Она склонила голову на бок.

— Ты никогда не реагировал.

— Зокора. Встаньте позади меня, возьмите камень и бросьте мне в голову. Удостоверьтесь, чтобы вы были дальше, чем на расстояние длинны, равной росту человека.

Она всё ещё смотрела на меня.

— Зачем?

— Потому что мне надоело, что вы веселитесь за мой счёт.

Лиандра положила мне руку на плечо.

— Она не это имела ввиду. И она действительно была громче, чем обычно. Она шла, а не левитировала.

Я понял, что хочу остаться упёртым. Почему-то маленькие шуточки Зокоры достали меня. Она воспринимала меня всерьёз, но не моё предупреждение.

— Зокора. Сделайте, как я сказал.

Я положил руку на рукоятку Искоренителя Душ, сел и закрыл глаза. Я не особо любил объединяться с Искоренителем Душ, он был таким… холодным. Сам я не чувствовал приближающийся камень, однако клинок да. Он выскочил из своих ножен, и раздался звонкий дзинь, за которым последовало два тихих удара, когда половинки камня упали на землю.

Когда я проводил лезвием Искоренителя Душ по ладони, я ощутил его гнев, ему не понравилось быть таким образом выставленным напоказ.

В этот раз его порез жёг, словно огонь. Я засунул окровавленный клинок в ножны и встал. Моя спина, плечо и рука горели. Человек не предназначен для того, чтобы двигаться так быстро. Я опасался, что что-то себе потянул.

Я посмотрел в сторону Зокоры. Её лицо было бесстрастным.

— До сих пор я узнавал вас по голосу, Зокора. Всегда вовремя. Когда-нибудь…, - я драматично замолчал. — Когда-нибудь у вас будет хриплый голос. Или рот перекрыт платком. Или в этот момент как раз залает собака…

Она кивнула.

— В будущем я буду подходить спереди или свистеть. Вот так, — она тихо свистнула. — Так тебя устроит?

Я кивнул.

— Это всё, о чём я прошу.

— Хавальд, — это произнёс Варош, который задумчиво на меня смотрел. — Вы можете сделать тоже самое с болтом?

Я кивнул.

— Что? — другие смотрели на меня немного удивлённо, затем я понял в чём дело. — Нет, это не я, это Искоренитель Душ, — я посмотрел в сторону Лиандры. — У тебя тоже должно получиться.

— Нет, — она покачала головой. — Каменное Сердце не способен на такое.

— Ледяной Защитник тоже, — сказала Зиглинда.

— Вы нашли выход? — спросил я Зокору, чтобы сменить тему. Я уже сожалел о том, что продемонстрировал Искоренителя Душ. Моя левая рука всё ещё горела, в этот раз лезвие укусило крепко. По крайней мере это, насколько я знал, было между изгоняющими мечами общим. Прежде чем вернуться в ножны, они желали отведать кровь.

Поэтому я носил ещё второй меч, хороший меч, но без собственного мнения и без этой жажды крови. Янош ничего не сказал, только таращился на меня. Я вспомнил слова Эберхарда. Янош слишком хорошо сыграл роль главаря разбойников. Я снова решил не слишком ему доверять.

— Да. Следуйте за мной, — сказала Зокора.

Я схватил свою котомку.

— А где Поппет?

— Она расширяет брешь.

— Вы оставили её одну? А если ей будет угрожать опасность? Или она сможет себя защитить?

— Конечно нет, — удивилась Зокора. — Если она попадёт в опасность, значит попадёт. И умрёт. Или же нет.

Я не стал больше ничего говорить, взвалил на плечи свою ношу и последовал за ней.

Некоторое время она молча шла впереди. Затем повернулась ко мне.

— Ты уже простил её? В храме она тяжело тебя ранила, возможно, рана была смертельной. Она попала в твою селезёнку.

Я слишком хорошо помнил молниеносную атаку и холодное ощущение, когда стилеты Поппет проникли в меня. Узкие и острые, стилеты были созданы для того, чтобы пробивать кольчуги.

— Я не знаю, кто она, — ответил я. — Если бы смог, я бы убил её тогда. Но я ничего о ней не знаю, кроме того, что рассказал о ней Янош.

Она кивнула.

