Пока я рассматривала эту красоту, вошла Дара и принесла на подносе тарелку с бутербродами, вазу с персиками, ароматную сдобу, запах которой вызывал огромнейшее желание подойти, без церемоний схватить булочку и насладиться ее вкусом, запивая ароматным чаем. Из буфета она вынула фарфоровые чашки, золотые ложечки, сахарницу. Поставив чайные предметы на стол, женщина налила чай и придвинула тарелку с бутербродами поближе ко мне. Я благодарно посмотрела на нее и начала есть. Моя покровительница сказала, что ей надо уйти. У нее масса дел, которые нельзя отложить на потом, и чтобы я не скучала. Она выскользнула из столовой, а я осталась одна, наслаждаясь едой и своим одиночеством в тишине красивой столовой. А еще уютом, о котором давно забыла в моих путешествиях по дорогам этого мира. Не только в столовой, но и во всем доме чувствовалось гармония передающая характер хозяина.

  "Видимо она не хотела мне мешать и навязываться", - подумала я, беря второй персик из вазы и откусывая от него сочный кусочек вкусной мякоти".

  Неожиданно душистый сок, брызнувший на подбородок, каплями начал стекать ниже, в ямочку у шеи. Только и успела, что схватить салфетку, для того чтобы вытереть сладкие персиковые дорожки, как дверь открылась, и в столовую вошел синеглазый обольститель. Я напряженно замерла под его неприязненным взглядом, но чувство опасности заставило быстро подхватиться и выйти из-за стола, совершенно позабыв о сладких каплях на губах и шее.

  "Я ему теперь неприятна", - промелькнуло в голове, и я стремительно направилась к двери, чтобы побыстрей выйти из комнаты. Боязнь Коро и желание без оглядки убежать в спальню, запереть дверь на засов и не выходить оттуда ни под каким предлогом вызывали неприятные ноющие ощущения в животе. Я была очень напугана той вспышкой гнева, которую продемонстрировал лиинарец накануне.

  Когда я попыталась прошмыгнуть мимо него, он неожиданно загородил мне дорогу и молча притянул к себе. Его рука коснулась моей кисти и начала поднимать рукав платья до самого плеча. Увидев синяк, он внимательно посмотрел мне в лицо и сузил глаза. Взгляд опустился на губы, потом на шею. И вдруг, взяв мое лицо в ладони, наклонился, и приник губами ко рту. Его язык начал свой умопомрачительный танец, от губ до подбородка, к шее, нежно касаясь и слизывая персиковые капли. Дальше язык опустился в ямочку у основания шеи, а руки легли на талию, и он привлек меня к своей твердой мускулистой фигуре. Несмотря на страх, испытанный мною, перед тем как упасть в обморок, и боль, когда он сжал плечи, снова нахлынули те же чувства, что уже появлялись до так напугавшей меня вспышки гнева Коро. И вновь моя голова кружилась, тело дрожало и горело от непонятных сладостных ощущений. Оторвавшись от увлекательного занятия, сверкая синими омутами глаз и глядя на меня в упор, протянул с соблазнительными нотками в голосе.

  - Извините сударыня, не удержался, люблю персики, - и, разжав руки, легонько оттолкнул от себя, и цинично улыбаясь, отошел к столу.

  "На что он намекал?" - вздрогнула я и покраснела. Мне было непонятно: то он сама серьезность, то вдруг насмешлив и ироничен. Я не могла его понять и терялась в догадках, да и само его присутствие в помещении делало меня бессильной.

  В комнату вошла молодая рыжеволосая девушка, с которой Коро страстно целовался в саду.

  - Доброе утро, милый! - игнорируя меня, проворковала она и, подойдя к лиинарцу, откровенно прижалась к его груди, а потом, приподнявшись на цыпочки, нежно поцеловала в шею.

  В это время в столовую вошла Дара с завтраком для них. Ей что-то не понравилось и она, бросив недовольный взгляд карих глаз на красавицу, нагло висящую на своем любовнике, поставила на стол поднос с едой. Что было дальше, уже не интересовало, ибо эта сцена подтвердила мои догадки, от которых мое сердце заплакало от тоски и одиночества.

  Я вышла за дверь и, сбежав по лестнице вниз, бросилась к выходу из дома, прикусив нижнюю губу, чтобы не дать воли слезам. Но через мгновение соленые недруги ручьем потекли из моих глаз. Я стремилась убежать как можно дальше, чтобы не видеть его и молча умирать от невыносимой тоски по нему. Я бежала по саду и ничего не замечала вокруг, не видела красоту этого места. Обессиленная, раздираемая противоречивыми чувствами к лиинарцу споткнулась и упала на колени. Почувствовав боль, уже не смогла встать и раненым зверьком поползла в кусты, росшие рядом. Возникло огромное желание закрыть глаза и уснуть навечно, но понимая, что это не выход из сложившейся ситуации, я замерла в скорбной позе. Просидев до вечера в густых зарослях, которые образовывали полог, и не думая оттуда выходить, заплаканная, в тоске и в печали уснула. Снились мне мои родные и черноволосый мужчина, смотрящий на меня синими сапфирами глаз...

