Вновь лежа на нижней кровати, я обмоталась одеялом. Питер положил свою подушку вниз рядом с кроватью.
«Нет, Питер. Все в порядке. Тебе не надо делать этого.»
«Я могу использовать свернутый свитер. Я буду спать спокойнее, зная, что у тебя есть что-то там на случай, если ты вновь упадешь.» Два кошмара за одну ночь. Я не потреплю этого.
Утром настольная лампа Питера все еще была включена. Спорт в картинках лежал на моей на груди. Все мое тело болело, но я дожила до рассвета без кошмаров.
Размышляя над тем, где был Питер, я медленно вылезла из кровати, потянула руки, вставая, и прильнула к окну. Я отодвинула штору, позволяя серому свету облачного неба заполнить комнату. Положив одну руку на стекло, мои пальцы почувствовали сочившийся сквозь него холодный воздух. Сегодня мог пойти снег.
Смотря на вид из окна Питера – наша передняя дорожка, которая вела к парковке, где стояли наши машины – я прошлась по воспоминаниям. По всем тем кусочкам паззла моего прошлого.
Смотря на переднюю дорожку, я чувствовала, как сердце начинало сильно биться, когда я видела разбитое переднее окно, следы крови.
Я позволила себе вспомнить. Я позволила себе проследовать по каплям и завернуть за угол.
Глава 44:
Идеальные Круги
ТОГДА: Возраст Одиннадцать
Папа стоял рядом с диваном. Высокий, прямой, сильный. Но его лицо было бледным и покрытым красными пятнами, венами, сильно пульсирующими под тонкой кожей. Смесь зла и страха. Я сделала шаг назад.
«ВЫМЕТАЙСЯ!» Закричал Папа, показывая на заднюю дверь.
«Оставь меня в покое! Дай мне поспать.» Люк облокотился на диван, пробежав своими кровавыми пальцами по лицу, показывая нам красноту под его нижними веками.
Папа схватил Люка за футболку, приблизив его к себе.
«Я сказал, ВЫМЕТАЙСЯ!» Папа толкнул его к двери. Люк споткнулся, влетел в стену. Я крепко закрыла глаза. Это был действительно Люк? Это был действительно мой папа?
Лицо Люка скривилось и изменилось. Он показал свои зубы и его глаза, заполненные кровью. Ужасно.
Затем он атаковал. Он атаковал Папу, хватаясь кистями, руками, пальцами. Они дрались, как две собаки, лица краснели, а дыхание иссякало. Люк прижал Папу к полу, коленями на его груди. Его пальцы вокруг Папиного горла. Красные брызги и пятна на их лицах, руках, футболках, зубах. Было так много крови. Так много крови.
Папа кашлял. Вырывался. Задыхался. Люк не отпускал.
Скелет закрыл руками мне глаза, но я их о толкнула, выбежав на середину комнаты.
«ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ! ПРЕКРАТИТЕ!» Мой крик заморозил комнату, заморозил происходящее на несколько секунд. Руки Люка отпустили шею Папы.
Я ожидала, что что-то еще произойдет. Я разрушила чары? Папа застонал, когда Люк вставал. Неуклюже, Папа схватил телефон с края стола.
Смотря на Люка, Папа сказал грубым голосом, «Иди. Сейчас же. Не заставляй меня звонить в полицию.»
Люк споткнулся, вытянув вперед кровавую руку. Он оттолкнул меня в сторону, оставив красный отпечаток руки на моей груди, более четкий, чем отпечатки в наших детских книжках.
Потом послышался грохот закрывшейся входной двери. Означающий, что Люк покинул дом. Куда он ушел, красный от крови?
«Клэр, помоги немного. Принеси старые тряпки в мокрой воде, бинты, пероксид водорода и пакет со льдом. Теперь иди.» Голос Папы был таким слабым.
Я побежала за всем этим.
Старые тряпки смыли красноту, покрывающую Папу. Когда они очистили его кожу, обнаружились следы порезов, некоторые глубокие и длинные. Лед был приложен к его носу и его шее, чтобы снять отек и кровоподтек.
«Этот беспорядок,» сказал Папа слабо, «будет сложнее убрать, чем сбитого на дороге скунса.» Он выдавил фальшивый смех, смотря на меня сквозь край его отекших глаз. Мне показалось, что это было ради меня. Но я не присоединилась к нему.
«Клэр, ты ведь знаешь, что иногда о некоторых вещах лучше знать лишь семье, верно?»
