Де Пейн поставил Эсмеральду на мягкий песок и сказал решительно, с вызовом глядя в маленькие глаза толстого уроженца Труа:

– Эта девушка из дворянского рода, она стала жертвой пиратов, но мы с Джеральдом, с помощью Божьей, отбили ее. И если кто-нибудь обидит ее хоть одним словом, неминуемо познакомится с моим мечом.

– И с моими стрелами, – прибавил Джеральд.

– Да что уж вы, – потупился де Бов, – я не хотел никого обижать. Просто обрадовался тому, что все живы.

– Живы не все, – скорбно поведал де Пейн рыцарям, – отец Эсмеральды дон Игнасиас погиб. Нужно позаботиться о нем. Отнесите тело наверх, и пусть брат Адамус прочитает над ним молитву. Лошадей и пленника тоже отведите в наш лагерь, а мертвых пиратов спрячьте так, чтобы их товарищи не заподозрили неладное, во всяком случае, сразу.

– Мы все сделаем, командир, – опустив глаза, пробормотал де Бриен, и вместе с Гундесваном они тут же потащили убитого норманна за нагромождения камней. Де Бов без усилий закинул на плечо пронзенного кинжалом пикинера и двинулся следом за ними.

– Джеральд, вытащи из шеи покойника мой кинжал и найди мой меч. И проследи здесь за всем. Я же доставлю девушку в лагерь, – сказал Гуго оруженосцу. Он снова попытался поднять, кутающуюся в его плащ, Эсмеральду на руки, но на этот раз она мягко отстранила его руки и пошла сама.

Когда они по довольно крутой и узкой тропинке поднялись к лагерю шампанцев, там их встретило оживление. Почти никто не спал. Бойцы сидели вокруг костра и оживленно обсуждали, ку да же подевался их командир со своим оруженосцем. Едва завидев де Пейна, рыцари повскакивали со своих мест. И все взоры, конечно же, сразу обратились на Эсмеральду, закутанную в рыцарский плащ де Пейна. Лица суровых воинов разгладились, и улыбки появились на них: всем им было приятно после тяжелых последних дней похода увидеть хорошенькую девушку в своем лагере.

Около костра де Пейн сразу же рассказал боевым товарищам о произошедшей стычке с пиратами и приказал выставить посты на случай, если, обеспокоенные долгим отсутствием своих товарищей, оставшиеся пираты начнут прочесывать берег. Тем временем вернулись де Бов, де Бриен, Гундесван и Джеральд. Они привели пиратских лошадок, принесли погибшего дона Игнасиаса и приволокли пленника со сломанной рукой. Джеральд вернул де Пейну его меч и кинжал, уже очищенные от пятен крови и натертые жиром, а Гуго предоставил заботам оруженосца трофейный меч убитого норманна.

Подошел к костру и брат Адамус. Старик немного отдохнул от дороги и выглядел уже не так плохо. Для Эсмеральды у него в дорожном мешке нашлась запасная пара деревянных сандалией, которые, хоть и были великоваты для ее маленьких ножек, но все же надежно защищали стопу от всех неровностей почвы. Еще в сумке монаха оказались иголка и нитки, чтобы починить девушке платье. Над ее погибшим отцом капеллан отряда прочитал молитву и зажег в головах свечу. За это время четверо оруженосцев своими кинжалами вырыли рядом с развалинами виллы могилу. Под стенания дочери тело ее отца завернули в запасную рясу монаха, и погребальная церемония быстро была завершена. Тем временем проводник Яков позаботился о сломанной руке пленника: вправил кости и надежно закрепил предплечье в лубок. Теперь сделалось возможным допросить пирата.

На норманно-французском пленный изъяснялся неважно, но отвечал на вопросы Гуго де Пейна довольно охотно. С первых же слов пирата выяснилось, что он сын солдата-сарацина[31] и местной крестьянки из рыбацкой деревни. Отца его давно уже нет в живых, потому что норманны, отбившие у прошлых захватчиков, которые и были сарацинами, этот кусок побережья полтора десятка лет назад, всех сарацин в этих местах извели, а местных парней забирали в свою армию силой, поскольку самих норманнов было не так уж и много. Их предводитель по имени Роджер, именующий себя князем, имел под своим началом всего один замок, укрепленную гавань и три корабля, но в бою, по словам пленного, каждый норманн Роджера стоил десятерых обычных солдат. На это никто из внимательно слушающих допрос шампанских рыцарей возражать не стал, хотя некоторые из франков, в том числе Эндрю де Бов и Фридерик де Бриен, криво усмехнулись, а Хельге Гундесван и Озерик де Трифе, напротив, гордо пригладили свои бороды.

