— Ты поменял номер телефона, а адреса я не знаю. Что случилось? Им не понравилось, что ты пьешь, куришь и ни одной юбки не пропускаешь?

— Я покаялся и принял сан.

— Бедная я, бедная! Кто же будет теперь моим кумиром?

— Знаешь, твоего кумира давно уже свергли.

— Да уж знаю, — отбросив шутливый тон, сказала Келли. — В газетах писали.

Самоуверенного, заносчивого Паркера, работавшего в убойном отделе, сделал мальчиком для битья такой же самоуверенный и заносчивый адвокат на судебном разбирательстве нашумевшего убийства.

Дело было подготовлено к рассмотрению весьма основательно, хотя, конечно, в нем, как и во всех делах, можно было найти недостатки.

Против богатого студента медицинского факультета Университета Лос-Анджелеса были собраны горы косвенных улик. Он обвинялся в убийстве студентки.

Паркер был второй по значимости фигурой в расследовании. Он мог быть несдержан, порой едва удерживался в рамках законности, но следователем он был хорошим. Об этом он постоянно напоминал себе, когда во время суда свора адвокатов, получивших огромный гонорар, попыталась его уничтожить с помощью полуправды и откровенной лжи. Его обвинили в подтасовке улик.

Энтони Джираделло, помощник окружного прокурора, мечтал сделать на этом громком деле карьеру и, поняв, что Паркер ему только мешает, присоединился к врагам Паркера. Он постарался всячески приуменьшить его роль в расследовании. Журналисты тоже присоединились к травле Паркера, радуясь возможности разоблачить полицейского.

Энди Келли была единственной, кто пытался перекричать глас толпы. Но тем не менее убийцу оправдали.

Последствия были ужасными.

В офисе окружного прокурора настаивали на увольнении Паркера. Они изображали дело так, что во всем виноват он — был слишком самонадеян и никого не желал слушать.

Единственным интервью, которое Паркер дал в то время, было интервью с Энди Келли.

— Ну и как ты себя чувствуешь, Кев? — спросила его Келли теперь, по прошествии нескольких лет.

— Стал старше, мудрее, как все, — ответил Паркер, меряя шагами тротуар.

— Знаешь что-нибудь новенькое по делу Коула?

— Тебе лучше об этом знать, ведь ты каждый день сидишь в суде. Я сейчас обычный полицейский.

— Ты не хочешь делиться со мной информацией, ну и черт с тобой!

— Как грубо! Послушай, не могла бы ты сделать одолжение старому приятелю, попавшему в такую замазку?

— Ну и что же ты хочешь от меня, приятель, с которым я целую вечность не общалась?

— Да ничего особенного, — сказал Паркер. — Я расследую убийство. Произошло оно вчера вечером. В «Таймс» сегодня утром появилась статейка. Ты не могла бы узнать, кто ее написал?

— Зачем это тебе надо? — Келли всегда чувствовала, когда за каким-то незначительным фактом кроется перспективная история.

— Мне просто показалось это странным, — сказал Паркер. — Я пробыл на месте происшествия до середины ночи и никаких репортеров там не видел.

— Может, кто из ребят подслушал. Кто убитый?

— Мелкий адвокат.

— А какая тебе разница, кто автор заметки, если жертва — никому не известная личность? — спросила Келли.

— Они переврали пару деталей.

— Ну и что?

Паркер вздохнул:

— А я и забыл, какой ты можешь быть занудой.

— Я всегда была такой, — ответила Келли. — У меня газета.

— Ага, валяется под ногами на каждом углу.

— Издеваешься, да?

— И зачем только я тебе позвонил! — воскликнул Паркер, раздосадованный этой перепалкой.

— Потому что тебе что-то надо.

Паркер подумал: а не рассказать ли ей, что на месте преступления объявились ребята из убойного отдела? Но тут же отказался от этой идеи.

— Послушай, Энди, я пока и сам ничего толком не знаю. Мне просто показалось это странным. Ты можешь для меня сделать пару звонков?

— А вдруг окажется, что там что-то серьезное?..

— Тогда я куплю тебе бутылку хорошего виски.

— Ладно, я с тобой свяжусь.

— Спасибо. — Паркер положил телефон в карман и вернулся в кафе.

— Звонок был сделан с сотового телефона с оплаченным номером, — сказала Руис. — Невозможно его отследить.