Я кивнула.
«Если кто-нибудь спросит… я упал и ударился, когда работал.»
И еще раз кивнула.
Я аккуратно подобрала кусочки стекла, отскребла красные пятна, поставила вещи на места. Я представила, что дом не был моим, брат не был моим, отец не был моим, Скелет не был моим. Позволяя затуманить это воспоминание, затмить его хорошими воспоминаниями о Люке, который был добр, и вежлив, и мил, позволяя себе забыть, что Люк был способен на такое.
Глава 45:
День Благодарения
СЕЙЧАС
Я отошла от окна Питера, позволив воспоминанию закончиться, вплоть до изменения лица Папы – черное, багряное, синее, зеленое, желтое – вернувшееся к нормальному цвету кожи, даже шрамы затянулись. Когда дом вновь показался нормальным и лицо Папы стало нормальным, я позволила себе забыть. Я могла выбрать воспоминания о Люке, которые я хотела сохранить, повторяя снова и снова и снова лишь хорошие воспоминания.
Но, посмотрев на мои забинтованные ноги и подумав о руки Питера, я поняла: просмотрев воспоминания и выбрав это, я не почувствовала ничего значительного. На самом деле, может, если бы я и позволяла себе вспоминать, на что способен Люк, я была бы более осторожной. Может, Питер и я не пострадали бы вчера.
Я прохромала до гостиной и пролежала на диване большую часть дня, бессмысленно наблюдая за тем, как над парадом Мейси друг за другом пролетали шары. Затем я провела несколько часов, смотря футбол с Питером, пока ужин не был готов. Одна индюшка весом в 20 фунтов, четыре члена семьи. Мама накрыла на стол на пятерых, отступила и вздохнула, затем убрала лишний набор обратно в шкафчики. Когда мы, все вместе, сидели за столом, комната показалась полной. Особенно со Скелетом, бродящим вокруг стола, танцующим у шкафчиков, тыкающим в нашу семейную фотографию и считая его костяные пальцы. Четыре, не пять. Он обнял длинной рукой Питера.
Мы все претворялись, игнорируя его. Питер был в кофте с длинными рукавами, скрывающими дырки в его руке. Мои забинтованные ноги были под столом. Вслух мы поблагодарили за еду и кров, и за любовь друзей и семьи. Никто не поблагодарил за безопасность. Скелет сел на стол, между яблочным и тыквенным пирогами, и наблюдал, как мы едим.
В последний раз откусив от последнего куска пирога, я направилась в мою комнату. Я все еще боялась оставаться одна, но Питер собирался уйти сегодня к своим друзьям, а я ни в коем случае не собиралась спать на полу в комнате моих родителей. Думаю, я могла позвонить Дрее, но тогда мне бы пришлось объяснить, почему у меня забинтованы ноги. Я просто не хотела об этом говорить.
Свет из окна моей комнаты освещал наш задний двор. Я наблюдала, как с неба начали падать большие снежные хлопья, которые обволакивали ветки нашей яблони, пока не растаивали. Это было так красиво, так умиротворяюще. Мои глаза затуманились, и я представила двор летом, мою маму, счастливо сидящую под деревом, хлопающую в ладоши, пока Люк ловил мою лягушку. Я хотела запрыгнуть в это воспоминание, поселиться в нем навсегда. Забыть все другое о Люке.
Больше никогда, решила я. Больше никогда я не вернусь в мои хорошие воспоминания. Больше никогда не буду избегать правды.
Я еще раз проверила, что окно закрыто и заперто, прежде чем задвинуть шторы и залезть под одеяло. Моя прикроватная лампа все еще была включена, и я собиралась спать со включенной лампой всю мою жизнь, если понадобится.
Глава 46:
Позвольте Представить Вам Нового Семейного Скелета
СЕЙЧАС
Снег то продолжал падать, то прекращал на протяжении следующих пяти дней. Дороги достаточно обледенели, чтобы отменили школу в понедельник и во вторник. В среду утром светило солнце, и мои ноги уже достаточно зажили, чтобы я могла пойти в школу и могла идти вполне нормально. Было приятно вновь вернуться в класс, в окружении моих друзей. Приятно знать, что, даже если мир в моем доме перевернулся с ног на голову, всегда будут постоянные лекции и задания, точность звонков, которые будут меня вести по расписанию. На нас свалилась гора дополнительного домашнего задания, чтобы мы успевали по программе. Я была перегружена в декабре, еле успевая помогать Маме украшать дом.