— Если она будет служить нам так хорошо, что я захочу её отпустить, тогда можешь спросить её, кто она. До тех пор она — Поппет. Моя собственность.

Из-за того, что её принудили к молчанию и послушанию, Поппет производила на меня странное очарование, будто какая-то загадка. Любой другой, даже когда молчит выдаёт своими действиями и мимикой что-нибудь о себе. Поппет нет. Она делала то, что ей говорили, а на лице не появлялось никаких эмоций. Только её глаза выражали что-то, но по ним не всегда можно было прочитать.

Поппет расширила расщелину, и с ней ничего не случилось. Расщелина была всё ещё узкой, но через неё можно было пройти. Здесь и там скала была удивительно гладкой. Почему она была такой, я увидел, когда обнаружил Поппет в конце прохода.

Она разглаживала скалы, придавая им желаемую форму, словно пекарь тесто.

Брешь заканчивалась пещерой. Она была глубиной около сорока длин, равных росту человека. На другой стороне манил дневной свет. Я поблагодарил Поппет, прошёл мимо в пещеру и медленно направился к выходу. Уже когда я подходил ближе, я услышал, как завывает ветер, затем увидел снаружи белый занавес раздуваемого ветром снега.

— Проклятье. Метель, — произнесла рядом Лиандра.

— Да, — я обхватил её плечи рукой. — Но эта метель закончится. Мы просто подождём.

В углу пещеры, которую мы выбрали для нашего лагеря, было не особо тепло, но я всё же вспотел.

— …. сорок девять… пятьдесят! — считала рядом Зиглинда.

Она держалась на вытянутых руках, я же, после отжимания, просто упал на землю. Я старался дышать не слишком шумно, ожидая, когда вернётся моя сила.

Мы ждали теперь уже два дня, когда метель закончится. Думаю, это гордость заставила меня принять участие в физической подготовке Зиглинды или лучше следует сказать в подготовке Серафины?

Совсем недавно я ещё обладал старым телом. Благодаря проклятой магии моего меча теперь я вернул молодость. Или почти вернул. Мой физический возраст я оценивал где-то на два десятка и шесть. Однако одна молодость не придаёт спортивной формы, и по дороге через пещеры я заметил, насколько непростительно пренебрегал своим телом. Зиглинда, дочь хозяина постоялого двора, была в лучшей форме, чем я.

Поэтому я присоединился к её тренировкам, на забаву остальных. Должно быть Серафина была не только разведчицей, но и мастером пыток.

Если в моём теле и существовал мускул, который не горел огнём, то я ещё его не обнаружил. Но хуже всего было то, что у Зиглинды было явно меньше трудностей с тренировкой, чем у меня. Однако, возможно, она просто была такой же гордой, как и я, так что никто из нас не признавал, как сильно болели мышцы.

— Посмотрите! — крикнул Варош, когда я обтирался снегом. — Метель прекратилась.

Я закончил одеваться и направился к Варошу, который пробил руками стену из снега, возведённую нами на выходе и вышел на небольшое плато.

Было утро.

Иногда случались дни, когда боги устраивали всё так, что всё было идеально. Как будто они садились отдыхать и говорили: посмотрите — это наше творение!

Это был один из таких дней.

Небольшая платформа находилась на крутой стене, на высоте примерно в шестьдесят локтей над заснеженным перевалом. Отсюда у нас был прекрасный вид на Громовое ущелье. Сверкающий снег покрывал каждый камень, в расщелинах блестел лёд и воздух был таким ясным и холодным, что было больно дышать, а из-за вида ландшафта хотелось почти плакать.

Большая часть долины ещё лежала в тени, но восходящее солнце воспламенило хребет противоположной горы.

— Мы на верном пути? — спросила Зиглинда.

На ней были одеты только тонкая льняная рубашка и кожаные штаны, и я заметил, что и ей холодно, но, казалось, это с каждым разом заботит её всё меньше и меньше.

Я наклонился и посмотрел на север. Вид показался мне знакомым.

— Думаю да.

— Нам ещё далеко? — захотел узнать Янош. Он держал в руке один из снегоступов, которые мы сделали во время нашего привала и с подозрением его разглядывал. — Вы уверены, что они пригодны?