— Сдается мне, что они затеяли обмен, — шепнул Уэйд, — девчонку на пилота.

— Они никогда не делают никаких обменов, — заметил Карелла. — Это один из их законов.

— Тогда что ты обо всем этом думаешь?

— А вообще-то, похоже и на обмен, — сказал Карелла. — Но пилот все равно полицейский.

— Из-за этого им надо его убивать?

— Нет, но...

— А какой у них дальнейший план, если они доберутся до аэропорта?

— Не знаю, — ответил Карелла. — Мое место — здесь. Я работаю здесь.

Они прислушивались к тому, что происходило за кухонными дверями. Еще немного, и, если все пойдет как надо, Сонни и Уиттейкер выбегут сюда через эти двери. И едва Сонни отпустит девушку, Карелла останется лицом к лицу с человеком, который убил его отца.

Снайпер скрючился на полу кабины вертолета. Внизу, одетый в бросающиеся в глаза оранжевые куртку и бриджи, полицейский выбежал из внутреннего пояса ограждения.

— Это еще кто? — тотчас спросил Уиттейкер.

— Он без оружия. Сигнальщик, — заверила его Эйлин. — Он будет сигналить пилоту, показывать, где опустить вертолет. Мы хотим, чтобы все прошло без сучка, без задоринки.

— Пусть сразу же потом убирается прочь.

— Инспектор? — произнесла Эйлин в микрофон уоки-токи.

— Здесь, — ответствовал Брэди.

— Он хочет, — сказала она, — чтобы этот человек тут же убрался после посадки вертолета.

— Он и так это знает, — заявил Брэди.

— Слышали? — спросила она бандитов.

— Нет.

— Он исчезнет сейчас же после посадки.

— Да уж лучше бы ему это сделать...

Долли все еще сидела, такая одинокая, в своем окошке. Двое остальных скрывались где-то в доме во мраке. Эйлин даже не знала, с кем разговаривала, но была уверена, что уж Уиттейкер-то все видел и слышал. Он ведь заметил человека в оранжевом одеянии который бежал к песчаному пустырю у дома.

— Никто из дома не выйдет, — сказал Уиттейкер из темноты, — пока этот человек не вернется обратно.

— Да, не беспокойтесь вы об этом. Он просто сигнальщик. Вы его не видите, но он сейчас подает сигналы вертолету.

Снайпер видел, как тот человек подавал знаки с помощью красного фонарика. Скользящая правая дверь вертолета была отодвинута. Пилот приземлил вертолет у дома именно этим боком. Лишь только Уиттейкер займет свою позицию, используя пилота как прикрытие, снайпер получит прекрасную возможность для точного выстрела в голову Уигтейкера. По крайней мере пилот очень на это надеялся.

— Комар, Комар, — сказал пилот по рации. — Говорит Светлячок. Прием.

— Жми, Светлячок.

— Видим вашего человека. Готовы поднять.

— Поднимайте, Светлячок.

— Добро.

Конец закодированного полицейского радиопереговора. Разумеется, не очень-то по уставу в данном случае... "Вас понял" было бы более уместно, но что поделаешь. И пилот, готовый к тому, чтобы приземлиться и попасть в когти вооруженному убийце, чью голову снайпер вдруг не смог бы отделить от туловища, и шеф патрульной службы Каррен, говорящий с пилотом, находясь на земле, обменивались всего-навсего банальными инструкциями. Но в наши-то дни поди знай, кто и кого слушает на каких частотах. А жизнь шестнадцатилетнего человечка висела на волоске.

— Вот они! — крикнула Эйлин. — Снижаются.

— Я посылаю Сонни с девчонкой в кухню, — сказал Уиттейкер. — Он орет достаточно сильно, я его и оттуда услышу. Как только скажет, что "стрекоза" опустилась, я выхожу. А от тебя будет зависеть, убьют кого или нет.

— Почти сели! — крикнула Эйлин. — Ты меня слышишь?

— Да. Двигайся, Сонни.

Листья на кустах у дома резко затряслись, когда брюхо вертолета почти коснулось земли. Перекрывая рев двигателя и шум ветра, Эйлин проговорила в уоки-токи:

— А сейчас Сонни направляется к кухне.

Она надеялась, что из-за звукового бедлама Уиттейкер ее не услышит, но он услышал.

— Зачем ты им это говоришь? — проорал он.

