорились, — кивнул Сандал.

— И скажи Светлой, чтобы пока медальон не снимала! — предупредил Муриэль, забрав свёрток с котлетами и хлебом. — Если у неё распустятся крылья, Падшие учуют её за сотни километров! — и он, больше не оглядываясь, исчез в дверях.