Впереди не было никаких паровозов. Первый вагон с виду был совершенно такой же, как и все остальные: сверху — желтый, снизу — светло-голубой. Во всех вагонах горели яркие электрические лампы.

Снова раздалось шипенье, растворились двери вагонов.

Из дверей стали выходить пассажиры, и рядом с поездом вмиг образовалась толпа.

Просто удивительно, как много пассажиров помещалось в одном поезде!

Травка уже давно выпустил папину руку. Он независимо осматривался по сторонам, будто ему каждый день по нескольку раз приходилось ездить в метро. Ему хотелось показать папе и всем пассажирам, что он ничему не удивляется. Он даже отошел немного в сторону, чтобы не мешать пассажирам выходить из вагона. Они все очень спешили.

Прямо над Травкой склонилась громадная бронзовая фигура матроса. Матрос притаился в засаде и подкарауливал врага. В руке у него был револьвер.

— Поскорее, граждане, посадочку, поскорее! — раздался громкий женский голос.

Травка обернулся к поезду. Папа уже стоял в вагоне и испуганно звал его. Травка бросился к папе, протянул ему руку, но в это время кто-то крикнул: «Готов!», дверцы вагона сами собой сдвинулись и зажали Травкину руку. Травке не было больно, но он по-настоящему испугался и дернул руку изо всей силы.

Дверцы были обложены мягкой резиной и кое-как выпустили Травкину руку.

Раздался гудок. Поезд тронулся.

Травка видел, что папа пытается открыть дверь с той стороны, но дверь не подавалась. Тогда папа стал что-то кричать Травке, тыкать себя пальцем в грудь и указывать в окно.

А поезд шел все быстрее и быстрее. Вот он скрылся в туннеле, и на стене туннеля зажегся красный огонек.

— Оставайся здесь, он сейчас вернется, — сказала девушка в красной фуражке и с пышными кудрями лимонного цвета.

Она держала желтый сигнальный диск с железной ручкой. На оборотной стороне диск был красный. Девушка была одета в шинель с погончиками. Это она наблюдала за посадкой пассажиров и всем распоряжалась. И, конечно, она-то уж знала все порядки на метро.

— А скоро он вернется? — спросил Травка. — Это мой папа.

— Минут через десять будет здесь обязательно, — уверенно ответила девушка.

Травка сам знал, что папа непременно вернется, и скоро. Наверно, как раз это папа и старался объяснить при помощи пальцев, когда стоял в вагоне. По крайней мере, Травка так понял его.

Но все-таки Травка растерялся. Уж очень неожиданно все случилось. Он спросил у девушки:

— А почему же поезд меня не подождал? Две секундочки хотя бы…

— Расписание, дружок, — ответила девушка. — Ты подумай сам: если на каждой станции поезд будет задерживаться на пять секунд, что же будет с расписанием? А? Вот и приходится торопить пассажиров.

Травка невольно проникся уважением к девушке с лимонными кудрями: она здесь решительно все знает. И он смело спросил:

— А как это двери в вагоне закрываются сами собой?

— Это воздух работает, — ответила девушка. — Самый обыкновенный воздух, только очень туго накачанный машиной. Мотор-компрессор называется машина. Трудная. Я ее сдавала.

— Куда сдавала? — удивился Травка.

— Обыкновенно, на экзамене, — ответила девушка. -Пятерку получила. Ведь я готовлюсь на машиниста.

Травка еще больше удивился:

— А разве на метро бывают машинисты?

— А как же! В переднем вагоне кабина. В ней и сидит машинист. А рядом с ним еще и помощник. Это помощник кричит: «Готов!» И машинист тотчас первым делом поворачивает кран и затворяет двери. Машинист — самый главный. Он ведет поезд… Ну, жди папу!

Девушка кивнула Травке и пошла встречать следующий поезд.

Папа должен был вернуться через десять минут. Это значит -нужно было десять раз медленно сосчитать до шестидесяти. Как до шестидесяти сосчитаешь — загибать палец. Когда все пальцы на руках будут загнуты, тогда и пройдет десять минут.

