тиранов. Я же простой человек и желаю себе и народу тихой, мирной жизни - а мои враги

делают из эмира злодея, тирана. Какая несправедливость! Да, у меня имеются кое-какие

недостатки - и в этом искренно каюсь. Первое дело - пью вино, второе - люблю женщин.

Зато все женщины довольны мною.

- И как тебе удается с огромным животом? - заметила в шутку жена, и веселый смех

разнося по залу.

- Я боюсь, что однажды раздавлю одну из жен насмерть. Потому что в таких делах

мусульманки так скромны, что будут молчать до самого конца.

Давно эта компания так не веселилась. Затем эмир вспомнил об имениннице и снова

дал слово другу для тоста. Виктор взял графин за горлышко и наполнил во все бокалы, а

себе - водки. Он пожелал Наталье Ивановне хорошего самочувствия и легких родов.

Полковник говорил как-то вяло, хотя его душа была полна глубоких чувств. Одним

словом, тост получился сухим, неярким. Но не будь здесь эмира, его слова звучали бы

совсем по-иному. Ему было что сказать этой очаровательной женщине. И Наталье это

было известно, и поэтому ее глаза сияли.

- Господа, не кажется ли вам, что для полного веселья здесь чего-то не хватает? -

спросила Наталья и вопросительно глянула на мужчин, - ну-ка, угадайте! Эмир задумался

и принялся разглядывать стол. Затем широко улыбнулся:

- На нашем столе не достает красной икры, но про него лучше забыть: Каспий в руках

большевиков.

- Не угадал, и все потому, что у моего мужа на уме только еда и политика. А что скажет

наш вояка Николаев?

Тот стал оглядываться по сторонам. Затем встал с кресла и молча направился к столику,

на котором стоял патефон. Покрутив ручку музыкального устройства, он опустил на

черную пластинку «головку» с иглой. Сначала донеслось шипение, а за ним полилась по

комнате музыка Штрауса. От радости Наталья захлопала в ладоши, вторя: «Браво! Браво!

Я-то была уверена, что в голове наших мужчин лишь политика. Давайте танцевать!».

- Танцевать? Это хорошая мысль, как я сразу не угадал? Видимо, ваш эмир стал

стареть, - произнес эмир и, тяжело дыша, вылез из кресла, затем пригласил жену на

медленный танец, сказав. – Да, с таким животом не потанцуешь, особенно вальс.

- Ничего страшного, - ответила Наталья, танцуя, - теперь мой живот не меньше вашего.

Это не вальс, а танец животов.

Все рассмеялись. И в самом деле, животы супругов держали их на расстоянии. Но даже

такие движения доставлял радость. Эмир научился европейским танцам в России, будучи

учащимся кадетского корпуса. Но с годами он стали забывать: в Бухаре не с кем было

26

танцевать. И только приезд Натальи в 1917 году в качестве гувернантки позволило эмиру

вернуться к забытым танцам. Об этих репетициях никто не знал, кроме верных слуг и

чиновников из российского консульства в Бухаре, которые в те годы были здесь частыми

гостями. Кроме них бывали агенты торговых фирм России, которые осваивали азиатский

рынок.

Когда в России грянула революция, отец Натальи Сомовой, средней руки коммерсант,

который торговал швейными машинками «Зингер» по городам Туркестана, оказался в

нищете и не знал, как прокормить свою большую семью из пяти человек. А жили они в

Москве. Большевики отняли у Сомова все деньги и товар. Наталья, старшая из детей,

окончив университет, была готова на любую работу, лишь бы не видеть нищенское

существование семьи. И как-то ее дядя, который находился в Бухаре по торговым делам,

написал брату письмо. Он звал племянницу во дворец эмира для обучения детей

правителя русскому языку и другим наукам. Со страхом в сердце Наталья отправилась на

поезде в далекую, чужую Азию.