— Да, любимая забава преступников, — сказал Паркер. — У каждого бандита есть такой. Номер продается вместе с телефоном. Никакой документации, никаких следов.

— С кем ты разговаривал? — спросила Руис, когда они сели в машину.

— С одной моей старой приятельницей. Хочу узнать, кто автор заметки.

— Потому что они дали там неправильную информацию?

— Может быть, она как раз была правильной. А что, если дочь первой его обнаружила?

— Тогда она становится подозреваемой!

— Во всяком случае, нельзя исключать такую возможность. Поговори с метрдотелем «Цикады». Когда она туда пришла, когда ушла, разговаривала ли с кем-нибудь…

— Но если она обнаружила тело, то как об этом прознал репортер?

— Этим вопросом займусь я, — сказал Паркер, включая зажигание. — Может, журналист что-то напутал. Умеют они все переврать.

— Да, ты, наверное, знаешь об этом не понаслышке.

— Я мог бы об этом книгу написать, детка, — невесело усмехнулся Паркер.

Как выяснилось, абонентский ящик под номером 501 принадлежал женщине по имени Эллисон Дженнингс. Ящик был оформлен на ее имя в 1994 году. Она платила за него раз в год.

Управляющий, который сдал абонентский ящик в аренду Эллисон Дженнингс, прикрепил к документу об аренде ксерокопию ее водительских прав. Права были выданы в Массачусетсе. Фотография на копии была смазана, лица не разобрать.

Адрес в анкете указывает на трущобный район в центре города.

— Ты думаешь, она все еще живет там?

Паркер пожал плечами.

— Кто знает? Она заполняла эту анкету десять лет назад. Этот парнишка, Деймон, мог выкупить у нее ящик. Раз он им пользуется, значит, живет где-то неподалеку.

Паркер подъехал к полицейскому участку и сказал Руис:

— Первым делом отвези в лабораторию заявление Деймона о приеме на работу. Вдруг обнаружится сходство с отпечатками пальцев на орудии убийства. А потом позвони в Массачусетс. После этого проверь всех Эллисон Дженнингс в Лос-Анджелесе. И позвони в телефонную компанию, узнай, кто пользуется услугами курьерской службы «Скороход».

— Что еще прикажете, хозяин?

— Начни просматривать телефонные звонки. Может быть, у Деймона нет телефона, а может, и есть. И возьми распечатку телефонных звонков в офис Лоуэлла и к нему домой.

— А чем ты будешь заниматься, пока я буду все это делать?

— Я хочу поговорить с Эбби Лоуэлл. Узнаю, как ее имя попало в газету. Со мной она поговорит охотнее, чем с тобой.

— Почему ты так в этом уверен?

Он лишь усмехнулся:

— Потому что я — это я.

Отделавшись от Руис, Паркер поехал в офис Ленни Лоуэлла. Он хотел спокойно все осмотреть при дневном свете.

Район, в котором находился офис, и днем выглядел не лучше, чем в дождливый вечер. А может, даже хуже. При ясном свете дня обветшалые дома предстали во всей своей неприглядности. У более процветающих адвокатов офисы находились где-нибудь в Беверли-Хиллз, где мир вокруг всегда прекрасен. А здесь обретались только неудачники. Правда, Паркеру казалось, что дела у Ленни шли совсем неплохо.

«Кадиллак» Лоуэлла отогнали от офиса, чтобы проверить на наличие возможных улик. Машина была новой, но уже побитой. Лоуэлл жил в кооперативном доме в центре города. Довольно дорогостоящее жилище для адвоката, клиенты которого были такими мелкими сошками.

Паркер подумал: зачем убийце понадобилось бить окна машины, если единственной его целью было стащить деньги из сейфа? Может быть, мотивом убийства была месть, а деньги — это так, в придачу? А может, убийца пришел в офис за чем-то, что так и не смог найти? Что еще ценного могло быть у Ленни Лоуэлла, кроме денег?

Паркер отклеил ленту, огораживавшую место преступления, и с черного хода вошел в здание. Офис Ленни Лоуэлла был довольно просторным. Пол был засыпан порошком для снятия отпечатков пальцев, на ковре валялись бумаги. Все дверцы шкафов были открыты, ящики письменного стола выдвинуты.