Глава 5

  Кто-то бесцеремонно схватил меня за талию и вытащил из кустов. Еще окончательно не проснувшись, я стояла, слегка пошатываясь спросонья, беспомощно моргая от ярких солнечных лучей. Возникло сильное желание прикрыть глаза от нестерпимого света, что я и сделала, поднеся к ним ладонь.

  'Уже день? Но как же так? Неужели я столько проспала?' - удивилась я, окинув взглядом близлежащее пространство. Попривыкнув к свету, оглянулась по сторонам, а потом уже посмотрела на того, кто меня бесцеремонно разбудил.

  Я находилась в обществе синеглазого лиинарца, стоявшего в опасной близости. Он внимательно окинул взглядом мою фигуру, а потом с откровенным любопытством посмотрел в лицо.

  'Что же его там заинтересовало? Неужели он заметил, что я плакала? - неожиданно подумав об этом, растерялась до дрожи в коленках. Стараясь быть спокойной, я стояла рядом с ним, почему-то ощущая себя маленькой девочкой, которая провинилась перед родителями. Он еще ближе придвинулся вплотную ко мне и тихо произнес глухим голосом:

  - Тебе больно? - Опустив ресницы молча кивнула. Скрывать мысли не получалось, он знал, что я думаю и пришлось сказать правду, хотя не она была главной.

  - На моих коленках синяки. Когда я гуляла в саду, то споткнулась и, разбив их, не смогла вернуться в дом, - не моргнув глазом, ответила я, опустив ресницы вниз. И вдруг поняла, что мои оправдания жалки и смешны, когда подняла глаза и увидела в его радужных оболочках мелькнувшие лукавые смешинки, неожиданно пропавшие, а на смену им появилась усмешка. Я заробела от раздевающего взгляда лиинарца. Губы дрогнули, пытаясь изобразить улыбку, но улыбнуться не получилось.

  - Неужели? А покажи! - Глаза мужчины озорно заблестели, вдруг став такими теплыми и уютными, как раньше. Отчего выражение его лица стало таким родным, что даже захотелось до него дотронуться и нежно погладить по щеке. Вдруг вспомнив о себе, родимой, с опаской взглянула на перепачканное платье в районе коленок, но промолчала.

  'Мой невзрачный вид оставляет желать лучшего', - вздохнула я от пришедших в голову не очень радостных мыслей. Мне не хотелось лишний раз нарываться: лучше быть благоразумной и промолчать, чем снова испытать его гнев на себе.

  - Ты плакала! - как бы утверждая, сказал мужчина со странными нотками в голосе, скользнув взглядом по закушенным губам. Наклонившись ко мне, он провел двумя пальцами от уголков глаз по щеке и к подбородку, внимательно изучая меня. Было ощущение, что лиинарец знал, что происходит в моей душе, какие в ней бродят мысли, что ее терзает и меня это не на шутку пугало.

  - Нет, - мотнула я головой и прикрыла глаза, чтобы скрыть от Коро правду.

  - Ты неисправима, милая! Меньше надо бегать, тогда и спотыкаться не будешь. Ладно, давай помогу дойти до дома, а то опять синяков наставишь или шишек! - уверенно, с насмешливыми нотками произнес Коро, взял меня за руку и повел, как маленькую девочку по дорожке через фруктовый сад мимо прекрасного пруда и аллеи с роскошными клумбами. Благоухание лилий кружило голову и вызывало сладкое чувство в груди. Лиинарец уверенно держал мою руку, утонувшую в его большой теплой ладони. Я почувствовала себя маленькой девочкой, которая в воскресный день, доверчиво ухватившись за сильную руку отца, идет гулять в парк, а он бережно держит маленькую ладошку своей дочурки, стараясь не выпустить ее из своей руки, чтобы малышка не упала. Ощущение безмятежного счастья накрыло меня теплым одеялом, создавая иллюзию внутреннего спокойствия. Изредка переговариваясь ни о чем, мы подошли к дому. Он остановился у двери, пропуская меня вперед. Очнувшись от ложных грез воспоминаний, навеянных вспомнившимся детством и моими прогулками с отцом, которого я обожала, взглянула на действительность, очевидную и грустную. Иллюзия пропала, заставив смотреть перед собой невидящими глазами.