С первой же встречи эмир влюбился в эту русскую девушку. И стал оказывать ей знаки

внимания, делая дорогие подарки. Так прошел год. И после мучительных раздумий,

Наталья согласилась стать новой женой эмира – при условии, что ее семья в Москве не

будет ни в чем нуждаться. Церемония свадьбы была весьма скромной, с участием пяти

приближенных ко двору. Это событие держалось эмиром в секрете, и на то имелась

серьезная причина: мусульманский народ будут не доволен женитьбой правителя на

женщине из кяфиров. Этим могут воспользоваться тайные враги эмира, которые и без

того распускают о нем грязные слухи, называя его вероотступником. Сейчас это очень

опасно. Такие настроения могут толкнуть народ к смуте. Однако любовь Алим-хана

оказалась сильнее - ему трудно было устоять перед красотой светловолосой девушки.

Венчание проходило в мечети на территории Арка. Там было безлюдно, когда к входу

подъехали две коляски. Эмир весь сверкал в золотистом халате, а невеста была укрыта

ярко-синей паранджой. Через минуту жених и невеста уже сидели на ковре напротив

муллы, который держал в руке большой старинный Коран. Так как лицо невесты было

закрыто, мулла не мог и помыслить, что перед ним сидит христианка. Когда же девушка

назвала свое имя, мулла крайне удивился и еще раз переспросил, не поверив своим ушам.

Но эмир тихо пояснил: «Не удивляйтесь, святой отец, она - русская. Спокойно

продолжайте свое дело».

- Но, мой повелитель, может, в таком случае невеста желает сменить веру и стать

мусульманкой, как ее мужу? Позвольте мне спросить у нее об этом?

Эмир кивнул головой в знак согласия. Однако на такой вопрос невеста ответила: «Нет».

Это не удивило Алим-хан: накануне свадьбы они уже говорили об этом, но эмир

надеялся, что в мечети невеста может изменить свое мнение.

С того дня прошло около двух лет. Наталья жила в одиночестве в своем доме. Жила

замкнуто и кроме мужа да полковника Николаева и случайных гостей из России и Англии

никто там не появлялся.

После этого танца, эмир выразил желание повторить ту же музыку, и Виктор опустил

«головку» к началу пластинки. И он с женой продолжал неуклюже вальсировать. С

бокалом вина Виктор наблюдал за ними.

В это время дверь залы тихо отворилась, и на пороге застыл секретарь в шелковом

халате. Он ждал, пока сам эмир соизволит заметит его. Было очевидно, что секретарь

явился с очень важной вестью, иначе не смел бы… Саид Алим-хан был в самом

27

благодушном настроении и обратил на него внимание лишь после танца, когда

именинница вернулась к столу.

- Что еще случилось? – недовольно спросил эмир.

- Ваше высочество, в приемной комнате сидит Даврон.

- О, наконец-то прибыл, - легко вздохнул эмир и обратился к советнику:

- Виктор, побудь с именинницей и не давай ей скучать. Я скоро приду.

Николаев вернулся к столу. Наташа поинтересовалась у него, что за важная птица

прибыла, если эмир так спешно удалился.

- Ничего особенного, просто гонец доставил важное письмо. Лучше не знать о таких

делах, а то Алим-хан может подумать, что ты стала шпионкой большевиков. Именно по

этой причине он выгнал из своей страны некоторых русских советников.

- Последнее время он стал злым, нервным, раньше не был таким, - вздохнула Наталья. -

Давай не будем говорить о политике, все-таки сегодня мой день. Лучше налей мне

немного вина и скажи тост, что ты не мог сказать при Алим-хане.

Виктор поднялся с бокалом красного вина:

- Дорогая, это я сделаю с великим удовольствием. Я хочу, чтоб в твоей душе никогда не

угасла любовь ко мне. Рядом с тобой я обрел счастье. Ты знаешь, после двух лет войны с

«красными», потеряв родину, волею судьбы оказался здесь. Казалось, в жизни уже не

осталось место для радости – и вдруг чудесная встреча с родственной душой. И чем

больше мы виделись, тем сильнее разгорался огонь любви в моем сердце. И тогда мне

стало ясно: ты моя жизнь. Значит, моя жизнь еще прошла. Правда, случилось это не так