— Чтобы избежать ошибок, ты же это знаешь, — сказала она, а в уоки-токи продолжила: — Вертолет приземлился, инспектор. Лучше уберите сигнальщика подальше.

На самом же деле эти слова предназначались Карелле и Уэйду, стоявшим за подвальной дверью.

— Диз!

Господи! Его голос прозвучал так громко, словно говоривший был почти у локтя Кареллы, сразу же за дверью.

— Двигайся же, сука!

А теперь — лихорадочный бег по коридору, мимо двери.

— Ой! — пропищал девчоночий голос.

— Сказал же: жми, Диз, жми! Ты меня слышишь?

— Чего придираешься?

— Диз!

Голос отдалился. Орали в кухне, так подумал Карелла. Точнее даже, в узеньком коридорчике у кухни, если судить по плану-схеме дома. Сонни Коул, убийца его отца, орал оттуда партнеру, который стоял в середине здания.

— Диз! Он сел! Я это вижу! Он на земле! Диз, ты меня слышишь?..

Ответа сыщики не расслышали. Но снова шум шагов: бегут опять к ним, к кухне, по тому коридорчику. Карелла изо всех сил прижимал уоки-токи к уху, боясь упустить хоть какой-то звук, свидетельствующий о местонахождении убийц. Прямо у дверей вдруг раздался смех, озадачивший его.

— Мы едем на Ямайку! — сказал, смеясь, Сонни девчонке. Тембр высокий, пронзительный...

"Ну, это ты только так думаешь", — усмехнулся Карелла.

— Это был Сонни, — заявил Уиттейкер. — Говорит, что вертолет сел.

— И он прав, — ответила Эйлин. — Действительно сел.

— Ну, я тогда иду, — говорил он печально, как при расставании. — Ты уверена, что ничего не перепутала, что все в силе?

— Надеюсь, — сказала Эйлин.

— Я тоже, — добавил Уиттейкер. — Иначе кому-то кранты придут, понятно? Значит, так: только увижу, что пилот там стоит, иду к вертолету. Остальное знаешь.

— Знаю.

— И уж лучше без всяких штучек. Ясно?

— Да не будет никаких штучек, — заверила его она.

— И никаких сюрпризов, — сказал он и неожиданно высунулся в окно. — Пока, Красная! — крикнул, ощерясь, и снова пропал в темноте...

— Я — Эйлин, — передохнув пробормотала она, потом быстро четко: — Уиттейкер пошел назад, вглубь.

Карелла полностью блуждал бы в потемках, не слышь он голос Эйлин по уоки-токи. Этот голос — толкового полицейского и верного друга — вдохновлял его, готовил к тому, чтобы быть абсолютно на высоте, когда он выйдет из укрытия и должным образом поприветствует убийцу отца.

— Вертолет сел...

Потом:

— Уиттейкер пошел назад...

И такое:

— Пилот вышел из машины!..

Карелла ждал. Уэйд, напрягшись, стоял рядом, прижав ухо к створке, прислушиваясь ко всему, что творилось в коридорчике, к каждому шороху.

Оба уже давно вынули револьверы.

А теперь просто ждали.

— Пилот поднял руки над головой, — сказала Эйлин.

Она стояла на полпути между одним из грузовиков и вертолетом, синие полы куртки развевались под напором вращающихся лопастей. Она видела, как пилот остановился у лесенки, раздвинул дверь вертолета. Его волосы тоже шевелились на ветру, руки над головой... Внутри вертолета Эйлин не видела никого.

— Открывается дверь кухни, — сообщила она.

Дыхание у нее перехватило.

— Уиттейкер высунул голову, оглядывается...

Эйлин помахала ему. Пусть знает, что она здесь. Все идет по плану. Понятно? Лишь только захватите пилота, отпускаете девицу, а я ее жду здесь... Он не помахал ей в ответ. Ну же, дай понять, что знаешь о моем присутствии, что видишь меня... Опять помахала, на этот раз энергичнее. Он снова не отозвался. Еще раз огляделся, чтобы убедиться в том, что никто не подкарауливает его где-нибудь в засаде. Потом побежал к вертолету.

— Бежит к вертолету! — закричала Эйлин в уоки-токи. — Девчонку все еще удерживают в доме. Инспектор?

— Да?

— Кто начинает партию?

— Я. Только дайте знать, когда девчонка освободится.

— Да, сэр.

Молчание.