Комплекс «Пещеры Иова» был исследован в 1995 году, Он находится по соседству с основным комплексом Антониевых пещер. Камера заполнена землей с большим количеством человеческих костей и черепов, среди которых обнаружены фрагмента древнерусской керамики и плинфы, керамической поливной плитки, обломки стекла и фрагмент донца стеклянного сосуда. Показательно, что кости располагались горкой в центре помещения, а черепа — вдоль се стенок. При осмотре камеры на ее восточной стороне обнаружено граффити в виде равностороннего креста. По результатам раскопок можно говорить о двух этапах существования памятника. Первый — конец XI — начало XII в., когда подземелье служило местом обитания монаха-анахорета. Второй — вторая половина XII в. — начало XIII столетия, когда после некоторого периода запустения в заброшенной келье сформировалась костница. Эта погребальная традиция ведет свое прямое происхождение с Афона.
Сходным образом в Чернигове после смерти монаха клали в яму со срубом, где тело лежало некоторое время, до полного истлевания мышечных тканей. После этого кости помещали на материковое возвышение, раскладывая по нишам. Возможно, черепа некоторых монахов помещали в обнаруженные в стенах маленькие ниши. Также находит аналогии на Афоне и топографическое расположение костницы. Ее местонахождение перед Северным входом в Ильинскую церковь и возможное соединение с ней деревянной галереей говорит о том, что и воспринималась кимитрия как находящаяся «под основанием церковным»{173}.
Другая показательная находка была открыта в 1986 году на черниговском детинце во время исследования кладбища XI — XII вв. вблизи церкви-усыпальницы, построенной Владимиром Мономахом в 1070—1080-х гг. Небольшая по размерам, она была двухэтажной, причем первый этаж играл роль крипты-усыпальницы. По всей видимости, впоследствии она стала монастырским храмом, что косвенно подтверждается наличием обломков кирпича-плинфы или дикого камня, зафиксированных в ногах и головах погребенных. В северо-восточной части некрополя обнаружено 54 черепа, сложенных горкой в 4—5 ярусов{174}.
На территории Спасо-Преображенского монастыря в Муроме располагался древний некрополь, на котором хоронили иноков, благодетелей обители и знатных горожан. С 1927 года здесь дислоцировался 41-й стрелковый полк Красной Армии. Кладбище было уничтожено, останки из оскверненных могил свалены в кучи перед собором или закатаны под асфальт солдатского плаца, просуществовавшего до 1995 года. В настоящее время на месте разоренного монастырского некрополя построена часовня, в нижнем этаже которой располагается костехранилище, устроенное по афонскому образцу. Здесь регулярно служатся панихиды об усопших.
В Румынской православной церкви обустроены костехранилища в Свято-Вознесенском Ново-Нямецком монастыре, а также обители Пасарея.
Интерьеры некоторых монастырских костниц дополнены фресковой живописью. В двухэтажной часовне-усыпальнице во имя Двенадцати апостолов, находящейся в 300 м от болгарского Бачковского монастыря, стены украшены древней росписью с изображениями святых в стиле одной из ветвей провинциального византийского искусства XI—XII вв.{175} В притворе верхнего этажа изображены царь Ионн-Александр и основатели монастыря византийский полководец грузинского происхождения Григорий Бакуриани с его братом Абазием; в притворе второго, где расположен семейный склеп рода Бакуриани — Богородица Одигитрия. Часовня была расписана грузинским изографом Иоанном Иверопульцем.
Отметим, что на Востоке костницы создавались не только при монастырях. Например, в Херсонесе после X века на месте многих разрушившихся крупных и богато украшенных базилик были устроены небольшие храмы — семейные склепы, в которых погребли останки покойников, ранее похороненных за чертой города. Многочисленные могилы-костницы, расположенные среди городских жилых кварталов, были характерным явлением в период позднего Средневековья{176}.
Следует отметить, что в православии существует особое отношение к смерти, которое емко выражено в изречении святого Антония Великого: «Ежедневно умирай, чтобы жить вечно»{177}. В метафизическом смысле значение смерти для христианина замечательно описал святитель Игнатий (Брянчанинов): «Хочешь ли переносить скорби с легкостью и удобством? — Смерть за Христа да будет вожделенна тебе. Эта смерть да предстоит непрестанно перед очами твоими. Умерщвляй себя ежедневно воздержанием от всех греховных пожеланий плоти и духа; умерщвляй себя отвержением своей воли и отвержением самооправданий, приносимых лжеименным разумом и лукавой совестью ветхого человека; умерщвляй себя, живо представляя себе и живописуя неминуемую смерть твою. Нам дана заповедь последовать Христу, взяв крест свой. Это значит, что мы должны быть всегда готовы с радостию и веселием умереть за Христа…»{178}
Память о смерти рождает Божий страх, который является основой для спасения души христианина. Для появления и закрепления этого благочестивого чувства православные подвижники практикуют особые аскетические упражнения — совершение молитв на кладбищах, содержание гробов в своих кельях, размышление об адских мучениях и др.
По словам преподобного Ефрема Сирина, заглянем в могилу и увидим тайны нашего естества — кучу лежащих одна на другой костей, черепа, обнажаемые от плоти, и прочие кости. Смотря на них, увидим в них себя самих. Где красота настоящего цвета? Где доброзрачность ланит? Размышляя об этом, откажемся от плотских вожделений, чтобы не быть нам постыженными в общее воскресение мертвых{179}.
В житии преподобного Иакова Постника повествуется о том, что он затворился в старинной погребальной пещере в Палестине, близ горы Кармильской. Войдя туда, инок положил в одном из углов множество костей, от времени уже превратившихся в прах. В этой пещере он прожил десять лет, исповедуя совершенные им смертные грехи, и, получив прощение от Бога, вновь обрел дар чудотворения, который утратил после грехопадения{180}.
Одно из знаменитых православных преданий связано с преподобным Макарием Великим. Ходя по пустыне, старец нашел лежавший на земле человеческий череп. Когда он прикоснулся пальмовою палкою, которая была у него в руке, к черепу, тот издал из себя голос. Старец сказал ему: кто ты? Череп отвечал: Я был жрецом идолопоклонников, которые жили в этом месте, а ты — авва Макарий, имеющий в себе Святого Духа Божия, когда, умилосердясь над теми, которые находятся в вечной муке, ты молишься о них, то они получают некоторое утешение. Старец спросил: в чем состоит это утешение? Череп отвечал: сколько отстоит небо от земли, настолько огня под ногами нашими и над нашими головами. Мы стоим посреди огня, и никто из нас не поставлен так, чтоб видел лицо ближнего своего. Тогда старец, обливаясь слезами, сказал: горе тому дню, в который родился человек, если только таково утешение в муке! К этому старец присовокупил: есть ли мука, более тяжкая этой? Череп отвечал: ниже нас мука больше. Старец сказал: кто в ней? Череп: нам, не ведавшим Бога, оказывается хотя некоторое милосердие; но те, которые познали Бога и отреклись от Него, и не исполняли воли Его, находятся ниже нас. После этой беседы старец предал череп земле{181}.
Видение пророка Иезекииля из Ветхого Завета гласит: он был поставлен «среди поля, и оно было полно костей». И, повинуясь приказу Господа, пророк заговорил с ними: «Кости сухие! Слушайте слово Господне!.. Так говорит Господь Бог костям сим: вот, Я введу дух в вас, и оживете… Произошел шум, и вот движение, и стали сближаться кости… И видел я, и вот, жилы были на них, и плоть выросла…» (Иез. 37: 1—8.)