Оказалось, что разгромленный де Пейном и Джеральдом конвой направлялся из гавани, где размещалась рыбацкая деревня, и под присмотром небольшого гарнизона стояли у причала корабли норманнов, в резиденцию князя Роджера, в замок на высоком мысу. И ехали туда пираты потому, что всех пленников, за которых можно было получить достаточно приличный выкуп, князь незамедлительно требовал к себе. На случай ожидания выкупа в замке князя имелись просторные подземелья.

Этих же пленных взяли накануне, когда после шторма они, спасаясь на лодке с разбитого корабля, пристали к берегу рядом с гаванью. В той лодке обнаружились семь человек. Один сопротивлялся, и его убили, еще двоих мужчин взяли в рабы на корабельные весла, еще двух женщин отдали на утеху солдатам, а этих, поскольку они знатного рода, препроводили к князю. Но, вот беда, не дошли немного. Кто же знал, что ни с того ни с сего появится в этих местах такой большой вооруженный отряд? Обычно посторонние сюда заходить опасаются.

Из рассказа пирата Гуго узнал еще много важных военных подробностей: какова численность гарнизона в гавани и в замке князя Роджера, сколько воинов на кораблях, где размещены сторожевые посты, и в какое время разъезды отправляются патрулировать берег. Не забыл спросить молодой командир отряда и о том, когда пираты зажигают ложный маяк, и о том, сколько сейчас содержится пленных на кораблях и в замке. По мере того как он слушал рассказ разбойника, в голове у де Пейна постепенно начинал созревать один весьма дерзкий план.

Как командир отряда Гуго, конечно, хорошо понимал, что люди измотаны, и лошади уже на пределе сил. Он и сам не спал двое суток. Но задуманное им может получиться, только если действовать быстро. В противном же случае, если не поспешить сейчас, их, скорее всего, обнаружат. Потом будет неравный бой с пиратами, в конце которого, увы, придет гибель. А этого он никак не хотел допустить, тем более что теперь под его защитой находилась хрупкая девушка Эсмеральда. Спастись, пожалуй, некоторые шансы имеются. Только нужно действовать быстро и успеть подготовиться, пока еще не совсем стемнело.

– Джеральд, поднимай всех, нужно быстро свернуть лагерь и устроить засаду. Сейчас начнет темнеть, и сюда прискачет разъезд из гавани. Когда они поднимутся зажигать фонарь в скалах, нужно будет взять их.

Почти тотчас в лагере началась суета. Лошадей уводили за скалы, будили спящих, тушили костер. Для капеллана, Эсмеральды и Якова одну палатку все же пока оставили, но и ее переставили за скалу, подальше от открытого места. Приготовления едва успели закончить, когда со стороны гавани показалась новая группа всадников. На этот раз врагов было трое, и ехали они не по кромке прибоя, а по верхней дороге, явно направляясь к площадке ложного маяка.

Их подпустили поближе, и в нужный момент, безукоризненно повинуясь седоку, Босеан выскочила из-за скалы и резво поскакала вперед. Стремительно взлетел и опустился меч в руке Гуго де Пейна, и голова одного из пиратов упала в песок. И ни щит, ни меч, ни шлем, ни кольчуга не помогли разбойнику.

– Ну, кто следующий? – осведомился Гуго, но остальные пираты уже в страхе бросали оружие, окруженные со всех сторон шампанскими рыцарями.

Пленных сразу же допросили, и, когда они подтвердили все то, о чем говорил предыдущий допрошенный, де Пейн обратился к шампанским рыцарям с вопросом:

– Кто из вас сможет управлять кораблем норманнов?

– Я сумею. Не однажды ходил я в море рулевым и вел корабль не только днем, но и ночью, – сказал Хельге Гундесван.

– Врешь ты все! Разве можно ночью куда-то плыть? – пробасил де Бов.

– Лучше заткнись, толстая морда. Мы, викинги, всегда умели находить путь по звездам, – гордо подняв голову, сказал уроженец севера.