Травка начал было считать, но его потеснила толпа пассажиров, сошедших с нового поезда. Он сбился и решил пока поискать, нет ли среди подземных статуй машиниста метро.

Но машиниста не попадалось, и он стал осматривать другие статуи.

Больше всего ему понравился пограничник с собакой: внимательный, строгий и, наверно, очень храбрый. У собаки уши подняты — прислушивается. Собаку зовут Вихрь.

Вот в лесу хрустнула ветка. Вихрь насторожился. Пограничник (Травка будто бы сам сделался пограничником) покрепче сжал тяжелую холодную винтовку. Какие-то шаги слышны все ближе и ближе… Вот-вот Вихрь выскочит, как из-под земли… Пограничник пригнулся и шагнул вперед…

— Что, испугался? — неожиданно спросил его кто-то.

Травка вздрогнул и поднял голову.

Перед ним стоял папа.

Травка даже рассердился. Он ответил коротко и довольно сурово:

— Ничуть!

Так он никогда не разговаривал с папой.

Но папа заговорил весело:

— Ну конечно, не испугался! Главное — не теряй присутствия духа. Будь всегда самостоятельным. Действуй решительно и быстро. И никогда не пропадешь. Пойдем скорее. Вон подходит еще поезд.

Руки у папы были заняты Травкиными лыжами. Он приспособил их под одну руку, а другой крепко схватил Травку. На этот раз он сначала поставил сына в вагон метро, а потом уже вошел туда сам.

— Готов! — послышался чей-то отрывистый возглас.

Травка теперь знал, что это командует помощник машиниста.

Дверцы сдвинулись, и поезд помчался. В туннеле было неинтересно. Быстро мелькали белые стены, кое-где горели не очень светлые электрические лампы. По стенам ползли толстые серые провода.

Травка стал осматривать вагон. В вагоне было светло и радостно. Блестели стекла, металлические стойки и поручни. Под самым потолком были приоткрыты длинные форточки, и оттуда веяло свежим ветерком. Рядом с дверью была укреплена блестящая металлическая трубка. Она кончалась таинственной красной ручкой. Ручка была завязана бечевкой, а бечевка запечатана маленькой свинцовой печатью. Над ручкой под стеклом висело грозное объявление.

— Стоп-кран, — объяснил папа. — Повернешь его — воздух ринется по трубам, с силой придавит к колесам тормозные колодки, и — стоп! — поезд остановился. А вот если повернешь без надобности, будет неприятность. Я хотел остановить поезд, когда ты отстал, да подумал: есть ли в этом надобность? Я ведь могу за тобой вернуться. Вот если бы с тобой что-нибудь случилось, тогда другое дело.

Травка весело рассмеялся:

— Да что ты, папа! Что со мной может случиться?

Пассажиры, стоявшие поближе, слушали и улыбались.

Поезд мчался.

Травка не успел еще всего осмотреть, а папа уже сказал:

— Сейчас нам сходить. Готовься.

Они вышли из вагона и очутились на другой подземной станции. Здесь по стенам были укреплены хрустальные вазы с сияющими в них электрическими лампами, с виду похожими на обыкновенные свечи. Но казалось, что здесь еще светлее, чем в поезде. Под вазами стояли красивые мраморные скамьи.

— Папочка, — попросил Травка, — давай посидим здесь на скамейке. Здесь всем можно?

— Конечно, всем, — ответил папа. — Всем, кому нужно чего-нибудь ждать. А нам с тобой нужно торопиться. Посмотрим лучше, как выглядит дом-великан. Кстати сказать, он почти твой ровесник, хотя и моложе тебя. Когда ты родился, московских домов-великанов еще не было на свете. Ты рос, а они строились. Вот интересно: маленький мальчик, а старше великана!..

— Папочка, пойдем! — нетерпеливо произнес Травка и схватил папу за руку.

Лестница эскалатора вынесла их наверх.