— Что за новость? — рычит медведь. — Говори, да поскорее!

Отвечает ему синичка:

— Видела я в соседней роще рой пчелиный. Полетела туда, гляжу — целая колода мёду, до краёв полная, мёд на землю сочится. Дай, думаю, медведю скажу…

Услыхал медведь про мёд, сразу про всё забыл, слюни распустил.

— А где та колода стоит? — спрашивает он у синички.

— Мы тебя проводим, сосед, — говорит ему мышь.

Вот пошли они.

Синичка впереди летит, дорогу указывает, дальней дорогой медведя ведёт. А мышь напрямик к той роще побежала.

Подбежала к колоде, кричит пчёлам:

— Эй, соседки, у меня к вам большое дело есть!

Слетелись к ней пчёлы. Рассказала мышь, какое у нее дело.

Говорят ей пчёлы:

— Как в этом деле не помочь! Поможем! Нам этот медведь тоже много худого сделал — сколько колод раздавил!

Довела синичка медведя до рощи. Показала, где колода лежит. А медведь уже и сам её увидел, кинулся к колоде, облизывается, пыхтит…

Только он к колоде подошёл, а пчёлы всем роем налетели на него.

Стали жалить со всех сторон! Машет на них медведь лапой, в сторону отгоняет, а пчёлы на него! Заревел медведь, бросился назад. А глаза у него запухли от пчелиных укусов и закрылись совсем. Не видит медведь дороги. Лезет напрямик по всем буеракам, по всем валежинам и корягам. Падает, спотыкается, в кровь изодрался. А пчёлы — за ним!

Одно медведю спасение — в воду броситься, отсидеться в воде, пока пчёлы не улетят обратно. А глаза у медведя запухли, не видит он, куда бежит. Вспомнил он тут про мышь да синичку. Закричал что есть силы:

— Эй, соседки, где вы?

— Тут мы! — отзываются мышь с синичкой. — Загрызают нас пчёлы, погибаем мы!

— Проведите меня к воде! — кричит медведь.

Села синичка на одно плечо медведю, вскочила мышка на другое. Ревёт медведь. А соседки говорят ему, куда повернуть, где бежать, а где через валежину перелезать.

Говорит ему синичка:

— Уже реку видно, сосед.

Говорит ему мышь:

— Теперь совсем близко, сосед.

— Вот хорошо! — говорит медведь. — А то совсем меня проклятые пчёлы закусали! Чем дальше — тем больней жалят!

Не видит он, что пчёлы давно отстали.

Тут кричат ему соседки:

— Прыгай в воду, сосед, да на дно садись, тут мелко!

Думает медведь про себя: «Только бы мне от пчёл избавиться, а уж я от вас мокрое место оставлю!»

Что есть силы прыгнул медведь. Думал — в реку прыгает, а угодил в ущелье, куда его мышь да синичка завели. Летит медведь в пропасть, то об один утёс стукнется, то о другой… Во все стороны шерсть летит.

Летит рядом с медведем синичка:

— Думал, сильный ты, медведь, так на тебя и силы другой не найдется? Деток моих съел!

Сидит мышь на медведе, в шерсть зарылась, говорит:

— Думал, сильный ты, медведь, так на тебя и силы другой не найдется? Деток моих раздавил!

Грохнулся медведь на землю. Разбился.

Так и надо ему! Зачем детёнышей губил?

Набежали отовсюду звери и птицы малые. Поклонились они мышке да синичке, спасибо сказали.

Один слабый против сильного что сделать может!

Два слабых против сильного — это ещё посмотреть надо, чья возьмёт!

Очень давно это было. С тех пор столько времени прошло, что где река текла — там сопки стоят, где камни лежали — там теперь леса выросли.

У охотника Чумдага из рода Дунгу родилась дочь…

У Чумдаги давно не было детей. Очень хотелось Чумдаге сына иметь, но он и дочке был рад. А мать от радости просто не знала, куда деваться.

Дали дочке хорошее имя — Ладо.

Делали старики всё для того, чтобы дочка их выросла хорошей, красивой да счастливой. Мать целый год не звала дочку по имени, чтобы злые черти не узнали о рождении дочери у Чумдаги. Называла мать дочку: «моя хорошая», «моя дорогая». Повесила мать над колыбелью дочери мафа гарани — медвежий клык, чтобы злых чертей отпугивать. Чтобы не плакала дочь, повесила мать над колыбелью оксару — птицу из древесного трута, берестяные серьги, петушиные лапки да мукчури — горбатую деревянную старушку, чтобы сны хорошие дочери снились. Своим молоком дочку умывала. Подушку из гагачьего пуха сделала. Перинку из кукушкиных перьев.

