— Это порно шоу? — его ухмылка превращается в настоящую улыбку, и я могу быть только благодарна тому, что папа поглощен своим телефоном.

Мои щеки покраснели, когда Джей засунул в рот вилку с лазаньей, потому что в этом было что-то сексуальное.

— Порно шоу не бывает, — хмурюсь я.

— Ох, позволю себе не согласиться.

— Дик!^[15] — громко говорит отец, отвечая на телефонный звонок, забирает тарелку и идет в соседнюю комнату принять звонок. — Как ты? Я хотел поговорить с тобой насчет той встречи на прошлой неделе.

Повисло долгое, затяжное молчание. Это было весело, но я не буду смеяться. Не. Буду. Смеяться. К сожалению, в ту же секунду, как мы с Джеем пересекаемся взглядом, взрываемся в приступе смеха.

— Как он вовремя, — бормочу я.

— Ага, — ухмыляется Джей. — А насчет футболки я просто шутил, Ватсон. «Зима близко»^[16] и прочая чепуха.

— А ты безжалостный!

— Только если ты от этого краснеешь.

А теперь я покраснела еще сильней. Начинаю поглощать свой ужин со смаком, так, что не приходится отвечать. Обретя способность говорить, я спрашиваю:

— Так зачем ты оставил ту карту на моем телефоне?

Он смотрит на меня и проглатывает.

— О чем речь?

— Мой телефон. Я нашла его в офисе с шестеркой червей на нем.

От улыбки у него снова появляются ямочки:

— Это очень интересно.

— Ага, так зачем ты это сделал? — я втыкаю вилку в салат.

— Я ничего не делал.

Нахмурив брови, пытаюсь мысленно вернуться в тот день. Прямо перед обедом я положила телефон в сумку, а затем взяла ее с собой в ванную комнату. Когда вышла, Джей появился в офисе, и мы ушли. У него ни разу не было возможности украсть телефон.

— Вау. А ты хорош, — выдыхаю я. — Уверена, ты его взял, просто не могу понять где и как. — Его улыбка стала еще шире, пока он жевал еду.

Затем он понизил голос и ответил:

— Ты даже наполовину не знаешь, насколько я хорош.

Ладно, эту тему я ни за что затрагивать не стану:

— Так значит, твое шоу полностью отменили?

— Он пожимает плечами.

— В данный момент все висит в воздухе. Они не сказали, что отменили, но также и не сказали, что не отменяли. У меня завтра встреча, но сомневаюсь, что они дадут какие-нибудь точные ответы. Все зависит от дела. Если я смогу очистить свое имя, то, надеюсь, мы вернемся к съемкам. Но обвинения запятнают твою репутацию, даже если тебя признают невиновным, знаешь ли?

— Да, знаю.

— Думаю, я смогу убедить твоего отца взяться за это дело, — говорит он, понизив голос.

Я вздыхаю:

— Почему ты так настаиваешь, чтобы он его взял?

Он долго смотрит на меня, так долго, что уже начинаю думать, Джей не ответит. Затем, ни с того ни с сего, спрашивает:

— Ты знаешь, что несколько лет после смерти родителей меня воспитывал дядя?

— Какое это имеет отношение?..

— Он был профессором по поведенческой науке, — перебивает Джей, прежде чем я успела закончить. — Привез меня с собой в Штаты, когда мне было двенадцать. Веришь или нет, но до того момента я жил здесь, в Ирландии. Короче, он был тот еще псих, и постоянно заставлял меня изучать книги на уровне колледжа. Если я этого не делал или не мог понять чего-то, он по-разному наказывал меня, пока я не возьму в толк. Не давая мне есть, не давая сходить в туалет. Это одна из главных причин, почему я убежал и стал уличным подростком. Но, несмотря на такое жестокое обращение, бесконечное обучение научило меня технике чтения людей. Когда я смотрю на твоего старика, вижу человека, который поможет мне выиграть дело. Меня не волнуют известные специалисты. Мне нужен твой отец, и меня ничто не остановит, пока я не смогу убедить его.

— Вот как, — говорю я, успокоившись. — Мне жаль насчет твоих родителей… и твоего сумасшедшего дядьки.

