Культ почитания останков продолжал существовать вплоть до 1969 года, когда по решению кардинала Неаполя Коррадо Юрси, стремившегося прекратить языческие обряды, пещеры были закрыты для общественного посещения. В начале 2000-х годов их вновь открыли в качестве музея{261}.
В первой половине XVII в. церковь Санта-Мария-делле-Аниме-дель-Пургаторио в Неаполе была возведена совместными усилиями нескольких благородных семей из католической организации «Опера Пиа». В склепе под церковью, обрамленном черепами и скрещенными костями, совершались ежедневные мессы за души, пребывающие в чистилище. У входа в неаполитанский костел установлены бронзовые черепа с костями.
В Париже находится легендарное кладбище Невинных Младенцев (Cimetiere des Innocents), территория которого был освящена пригоршнями пыли, доставленной из Святой земли. С этого момента все близлежащие церковные приходы, больницы и морги начали доставлять сюда покойников для погребений в освященной земле. По причине большого количества захоронений, в том числе во время эпидемий, большинство останков были просто погребены в крупных массовых захоронениях, открытых карьерах{262}. Земли не хватало, и было устроено восемьдесят открытых арок для хранения эксгумированных останков по всему периметру основания кладбища. Под аркадами были помещены стихотворные надписи в стиле memento mori. На возведение этих склепов пожертвовал деньги среди прочих и маршал де Бусико{263}.
Это кладбище также получило известность благодаря уникальному изображению пляски смерти — созданным в 1424 году фрескам, покрывавшим стены галереи (произведение искусства погибло в XVTI в. вместе с обрушившейся галереей). В XVI в. на кладбище была установлена большая статуя смерти{264}, в дополнение к сотням тысяч костей. Для убедительности посетителей, что смерть действительно неизбежна, вдоль аркады костных останков была написана большая картина «Танец смерти» (Danse macabre). Всесилие смерти было представлено и творением знаменитого скульптора-маньериста Жермена Пилона, в том числе знаменитой резьбой, посвященной разлагающимся трупам. Считается шедевром погребального искусства алебастровый рисунок с девизом: «Ни один смертный не может убежать от меня: всем суждено стать пищей для червей», хранящийся в склепе часовни Пресвятой Девы{265}. Парижане собирались на этом кладбище не только для участия в погребальных обрядах, но и чтобы послушать уличных проповедников{266}.
Местные жители жаловались на антисанитарию и миазмы, исходящие от тлеющих человеческих останков. В 1785 году была сформирована комиссия, чтобы приступить к удалению с кладбища останков примерно 2 млн. человек{267}. Из гигиенических соображений и для сохранения персональной памяти о каждом покойном эдиктом Сен-Югу 1804 года Наполеон предписал погребение мертвых в отдельных могилах на огороженных территориях за городом{268}.
Решение проблемы переноса останков с кладбища Невинных Младенцев предложил генерал-лейтенант милиции Александр Ленуа, а именно сохранить кости в огромной сети бывших каменных карьеров протяженностью 170 миль (280 км) в туннелях под Парижем. Генерал-инспектору карьеров Карлу-Акселю Гуиллаумоту было поручено организовать места для захоронений в подземных ходах. Он выбрал карьеры в Монсури. Официальное название реликвария было «Ossuaire General de Paris», но городские жители захотели подобрать менее официальное прозвище. В итоге было выбрано «aucombes»{269}. 7 апреля 1786 года секции туннеля были освящены, начался перенос останков. После завершения городские власти решили продолжить этот процесс заполнением помещений с других местных кладбищ в течение 1870—1880-х годов{270}. В результате был сформирован крупнейший в мире склеп, содержащий останки примерно 6 миллионов человек, в числе которых, предположительно, такие знаменитые французы, как Монтескье, Паскаль и Рабле{271}.
Первоначально парижские катакомбы фактически представляли собой свалку костных останков. Однако Наполеон, желая превзойти римские катакомбы, приказал в 1810 году реорганизовать их с целью создания впечатляющего памятника. Новый генерал-инспектор карьеров Луи-Этьсн Херикарт де Тьюри разработал основные декоративные схемы с причудливым чередованием различных костей и черепов. По его задумке, ребра и позвонки были несовместимы с общим дизайном и должны быть скрыты от глаз путем размещения их в виде единой объемной массы. После оформления помещений в проходах были установлены скульптурные памятники.
В катакомбах имеется палата для молитвы, Столп Памяти (Pilicr du Memento), а также знаменитая ротонда большеберцовых костей — толстый цилиндр, доминирующий в заключительном разделе современной пешеходной экскурсии по городу мертвых{272}.
Особого внимания заслуживают многочисленные надписи в стиле memento mori. Вход в катакомбы отмечен фразой: «Стой! Вот империя смерти!» Некоторые надписи были из классических источников, таких как Гораций и Сенека, а также из религиозных, например, из сто первого Псалма («Ибо исчезли как дым дни мои, и кости мои, как хворост, высохли») или Книги Бытия («Человек, помни, что ты прах, и в прах ты вернешься»). Популярность парижских катакомб стремительно росла, и со временем здесь даже стали проводиться концерты. В частности, хорошая акустика была обнаружена в ротонде большеберцовых костей, и здесь исполнялись похоронные марши Шопена и Санкт-Саснский «Танец смерти»{273}.
РАСПИСНЫЕ ЧЕРЕПА
В XIX в. некоторые из старейших костниц в Европе, в трансальпийском регионе и сельской Франции оказались подвержены новой тенденции, которая по сравнению с периодом контрреформации коренным образом изменила отношение к останкам умерших. Многие люди, особенно в небольших епархиях Франции и немецкоговорящих областях, стали искать способы увековечить память о своих близких. Чтобы останки предков не были потеряны среди груды костей других усопших, вошла в распространенную практику роспись на черепах, в частности, на них наносились узоры, имена, даты рождения и смерти и другая информация о покойных.
Один из способов хранения черепов, популярный во Франции, — деревянная коробка с информацией об усопшем, в которой проделано окно для просмотра. Зачастую они помещаются на видных местах в склепе, на подоконниках или специальных полочках{274}. Французский писатель Гюстав Флобер отметил, что такой способ практикуется в городе Кавалар. В местном склепе он обнаружил целый ряд небольших ящиков, увенчанных крестом, с вырезанными отверстиями в форме сердца для «общения» с черепами. На них присутствовала следующая надпись: «Это голова умершего в такой-то день, в такой-то год». Эти останки принадлежали членам некоторых семей, и местные жители считали неблагодарным того человека, который спустя семь лет после смерти не увековечил бы останки своих родных и близких подобным способом. Этот обычай пытались отменить, но попытка не увенчалась успехом{275}.