И выросла Ладо красавица-красавицей.

Лицо у неё широкое, белое, как полная луна; глазки, как чёрная смородина; щёки розовые, как багульник весной; губы, как спелая малина; стройная Ладо выросла, как цветок сарана. Вот какая красивая!..

Глядели старики на дочь и нарадоваться не могли.

Одно только плохо получилось: ничего Ладо делать не умела. Не хотела мать, чтобы у Ладо были руки грубые — огонь дочь не разводила, дров не рубила, рыбу острогой не била, вёсла в руках не держала, шкурок не выделывала. Не хотела мать, чтобы у дочери глаза покраснели от работы — не вышивала дочь халатов шелками, не сшивала шкурок, не подбирала олений волос для вышивки. До того дошло, что Ладо даже теста замесить не умела, не умела лепёшек испечь. Ничего Ладо делать не умела.

Ходит Ладо по деревне — стройная да лёгкая. Парни от неё глаза отвести не могут. Смотрят парни на красавицу Ладо, головой качают, а подступиться не смеют.

Посватался к Ладо один парень. Не было в деревне охотника лучше его. Когда звери встречались с ним — плакали, зная, что от него не уйти. Посватался парень, а Ладо надулась, нос в сторону воротит:

— Отойди от меня ты, зверем пахнущий! Как буду с тобой жить? О твои шкуры все руки исколю…

Посватался к Ладо другой. Не было в деревне рыбака лучше его: одной острогой сразу десять рыб бил парень, зимой сквозь лёд видел, в какой яме рыба хоронится. Посватался парень, а Ладо от него совсем отвернулась, нос пальцами зажала:

— Отойди от меня ты, рыбой пахнущий! Как с тобой буду жить? Вечно мокрая ходить буду…

Посватался к Ладо третий парень. Лучшая упряжка была у него. Собачки, как ветер, быстрые. С его упряжкой никто спорить не мог. С его упряжкой никто сладить не мог. Посватался к Ладо парень, а она на него и не взглянула. Только показался парень на пороге, замахала Ладо руками, носом в подушку уткнулась:

— Отойди от меня ты, собакой пахнущий! Как с таким жить буду? Твоих собак кормя, все ноги свои истопчу…

Отступились от Ладо женихи. Говорят:

— Зачем попрёкаешь нас работой нашей? Нехорошо…

Послушала мать. Тоже говорит дочери:

— Нехорошо ты людей встречаешь, обижаешь людей зря!

Рассердилась Ладо на мать, замахала руками, покраснела от злости, закричала:

— Знаю я, что вы давно хотите от меня избавиться!

— Что ты, дочка, — говорит мать. — Живи как хочешь! — Всю жизнь с нами живи!

Успокоила дочку: замолчала Ладо.

Только — кто с горы катится, тот с собой и камни скатывает: прогнала Ладо женихов, а потом и родители ей немилы стали. Дуется Ладо: почему на матери некрасивый халат надет, почему отец мокрый с рыбной ловли пришёл. Всё не по ней.

Подала ей мать кашу.

— Почему твёрдая? — кричит дочка.

Подала мать рыбу.

— Почему вялая? — топает ногами Ладо.

Подала ей мать мясо.

— Почему жёсткое? — опять кричит дочь.

Поставила мать лепёшки на стол.

— Почему горькие? — плюётся красавица Ладо.

Заплакала мать: никак дочери не угодишь. Позвала соседских ребят и отдала им лепёшки. Съели ребята лепёшки, хвалят:

— Ой, мать, какие лепёшки вкусные, да мягкие, да сладкие!

Тут совсем разозлилась Ладо. Оттолкнула мать, затопала ногами, закричала, выскочила из дома. Оглянулась вокруг — всё ей нехорошим кажется: и грязно, и дымно, и люди некрасивые. Посмотрела вверх, видит — лебеди летят. Перья на них, будто чистый снег, блестят. Летят лебеди неведомо куда, от зимы улетают. Закричала тут Ладо:

— Через спину перекачусь, заплачу, белым лебедем стану. С лебедями полечу в незнаемые края, чистых людей искать буду… Другую мать найду!