Джей отмахивается от моих извинений:

— Все это в прошлом, Ватсон. Так ты поможешь мне убедить старика?

Я доедаю последний кусочек лазаньи, прежде чем ответить:

— Не думаю, что тебе нужна моя помощь. Но и препятствовать тоже не стану. Обещаю. И все же, если он согласится, тебе придется съехать. Совместное проживание со своим поверенным может рассматриваться как конфликт интересов.

Джей награждает меня понимающим взглядом. Встав из-за стола, я иду включать посудомоечную машину, а когда оборачиваюсь туда, где сидел Джей, он уже исчез.

Загрузив посудомоечную машину, тут же села за швейную, чтобы начать работу над вечерним платьем. Включая машинку, морщусь при нездоровом звуке, который она издает. Я коплю на новую, но пройдет еще много времени, прежде чем соберу достаточно денег.

Платье, которое сейчас шью — заказ одного из моих постоянных онлайн-клиентов. Я сажусь и сразу принимаюсь за работу, в надежде, что машинка продержится, пока не закончу. Я занималась им почти час, когда Джей снова зашел в комнату, откусывая большой кусок яблока.

— Здорово, Ватсон, твоя старая развалюха выглядит не слишком впечатляюще, — комментирует он, прислоняясь к дверной раме.

Я хмурюсь, когда провожу последнюю кайму.

— Знаю. Надеюсь, она продержится до тех пор, пока я смогу позволить себе новую.

— Ты копишь?

Откинувшись назад, чтобы передохнуть, я киваю:

— Ага.

— Сколько у тебя есть?

— Немного. Около ста пятидесяти, но мне нужно восемь сотен на машинку, которую я хочу купить.

Джей жует свое яблоко и обдумывает мои слова:

— А что, если я скажу тебе, что могу превратить твои сто пятьдесят в восемьсот за ночь?

— Я бы сказала, что ты разыгрываешь меня, — отвечаю я осторожно.

— Ну, нет. Завтра пойдешь со мной, и у нас будут твои восемь сотен уже на утро среды.

— Ладно. Но как?

Озорной блеск появляется в его глазах.

— Блэкджек^[17], Ватсон. Блэкджек.

Я смотрю на него с сомнением.

— Как в казино?

— Да. Где же еще?

— Я никогда раньше не была в казино.

— Соглашусь, что в Дублине нет ничего подобного Вегасу, но здесь есть несколько хороших местечек. Я научу тебя основам.

Взглянув на свою старую швейную машинку, я вздохнула. Знаю, мне очень нужна новая, иначе придется приостановить прием заказов на невесть сколько недель, пока накоплю.

Предложение Джея, безусловно, было заманчивым.

— Я буду делать ставки? Понятия не имею, как играть в блэкджек, Джей.

— Ты умеешь считать до двадцати одного?

Я окинула его циничным взглядом:

— Естественно.

— Тогда нас ждет хорошее начало, — он проходит мимо, чтобы выбросить огрызок яблока в корзину. — Выдвигаемся в восемь. И надень что-нибудь симпатичное.

После чего он снова выходит из комнаты.

Мне подфартило: машинка испустила последний вздох, как только я закончила платье. Я все убрала и поднялась наверх, в надежде, что в грядущий вечер четверга у меня на столе будет стоять абсолютно новая швейная машинка.

Устроившись под одеялом, беру свой телефон с тумбочки, чтобы проверить сообщения. Только одно от Мишель.

Мишель: Как прошел день? :-* :-* :-*

Она при любых обстоятельствах всегда ставит поцелуи в конце сообщения, и в девяносто девяти процентах случаев в них нет необходимости.

Матильда: Как ни странно, очень насыщенно. Как прошел твой? P. S. прекрати зацеловывать меня. Я не одна из твоих парней :-P

Мишель: Думаешь, я не знаю этого, лол? Ты любишь меня намного больше, чем эти придурки. Сегодняшний день был смертельно скучным. Значит, у тебя было много событий? Рассказывай.

Матильда: Отец, наконец, нашел кому сдавать комнату…

Мишель: Это многоточие вызывает у меня сомнения. Я его знаю? Боже, надеюсь, это не Лэрри с большим носом? Мы недавно прекратили нашу дружбу с взаимовыгодой. Он стал занудным.